На входе в магазин Барбара на секунду с вожделением уставилась на кашемировый свитер, в который не смогла бы просунуть даже левую руку. Фрида же обрадовалась, что надела свой спортивный костюм – в нем она хотя бы не так неуместно смотрелась в этом модном магазине.

– Могу я вам помочь? – осведомилась белокурая женщина.

– Здравствуйте, я Барбара Сутамолок, мать Люси Джером, а это наша подруга Фрида Фридберг.

– Я друг семьи, – вставила Фрида. – Люси даже называет меня тетя Фрида, мы так близки.

– Фрида, хватит, – рявкнула на нее Барбара. – Видите ли, мы очень устали и умираем с голоду. Кажется, пропала моя мать. Мы с Фридой обыскали ее квартиру и наткнулись на чек из вашего магазина, сегодняшний.

– Ох, а я весь день беспокоюсь! – воскликнула блондинка. – Я и понятия не имела, что та молодая женщина украла кредитку миссис Джером. Я собиралась сообщить в банк, но не знала, что было дальше.

– Я так и думала! – вскричала Барбара, оживившись.

– Понимаете, она же была как две капли воды похожа на Люси. Или на миссис Джером в молодости. Я иногда встречаю миссис Джером в парке. Она очень привлекательная женщина. – Продавщица смолкла и внимательно вгляделась в Барбару. – А вы мать Люси? Дочь миссис Джером?

Женщина вовсе не имела в виду ничего дурного, но Барбара все же была немного уязвлена. Она сильнее натянула свой черный жакет, чтобы скрыть выступающий живот, и разгладила брюки.

– Да, так и есть! – ответила за нее Фрида.

– Но все равно, понимаете, эта девушка была так мила. Когда она заявила, будто она сестра Люси, мне даже и в голову не пришло, что тут что-то не так. Если бы вы видели эту девушку, вы бы не стали упрекать меня за…

– Избавьте нас от извинений, – перебила Барбара. – Давайте по существу. Мы очень волнуемся.

– Честно говоря, теперь, когда я обо всем это вспоминаю, мне кажется, я должна была догадаться по тому, как она была одета. Джинсы были ей велики на два размера, а еще… – она подалась вперед и перешла на шепот, – честное слово, никогда не видела, чтобы у молодой женщины было такое нижнее белье, просто невообразимо.

– Те брюки на полу, – ахнула Барбара, глядя на Фриду. – Наверное, она всю свою одежду взяла у мамы!

– И даже белье? – вслух удивилась Фрида, содрогаясь от одной этой мысли.

– Именно. – Барбара вскинула руки. – Все, мы идем в полицию.

Она хлопнула ладонью по прилавку:

– Спасибо.

– Пожалуйста, держите меня в курсе, – попросила блондинка. – Я беспокоюсь. Мне кажется, я сделала что-то плохое. Может, мне позвонить и сообщить об украденной кредитной карте?

– Нет, это не ваша вина, и – да, нам надо заблокировать мамины карточки. Но вы не волнуйтесь. Вам не в чем себя винить. Эта женщина – просто мошенница, и она что-то сделала с моей матерью. Мы все выясним.

– Вы мне потом расскажете?

– Обязательно, – уверила ее Барбара. – А теперь в полицию. Кстати, вы не знаете, где ближайший участок?

– На Двенадцатой улице, всего в пяти кварталах отсюда.

– Пяти кварталах? – Фрида пошатнулась.

– Пяти кварталах, – подтвердила продавщица.

– Еще раз спасибо, – повторила Барбара, закрывая дверь магазина.

За следующие пятнадцать минут женщины преодолели всего два квартала.

– Давай, три квартала осталось! А в участке наверняка есть кофе, – подбадривала Барбара Фриду, которая снова отстала на полквартала.

– Барбара, сжалься. Я уже немолода, и, наверное, не стоило надевать спортивный костюм в такой жаркий день. – Она понизила голос, чтобы не вызвать неудовольствие Барбары. – Ты не могла бы идти чуть-чуть помедленнее?

– Когда все это закончится, будешь каждый день заниматься на беговой дорожке. Если тебе так трудно всего пару кварталов пройти, то я за тебя боюсь, тетя Фрида.

– Хорошо, Барбара, – послушно откликнулась Фрида.

Барбара уже почти истощила ее терпение, но гораздо важнее было не настраивать Барбару против себя.

На самом деле Барбара и сама уже порядком устала, а зарядку она делала вовсе не так часто, как всем говорила. Но она ни за что бы в этом не призналась.

– Надо только добраться до участка, там они точно предложат нам присесть и выпить чашечку горячего кофе, – напомнила Барбара Фриде.

– Будем надеяться, – вздохнула Фрида, расстегивая спортивную куртку.

* * *

Час спустя два полицейских стояли у окна участка и смотрели, как две женщины, одна пожилая, другая среднего возраста, с усилием карабкаются вверх по ступенькам.

– Погляди-ка, – сказал один полицейский другому.

– Заблудились, поди, – отозвался второй и тихо усмехнулся.

– Можем ли мы вам чем-то помочь? – обратился к женщинам первый полицейский.

– Да, можете. Мы хотим заявить о пропаже человека, – сообщила пухлая женщина среднего возраста, увешанная драгоценностями и одетая в черное с ног до головы.

– Этим занимается офицер Фейрхолм, – ответил второй, открывая перед женщинами дверь.

– Тогда нам нужно поговорить с ним, и поживее. Дело срочное.

Полицейский указал на привлекательную женщину средних лет за столом.

– Чем могу быть полезна? – спросила офицер Фейрхолм, когда они приблизились.

– Короче говоря, пропала моя мать.

– Вы были у нее дома?

– А вы как думаете? – огрызнулась Барбара.

– Когда вы в последний раз разговаривали с ней? – осведомилась женщина-полицейский и принялась записывать информацию на листочке.

– Этим утром! – сказала Барбара так, будто это было вечность назад. – Мы обе с ней разговаривали.

– Да, и я тоже, – вставила Фрида.

– В ее доме было что-нибудь такое, что заставило вас заподозрить похищение? – спросила офицер Фейрхолм, не выказывая ни тени сочувствия.

– Да! На полу валялись брюки, которые она вообще не носила! – воскликнула Барбара.

– А может, она сама их бросила на пол?

– О нет, вы не знаете Элли, – ответила Фрида. – Одежда для нее очень много значит. Она никогда бы не допустила, чтобы что-то валялось на полу. И я такая же. Мы обе очень аккуратные.

– Прошу прощения, а вы?.. – осведомилась офицер Фейрхолм.

– Я лучшая подруга пропавшей.

– То есть единственное, что вызвало подозрения, – это пара штанов на полу?

– Поверьте, моя мать никогда ничего не оставляет на полу.

– Еще что-нибудь? – спросила офицер Фейрхолм с нарастающим скепсисом.

– Да! Когда миссис Фридберг спустилась проведать мою мать, в ее квартире оказалась моя дочь.