Ночью Джой сказала Брайану, чтобы он и думать забыл о визите в Олдбери, и долго плакала в подушку. А на следующий день Брайан сообщил ей, что сам поговорил с ее родителями и пригласил их к себе на ланч в ближайшее воскресенье. Так что, если Джой не возражает, пусть позвонит матери.

Джой немедленно исполнилась подозрений.

— Если ты сказал им, что собираешься жениться на мне…

— Ты же знаешь, Джой, что без твоего согласия мне не обойтись, — возразил он. — Я всего лишь сказал им, что поскольку ты находишься в деликатном положении, то твоим родителям, если они заботятся о тебе и о своем будущем внуке, следует всячески поддерживать тебя, а не расстраивать.

Ну да, конечно. Ничто, абсолютно ничто на свете не должно повредить его ребенку. Мистер Сейчас-Я-Все-Исправлю в действии! В этот момент Джой почти ненавидела Брайана. Однако, позвонив матери, которая извинилась перед дочерью и сделала все, чтобы исчез неприятный осадок в душе после предыдущего разговора, она почувствовала благодарность за его вмешательство — несмотря на то, что безумно ревновала Брайана к ребенку. Родные много значили для Джой, и она не хотела ссориться с ними.

Ее родители в оговоренное заранее время прибыли на Сент-Питер-стрит. Брайан произвел на них в высшей степени благоприятное впечатление, как и все, с ним связанное, начиная литой решеткой ограды и кончая огромным телевизором. Уехали они в полной уверенности, что оставляют дочь в надежных руках. Это уж точно, с готовностью признала Джой. Хотя временами ей хотелось удавиться.

Это ведь не она в надежных руках, а ребенок, ребенок и еще раз ребенок!

Джой едва сдерживалась, ведь Брайан был так добр, так отзывчив, так ласков и нежен в постели — особенно теперь, когда будущая мать становилась все толще и толще. Он разминал ее ноющие плечи, массировал затекшую поясницу, втирал в кожу масло, чтобы та лучше растягивалась. Когда Брайан попросил взять его за покупками для малыша, Джой поняла, что отказать было бы просто гадко.

Сама она выбрала лишь самое необходимое из мебели и одежды, суеверно надеясь, что это не отразится на ребенке плохо. А Брайан… Джой пришлось силой увести его из отдела мягких игрушек, и то они ушли, унося плюшевых Винни Пуха, Тигренка и Поросенка. Потом внимание Брайана привлекли тропические рыбки и луна с вращающимися вокруг нее звездами.

Самой Джой казалось, что они искушают судьбу, что каждая покупка все выше и выше поднимает планку ожиданий. Она хотела, чтобы Брайан остановился, но никак не могла принудить себя испортить ему удовольствие.

Еще Джой с трудом гнала от себя мысль, что он мог бы купить что-нибудь и для нее хотя бы лишь потому, что она мать его ребенка. Но раз Брайану эта мысль не пришла в голову, неразумно мечтать о несбыточном. В конце концов, ведь и она ничего не купила отцу своего ребенка.

В последнем триместре страхи Джой почти окончательно рассеялись. Она, как говорили ей все и каждый, расцвела. А ребенок в чреве шевелился так бодро, что она прозвала малыша горнолыжником. Эти толчки и прикосновения ручки или ножки приводили обоих родителей в непередаваемый восторг.

Часто звонила мать Джой, чтобы проверить, как идут дела, и дать ценный совет. Брайан встречался с братьями Джой. Несмотря на долгую дружбу с Беном, те одобрили «нового парня» сестры, который беседовал с ними обо всем на свете, от оптовых цен на стройматериалы до спортивных матчей. Кроме того, вся ее семья убедилась, что Брайан заботится о благополучии Джой и малыша.

Срок родов становился все ближе и ближе. Брайан водил Джой в больницу, в которой заказал уже для нее отдельную палату, на курсы для будущих рожениц и их мужей. Однажды им показали киносъемки родов. Джой это зрелище изрядно напугало. Она училась правильно дышать, но наотрез отказалась смотреть фильм про кесарево сечение.

А Брайан посмотрел и его, поскольку хотел быть готовым ко всему. Ну конечно! Самое главное — его ребенок. А что Джой придется пройти через весь этот кошмар — сущие пустяки.

День, примерная дата родов, прошел безо всяких событий.

Ожидание было ужасно. Джой перестала появляться в «Радости сердца», не в силах выносить расспросы и выражения симпатии. Каждый день Брайан по множеству раз интересовался, не начинаются ли у нее схватки, и она с трудом сдерживалась, чтобы не ответить какой-нибудь резкостью.

Джой знала, что ребенок уже повернулся головой вниз и готов появиться на свет, однако ничего не происходило. Себе самой она казалась похожей на кита: из-за живота не было видно собственных ног. А Брайан ни о чем, кроме своего драгоценного отпрыска, и думать не мог. Врач сказал, что, если за пять дней ничего не произойдет, придется стимулировать роды.

В восемь часов вечера на пятый день Джой прибыла в больницу. Ее отвезли в палату и стали втирать в живот какой-то гель, потом велели полежать пару часов, чтобы лекарство подействовало. Однако насколько могла судить Джой, толку от него не было никакого.

Брайан, который, естественно, находился рядом с ней, включил телевизор. Они смотрели какой-то фильм, чтобы чем-то заполнить время, но сколько бы Джой ни пыталась, она так и не смогла вспомнить впоследствии, о чем он был. Когда фильм закончился, Брайан выключил телевизор и выжидательно посмотрел на нее.

— Ничего, — горестно сказала Джой. — Кажется, малыш не торопится на этот свет.

— Это вопрос времени, — уверил ее Брайан; глаза у него горели.

В палату вошла медсестра.

— Ну как? — спросила она.

— Не шелохнется, — коротко ответила Джой.

— Тогда попробуйте уснуть. Иногда в таких случаях роды начинаются только утром, так что, я думаю, ребенок родится завтра к вечеру.

Целый день родовых мук! Джой передернуло от одной мысли об этом.

Медсестра повернулась к Брайану.

— Вам бы тоже лучше отправиться домой и немного отдохнуть. Вы ничем не поможете Джой, если будете зевать и заснете в самый ответственный момент.

Брайан нахмурился.

— Не хочу бросать Джой. Вдруг роды начнутся еще до утра?

— Мы вам позвоним, — уверила его медсестра. — Да и будущая мама лучше выспится в одиночестве.

Нет, я и глаз не сомкну, в ужасе подумала Джой. К тому же не хотелось оставаться одной. Именно в эту ночь Брайан нужен был ей как никогда, поскольку она безумно боялась завтрашнего дня.

— Думаю, это благоразумно, — неохотно произнес Брайан, поднимаясь со стула, стоящего рядом с кроватью Джой.

Нет-нет, останься! — мысленно закричала та. Ах, если бы Брайан не был столь благоразумен, Джой сказала бы ему о своих страхах, умоляла бы его остаться… Но она знала, что услышит в ответ: самое главное — это ребенок. Роды пройдут легче, если она как следует выспится. Малышу завтра понадобится вся ее помощь.

Брайан наклонился и нежно поцеловал Джой. Отвел волосы со лба и улыбнулся, чтобы ободрить будущую роженицу.