– А кого они любят? – угрюмо отозвался тот. – Гоблинов, что ли?

– Ты не дерзи, – проговорил коротышка. – Похоже, мы тут надолго застряли. Ворг прав. Не понятно, почему не перебили друг друга. Где это видано, чтобы человек, гоблин и огр у костра сидели? Чтоб я поделился едой с огром? Да ни в жизни! Наверняка тоже воздействие осколков. Иначе не объяснить.

Огр не ответил, и все погрузились в молчание. Остальные слушали разговор. Хотя делали вид, что спят, каждый думал о словах гоблина.

В нескольких шагах от эльфийки примостился Теонард. Кому ночной холод приносит неудобства, так это ему. К общему костру он садиться не стал. Развел свой, поменьше.

Поленья тихо трещали и время от времени стреляли искрами, норовя угодить кому-нибудь в плащ или шерсть. Но Теонарда это не смущало, он подкладывал ветки в огонь, подставляя ноги теплу.

Когда дрова кончились, костер стал таять. Закутавшись посильней в одежду, человек прислонился спиной к дереву. Клетку с птицами подтянул ближе, чтоб никто не украл, пока спит. Ладони спрятал под мышки и поджал колени.

Потом с завистью посмотрел на спящих птиц, которые распушили теплые перья. Он долго ерзал, пытаясь примоститься. Наконец повернулся боком, перекинув арбалет вперед, и замер.

Эльфийка прислушивалась к его дыханию, по которому было ясно: не спит, но усердно делает вид.

Каонэль задумчиво вздохнула и перевела взгляд на ворга, который даже не стал убирать оскал. Так и скрутился по-волчьи на голой земле в зверином облике. Кажется, что уснул прежде, чем лег. Но что-то подсказывало: одно неверное движение, подозрительный звук или чих, вскочит, готовый драть глотки.

Костер Теонарда совсем потух, оставив лишь черно-красные угли. Но ночное зрение эльфийки позволяло разглядеть каждого, кто разместился в лесу. А острый слух и обоняние показывали даже укрывшихся за деревьями.

Мелкинд соорудил нечто вроде магического колпака и, окинув остальных победным взглядом, лег на бревно. Гном обосновался чуть дальше на широком пне, так чтобы видеть если не всех, то большинство. Гарпии не видно, но слышно тихое дыхание в вышине на ветке соседнего дуба.

Наконец все улеглись, включая троих, что сидели у большого костра. Огонь погас, светились лишь угли.

Эльфийка дождалась, пока основная масса уснет, и только тогда выдохнула спокойно. Но сон не шел, она стала таращиться в темную крону над головой в надежде, что усталость наконец сморит.

Если бы кто-то сейчас увидел ее лицо, сразу бы понял: она что-то замыслила. Глаза светятся, взгляд такой, словно в голове сидит хитрый демон и нашептывает что-то вроде: «Разве плохо, если у кого-то будет два осколка?»

Она стала ворочаться. Навязчивая мысль никак не давала уснуть, несмотря на то что спать хотелось очень. Когда напряжение достигло предела, эльфийка села и завертела головой. На глаза попался уснувший Теонард.

Серая шевельнула ушами под капюшоном и потянула воздух. Судя по дыханию и запаху, человек спал. Она поднялась и бесшумно приблизилась, передвигаясь по подлеску на полупальцах. Умение беззвучно ходить принадлежало лесным эльфам, но у нее эта способность тоже откуда-то имелась.

Остановившись под деревом с Теонардом, она с опаской посмотрела на арбалет. Раньше стрелы не было, но теперь в ложе сверкало острие. Затем перевела взгляд на птиц. Те спали, попрятав головы в крылья.

Человек выглядел спокойным и даже беззащитным. Все спящие выглядят так, потому что во сне тело расслабляется и сложно держать серьезную мину.

Каонэль всмотрелась ему в лицо с разных сторон, затем взгляд опустился к нагрудному карману.

– Я не делаю ничего плохого, – одними губами шепнула она себе.

Эльфийка быстро присела, чтобы не привлекать внимание, если кто-то проснется. Поглядев по сторонам, она протянула руку к груди Теонарда. Человек глубоко вздохнул и перевернулся во сне, еще сильнее поджав ноги. Каонэль застыла, не в силах шевельнуться.

Ей пришлось выждать несколько секунд, пока его дыхание снова стало ровным, потом медленно просунула пальцы в нагрудный карман.

Он оказался таким глубоким, что серая вынуждена была погрузить ладонь сильнее. Но осколка все не было. Из-за того, что Теонард высоко подтянул колени, со стороны картина выглядела более чем двусмысленно.

Каонэль начала терять терпение – засунула руку почти по локоть, а Талисмана не нащупала, словно это не карман, а пришитый изнутри мешок.

– Самое интересное находится немного ниже, – проговорил Теонард, не поднимая век.

Эльфийка резко отдернула руку и отшатнулась.

– Ты… – прошептала она растерянно и натянула капюшон сильнее, словно это могло как-то помочь. – Это не то, что ты подумал.

Человек открыл глаза и прямо посмотрел на серую. Ладонь как бы невзначай легла на арбалет. Лицо спокойное, в темноте видит плохо, но это не значит, что обязательно промахнется, если выстрелит.

Он чуть приподнялся, чтоб удобней было сидеть. В голосе прозвучала не то угроза, не то насмешка.

– Просвети, – проговорил Теонард.

Серая медленно отодвинулась от него, освобождая путь к бегству. Не то чтобы она не могла принять бой. Просто если поднимется шум, все узнают о происшествии, и тогда вообще все рухнет.

– Я посмотреть хотела, – неуверенно прошептала она.

– Надо было начинать не сверху, а сразу со штанов, – произнес Теонард со знающим видом.

Глаза эльфийки вспыхнули солнцем, уши под капюшоном нервно задергались. Она скривила нос и прошипела:

– Да осколок! Осколок хотела посмотреть!

– А… – разочарованно протянул человек. – Я-то думал… Осколок можно было и так попросить. В руки бы, конечно, не дал. Но одним глазком взглянуть разрешил бы. Чего тут такого? Осколок у меня что надо.

Серая прищурилась, пытаясь понять, не имеет ли Теонард еще что-нибудь в виду. Тот невозмутимо продолжил, словно рассказывал о том, кого лучше в суп класть, петуха или курицу:

– Я ж теперь уснуть не смогу. Все буду думать: бедная эльфийка так и не смогла увидеть то, зачем полезла. Она так старалась, кралась бесшумно, приседала, затаивалась. А я всю малину испортил. Ты ведь не собиралась стащить у меня осколок, верно?

Эльфийка нахмурилась и покачала головой. Красть не в ее манере. Разве что одолжить. Но по долгам, похоже, у них Теонард мастер. Никто не упрекнет ее в воровстве. Почти никто.

– Я просто хотела посмотреть, – упрямо произнесла она и поднялась, чтобы вернуться на место.

– Еще посмотришь, – многозначительно бросил Теонард и переложил арбалет на живот.

Каонэль фыркнула и в два прыжка оказалась под своим деревом. Она присела, словно собиралась прыгнуть с обрыва. На фоне сияющей луны и серебрящейся поверхности моря серая выглядела если не завораживающе, то очень красиво.