– Но там не только с физикой были проколы, – не унимался Жупанов-младший. – Неужели ты ничего не заметила?

– Нет.

– Ник сел в машину красного цвета, а вышел из черной.

– Если честно, я не обратила на это внимания.

– Потом взять момент игры в карты...

Это был самый интересный эпизод в картине, поэтому я вступила в отчаянную дискуссию:

– И что тебе там не понравилось?

– Отчего у Теда была такая радость при виде валета? Неужели нам хотели его вместо короля или джокера подсунуть?

– А вот тут ты, Саша, не прав. За столом играли в преферанс, а у Теда была практически чистая масть, не хватало только этого самого валета. И он его прикупил.

– Они играли в преферанс? Я этого не понял... Клава, ты умеешь играть в преферанс?! – изумился Жупанов.

– Ну, так, на дилетантском уровне. А что?

– Ничего, просто я даже приблизительно не знаю правил этой игры. Клава, ты меня научишь?

– Зачем?

– Ну, я так не могу. Ты умеешь играть в этот самый преферанс, а я – нет.

– Да мало ли я что еще умею! – усмехнулась я. – Может же быть у меня какое-то превосходство?

– В принципе, может. Но я так не привык. Если я чего-то не знаю или не понимаю, то обязательно должен докопаться до истины. А если не умею, то пытаюсь научиться.

– Знаешь, Саша, я еще на саксофоне играть умею. Тебя это напрягает?

– Ты играешь на саксофоне? – недоверчиво переспросил аспирант. – А, понял, это твоя очередная шутка.

Странное дело, когда я говорю правду, он не верит. А когда вру напропалую, Шурик воспринимает все за чистую монету.

– Нет, это не шутка, – возразила я.

Но Жупанов все равно остался при своем мнении и даже принялся его отстаивать:

– Клава, по-моему, саксофон – исключительно мужской инструмент. Да и не представляю я тебя с ним. Но даже если бы это было правдой, то я отнесся бы к этому спокойно. Я сам неплохо играю на фортепиано. Так что один – один.

– А я еще и спортом занимаюсь, плаванием. Хвалиться разрядом не буду, но держаться на воде умею. – Про свои успехи в аквааэробике я даже заикаться не стала.

– А я – кандидат в мастера спорта по фехтованию на рапирах, – с чувством собственного превосходства сказал Жупанов. – А по шахматам у меня первый разряд! Я мог бы достичь большего, но из-за папиной службы мы часто переезжали, надо было искать новые секции, новых тренеров...

– Ну, будем считать, что ты победил по всем параметрам. – Мне не хотелось продолжать это нелепое состязание.

– Нет, пока я не пойму суть игры в преферанс, я не успокоюсь.

– Тогда у тебя есть счастливый шанс стать свидетелем игры в «сочинку» на профессиональном уровне.

– В «сочинку»? Что это?

– Это такая разновидность преферанса. В Горовске в основном в «сочинку» играют.

– Откуда ты знаешь?

Рассказывать о дедушке, профессиональном карточном игроке, я не могла. Это не укладывалось в мою легенду о том, что живу я с больной бабушкой.

– Понимаешь, Саша, – я стала на ходу придумывать «отмазку», – мне надо написать статью об игорном бизнесе в нашем городе. Вот я для начала и навожу кое-какие справки. А в самое ближайшее время собираюсь посетить какое-нибудь казино. Хочешь составить мне компанию?

– Ты предлагаешь, нам сыграть? – Жупанов насторожился.

– Нет, для новичков это глупо, все равно, что просто достать деньги из кармана и выбросить их на ветер. Я хочу понаблюдать за процессом со стороны, составить психологический портрет игроков и так далее. Саша, так мне на тебя рассчитывать или нет? – спросила я, но ответа не услышала. Шурик был в смятении. – Ладно, я не настаиваю.

– Подожди, ты же вроде бы о моем отце собиралась писать...

– Да, собиралась, но одно другому не мешает. О казино мне статью заказали, а уж пластическая хирургия – это моя собственная инициатива. Ладно, Саша, я поняла, что моя просьба была некорректной. Казино – заведение специфическое...

– Я пойду с тобой, – вдруг решительно заявил Жупанов.

– Нет, правда, не стоит делать мне одолжение...

– Я пойду, но сначала подтяну теорию. Как ты думаешь, в Горовске можно купить какие-нибудь книги на эту тему?

– Не знаю, но в Интернете есть информация.

– Я уже не раз сталкивался с некорректной информацией в Сети, поэтому предпочитаю постигать теорию по печатным изданиям.

Теоретик! До практики у тебя дело, наверное, еще никогда не доходило. Но ничего, голубчик, я устрою тебе практическое занятие! Нельзя получить разряд по шахматам, не сыграв ни одной партии. Знание правил игры в преферанс – это еще далеко не умение играть в него.

Так, за разговором, мы незаметно подошли к «моему» дому.

– Света в окнах нет. Наверное, бабушка уже спит. Зайдешь на чашечку кофе? – спросила я с легким сексуальным оттенком в голосе.

Этого было вполне достаточно, чтобы напугать Шурика до полусмерти.

– Не сегодня. Ты знаешь, Клава, я должен подготовиться к завтрашним занятиям. Я тебе позвоню. – Дружески пожав мою руку, Жупанов, как ужаленный, рванул к автобусной остановке.

Я смотрела ему вслед и смеялась в душе, причем не только над ним, но и над его отцом. Уж больно несостоятельного соперника выбрал себе Андрей Александрович! Практически беспроигрышный вариант. Именно так поступает законченный лузер. Разуверившись в собственных силах, он ставит самую низкую планку.

Я уже издалека увидела Андрея Александровича. Он прогуливался неподалеку от входа в ресторан и очень напоминал Шурика, ждавшего меня около памятника влюбленным. Ясно чем – хризантемами. Жупанов-отец тоже был с букетом этих цветов, только не белых, а розовых. Надеюсь, он купил их лично для меня, а не прихватил с собой презент благодарной пациентки?

– Здравствуйте, – сказала я, подойдя к пластическому хирургу со спины.

Тот мигом обернулся и выпалил:

– Клавочка, как хорошо, что вы пришли! Это – вам.

– Спасибо, – сказала я, принимая букет. – Неужели вы думали, что я не приду? Я же обещала.

– Ну, мало ли, внезапные дела, нежданные заботы... Пойдемте, столик уже заказан – Андрей Александрович взял меня под локоток и подвел ко входу. – Здесь такая хорошая кухня!

– Значит, вы часто бываете в этом ресторане? – спросила я с оттенком ревности в голосе.

– Нет, что вы, всего пару раз и был, – поспешил оправдаться Сашкин отец, – на деловых переговорах. И мне здесь очень понравилось.

Мы зашли в гардероб. Жупанов со всей присущей ему галантностью помог мне снять пуховик. Но прежде чем отдать его гардеробщице, Андрей Александрович долго мял его в руках, не решаясь что-то сказать. В этот момент он был очень похож на своего сына-ботаника.