Пойдемте пить чай с дубайским шоколадом, — загадочно произношу.

— Ой, а это что? Какой-то особенный?

— Ну даешь. Сейчас все только о нем и говорят. Неужели не видела?

— Да у меня и времени-то в интернете сидеть нет. Здесь недавно вот только зарегистрировалась, чтобы акции в Детском мире не пропустить.

Тело холодный пот прошибает. Трясет сильно. В голове вспышками наш отпуск. Сразу все. Отель, Арчи, золотой стейк, наши недопонимания. Мои сомнения. Даже злость.

Ромино «верь мне».

И сорванный кулон…

Верить тебе, любимый?..

— Зарегистрировалась, говоришь? — спрашиваю, уже приняв решение. — А можно твой телефон ненадолго?

Глава 27. Роман

После дубайского солнца и высокой влажности в промозглой осенней Москве моя терморегуляция дает сбой. Срываюсь на дрожь и покрываюсь мурашками при малейшем дуновении прохладного ветра. Накинув на голову капюшон куртки, быстро шагаю к машине и, упав на переднее пассажирское, пожимаю руку Антона.

— Как отдохнули? — спрашивает он, тут же заводя мотор, — Как там город-сказка, город-мечта? Ждет меня?

— Да, обычно. Стоит на месте.

— Тоже планирую как-нибудь слетать? Потом дашь координаты отеля?

Я мысленно усмехаюсь. Давно заметил, что Тоха наш натура впечатлительная и немного наивная. Но трудолюбия, ответственности и стремления к лучшему ему не занимать, поэтому и взял его однажды к себе в штат.

— Разумеется, — отзываюсь, смахивая пальцем с экрана непрочитанные сообщения, — Как в целом? Как впечатления от курса?

— Бля!.. Ромыч, спасибо огромное! — восклицает он восторженно, — Я не знаю, как ты это делаешь, но мои мозги после него вверх тормашками перевернулись! Каждое занятие как открытие!

— Серьезно? — поглядываю на то, как он, эмоционально рассказывая, машет рукой.

Рассчитывая согреться побыстрее, включаю подогрев сидения на максимум.

— Теперь я не удивляюсь, почему большинство из нас просто молекулы огромной серой массы! Потому что они как свиньи, видят солнце только в луже!

— Эй, притормози! Этого нет в моем курсе, — смеюсь негромко.

— Это мои мысли! Ром, но ведь это же так?.. Люди просто не умеют ставить цели и мечтать.

— Не совсем...

— Я лично для себя понял, что все, хватит! Я начинаю жизнь заново, — не слыша меня, говорит так, словно не раз репетировал эту речь. — Я давно перерос тот уровень, в котором сейчас нахожусь, пора идти дальше!

— Куда дальше, Тох?

— Я увольняюсь, Ромыч. Арчи твоему утром уже сказал. Заява на столе.

— Вот как? И куда дальше? Какие планы?

Дерзко подрезав едущего в правой полосе, Антон перестраивается и самоуверенно усмехается. Постукивает пальцами по рулю в такт негромкой музыки.

— Я же тоже канал завел. Буду собирать свою аудиторию. Мне есть что сказать людям.

— Ну, окей, — искренне недоумеваю, — увольняться-то зачем?

— Я на Бали улетаю, — проваривает торжественно и, ожидая реакции, перехватывает мой взгляд, — буду делать там контент. Потом сестру туда перевезу. Вместе заживем!

— На Бали? На что ты там жить собираешься?

— Есть небольшие накопления, на первое время хватит, а потом, думаю, развернусь.

— Как развернешься?.. У тебя рекламный контракт уже есть? Стратегия?

— Разберусь по ходу дела, — отмахивается он, — я же у тебя столько проработал. Считай, всю кухню изнутри знаю.

— Тох, ты упускаешь главное: процесс достижения цели должен быть поэтапным. Нельзя добраться от нижней ступени к высшей одним скачком.

— Да я не говорю об одном скачке. Сначала Бали, осмотрюсь там, выберу направление, начну снимать потихоньку... Ты ведь так же начинал? Я видел твои первые ролики — ничего серьезного. А сейчас? Арчи сказал, вы «Лужники» собираете!

«Лужники», блядь. Сколько еще таких «Лужников» мне надо собрать, чтобы подняться на следующий уровень и забыть об этой клоунаде раз и навсегда?

— Может, для начала выучишься? Я много учился. Университет, десятки разных курсов.

— Конечно, выучусь со временем.

— Параллельно работал на заводе и писал курсовые и дипломы на заказ. Мой путь до того, кем я являюсь сейчас, составил семь лет. Я не стал известным только потому, что сильно захотел этого.

— Ромыч, — хмурится Антон, — не пытайся переубедить меня. Я уже билет купил!

— Я не переубеждаю, но ты сильно торопишься, я бы на твоем месте...

— Ладно, забей, — вынимает пачку сигарет из кармана, но, помешкав, убирает ее обратно.

В служебной машине нельзя курить.

Я замолкаю и отворачиваюсь к окну. Если он уже принял решение, я не в праве его отменять. Пусть пробует, хотя я более, чем уверен, что через пару месяцев он снова попросится ко мне на работу.

— Звони, не забывай, — говорю на прощание, — делись успехами.

— Не вопрос, Ромыч! Я всегда на связи.

Выхожу из машины и, содрогнувшись всем телом от скользнувшего под одежду холодного воздуха, прячу руки в карманах и иду к подъезду быстрым шагом. Морщась от запаха кошачьих испражнений, миную четыре лестничных пролета, толкаю незапертую дверь и оказываюсь в нашей квартире.

Первое, что слышу — тихий всхлип.

— Наташа! — скидываю обувь и заглядываю в комнату.

Она там. Яростно трамбует вещи в чемодан, который распаковала только сегодня утром. Полоснув по моему лицу диковатым взглядом, вытирает слезы рукавом кофты. Одежда из шкафа свалена на пол большой кучей.

— Что случилось? — спрашиваю, на самом деле догадываясь.

— Я ухожу от тебя. Вот что случилось! — выкрикивает осипшим голосом.

Хватает дорожную сумку с кровати и кидает в нее все, что попадается на глаза. В моем животе сосущий вакуум образуется. Ступор полнейший.

— Что случилось?.. Ты с ума сошла?

— Я все знаю, Ром! Я видела все своими глазами!

— Что видела?

— На странице Ильяны... Дубай... ресторан... платье... — бросает отрывисто, повышая тон с каждым словом.

— Я тут при чем?

— Только не делай из меня дуру!!! — взвизгивает, запуская в меня блокнот, — Я целый месяц ею была! Идиотка!.. Думала, это все для меня!

— Это все для тебя!

— У нее есть фото с того же самого ресторана, где мы ели это гребаный золотой стейк! У нее фото с ним есть! Такие же, как у тебя! И платье!.. Боже!.. Это одно и то же?

У Гайки натуральная истерика. Я не помню, чтобы видел ее когда-то в таком состоянии.

— Нет.

Она застывает, смотрит на меня