– Мы знаем, – перебила ее я. – Но нас интересует сейчас не она, а другие люди, к вам лично имеющие отношение.

После этих слов Виктория насторожилась и вопросительно посмотрела на меня.

– Нас интересует ваш парень – Георг Дзелава, – пояснила я, но тут же стала объяснять, для чего нам это надо, так как на лице девушки отразился испуг. – Мы сейчас проверяем всех посторонних, бывших в гостинице в течение того дня, пытаясь таким образом отсеять имеющих алиби, а уже потом взяться за тех, у кого оно отсутствует.

– Так Георга в день убийства тут не было, – радостно произнесла девушка и облегченно вздохнула. – Мы с ним договаривались встретиться на другой день, так как тогда он куда-то уезжал. Это я точно знаю.

Мы с Кряжимским вопросительно переглянулись, точно помня, что охранник называл нам только тех, кто был в тот день в гостинице, не перечисляя никого из других посторонних. Потом я вновь повернулась к девушке и уточнила:

– То есть вы хотите сказать, что в день убийства Георг к вам не приходил?

– Нет, не приходил, – закивала Виктория. – Он вообще пока с того дня больше не появлялся. Правда, звонил пару раз: сказал, что у него важные дела и он очень занят.

После этих слов в моей голове начали возникать кое-какие догадки. Я снова спросила:

– А можно узнать отчество вашего парня и его адрес – так, на всякий случай. Ведь может оказаться, что он что-то видел или заметил в другие дни, когда бывал у вас. Для нас важно все, – объяснила я свою просьбу.

Девушка честно ответила:

– Я не знаю. Как-то никогда и не спрашивала. Георг и Георг, мне больше-то ничего и не надо. Живет где-то в городе. Но я у него ни разу не была.

– Понятно, – задумчиво промолвила я. – Тогда это – все. Хотя… – Я немного замешкалась, а потом продолжила: – Могу я попросить вас об одолжении?

– Да, конечно, – сразу согласилась Виктория.

– Вы не могли бы сообщить нам, если Георг к вам придет?

– Да, я постараюсь, – провожая нас до двери, ответила Виктория.

Потом она выпустила нас в коридор, а сама долго не закрывала дверь, наблюдая за тем, как мы поднимаемся на второй этаж.

Мы с Кряжимским дошли до нашей с Маринкой комнаты в полном молчании. Нужно было подумать в полной тишине, а в номере сделать этого нам не дадут. Так и вышло: Маринка уже вся изнервничалась, нас ожидая, и почти с ходу накинулась на нас с вопросами:

– Ну как? Выяснили уже, кто убил? А алиби у всех есть? – затрещала она без остановок.

– Мариночка, Мариночка, – торопливо произнес Кряжимский, прикладывая палец к губам и таким образом прося, чтобы она замолчала, так как перекричать ее было просто невозможно.

– Ну что? – не поняв, что от нее хотели, спросила Маринка.

– Можно помолчать хоть немного, – резко сказала я.

– А я что, я же просто спросила, – заворчала Широкова.

Я равнодушно прошла мимо нее, села возле Виктора, который в тот момент развлекал себя и Ромку тем, что показывал мальчишке какие-то фокусы с картами. Кряжимский тоже уселся, так что Маринка одна осталась стоять посреди комнаты. Она злобно посмотрела на нас всех, тяжело вздохнула и поплелась к своей кровати. Села на нее и демонстративно отвернулась к окну, будто она нас вовсе и не намерена слушать. Я же принялась пересказывать новую информацию вслух, сопровождая ее своими выводами.

– Из троих посторонних узнать удалось лишь о двоих. Но у одного почти железное алиби. Если, конечно, та его соседка все подтвердит, в чем я почти не сомневаюсь.

– Я тоже так думаю, – высказал свое мнение Кряжимский. – Только вот без информации об еще одном парне делать выводы было бы неправильно, так как получается, что на подозрении остается только один.

– Да, но какой, – напомнила я. – Виктория же нам заявила, что этот ее кавалер к ней в тот день не приходил, а охранник, в свою очередь, говорил об обратном. Не мог же он наврать. Да и сама запись в журнале видела.

– И все же я считаю, что нужно сначала проверить алиби и того, кто приходил к тому неприветливому кавказцу, а потом уже, если он отсеется, сосредоточиться на Георге, – снова высказался Кряжимский.

– Ладно, соглашусь с вами, – кивнула я. – Но только как вы предлагаете добыть нужную нам информацию?

Сергей Иванович ничего не ответил, но осторожно покосился в сторону Маринки. Я тоже посмотрела на нее и поняла, что именно задумал Кряжимский. Мысль эта мне очень даже понравилась. Широкова же, видя, что все замолчали и пялятся на нее, надулась еще больше и недовольно буркнула:

– Ну и чего смотрите, я вам не памятник Столыпину.

Это она имела в виду скульптурный шедевр, не так давно установленный напротив Тарасовской городской думы.

– Мы знаем, что ты не Столыпин, – заметила я, но смотреть не перестала, дожидаясь, когда Маринка спросит, что мы от нее хотим.

А она спросит, уж я-то ее знаю. Кряжимский же пару раз громко кашлянул, мол, девочки, кончайте друг на друга дуться и переходите к делу. Маринка все же не выдержала и истерично выкрикнула:

– Ну чего?

– Сходишь к одному постояльцу? – наивно спросила я.

– Делать мне, что ли, нечего, – буркнула в ответ Широкова, но я-то уже поняла, что ей интересно узнать, что мы с Кряжимским задумали.

Ромка же с Виктором, как всегда, в наши разборки и беседы не встревали, предпочитая молча слушать.

– Ну ты же хочешь приехать сюда в следующем году, – осторожно так напомнила я Маринке ее же собственные слова.

– И что мне надо будет сделать? – спросила Широкова.

– Лишь выудить у одного горячего кавказского мужчины, зачем к нему приходил в день убийства его друг, есть ли у того алиби, ну, и адрес. Все просто и элементарно.

– Ага, так просто, что даже вы с Сергеем Ивановичем с этим не справились, – подколола она нас.

Я слегка смутилась, но быстро нашлась.

– Мы бы и справились, но просто сразу допустили одну непростительную ошибку, а потом уже было поздно, – объяснила я. – Ну так как, поможешь?

– Конечно, поможет, – сказал Кряжимский. – Тем более что мужчина в ее вкусе.

Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Хорошо еще, что Маринка этого не заметила, а то бы так быстро не клюнула. Сейчас же она насторожилась, как кошка перед прыжком, и уставилась на Кряжимского, ожидая от него продолжения. Но его так и не последовало, так что пришлось дальше продолжать мне самой.

– Мужчина хоть куда, только оказался не в настроении почему-то, – принялась я готовить Маринку к встрече с кавказцем. – Но ты с ним быстро справишься – ему всего-то и надо – улыбнуться. А улыбка у тебя просто сказочная.

От моих слов любившая комплименты Маринка зарделась ярким румянцем и даже засмущалась, потом торопливо спрыгнула с кровати и поспешила к зеркалу, на ходу спросив: