– А, благородное дело, – заметил мужчина и даже послал мне свой восторженный взгляд.

Для них это ведь главное дело – отомстить за убийство, причем непременно кровью. Так что я могла рассчитывать на полное понимание с его стороны и помощь в сложившейся ситуации.

– Вы что-то можете нам сказать? – снова спросила я.

– Нет, вряд ли. Но думаю, что мой отец может, он раньше такие делал, – ответил мне кавказец и пригласил пройти в дом.

Я попросила Ромку, чтобы он побыл в машине, а сама с Виктором направилась вслед за мужчиной. Мы вошли в дом. Стены тут были не оклеены, а побелены, украшались на старинный манер – оружием, которое висело на стенах в ножнах. Виктор, как только увидел такое великолепие, даже рот открыл.

Меня же больше заинтриговал встроенный в стену камин. Естественно, что сейчас его использовали не для обогрева помещения, а для сушки различных даров природы: яблок, груш, винограда. Камин этот был довольно большим и сильно выпирающим вперед, так что на нем еще в ряд стояли различные глиняные вазы, чаши и бутылки. И все ручной работы – настоящий музей, одним словом.

– Подождите пока тут, я сейчас позову отца, – сказал нам мужчина и исчез в соседней комнате.

А из другой двери высунулась курчавая голова мальчишки. Я догадалась, что он сын кавказца. Правда, малыш был более черный, чем его отец.

– Не бойся, – слегка наклонившись и протянув руку вперед, произнесла я, надеясь таким образом заслужить расположение мальчишки.

Но тот только отрицательно покачал головой и моментально исчез. Вновь появился его отец, но уже не один, а со своим собственным родителем: старым, сгорбленным и совершенно седым старичком. Он первым делом довел его до кресла, усадил, а потом сказал, что мы хотим.

– Кинжал, говорите, – покряхтев минуты три, произнес старый мастер. – Ну-ка, я его посмотрю.

Я протянула старичку фотографии, но он их не взял. Зато взял его сын и сам протянул отцу.

«Ну надо же, какие мы брезгливые, можно подумать, что женщина и не человек вовсе, – немного обиделась я. – Интересно, что бы вы без нас вообще делали? Перерезали бы давно друг друга этими же самыми кинжалами, и все дела».

Тут я заметила, что старичок, рассматривающий фотографии, сильно напрягся, что могло значить, что он знает, чей это кинжал. Невольно напряглась и я, а Виктор продолжал блуждать взглядом по стенам, рассматривая оружие.

– Принеси очки, – обратился к сыну старик, даже не поворачивая головы. Тот, не мешкая ни минуты, подчинился.

«Вот это законы! Такое отношение к старикам достойно уважения», – подумала я, понимая, что сейчас, возможно, нам что-то удастся узнать про это орудие убийства.

Вернулся мужчина и протянул отцу очки. Тот трясущимися руками надел их и снова уткнулся носом в карточки. Я же едва сдерживала себя, чтобы не спросить: «Ну что там?»

Наконец, старичок коротко и ясно произнес:

– Эту вещь делал я.

Вот она, удача, обрадовалась я и, подойдя к старику поближе, попросила:

– Расскажите, пожалуйста, для кого вы его делали? Кто его заказал? Это очень важно.

Седой мастер с пару минут пожевал свои собственные губы и лишь потом выдал:

– Давно это было, а я стар уже.

– Но все же попытайтесь, пожалуйста, – принялась почти умолять я. – Если нужно, мы даже заплатим.

Последнее мое предложение почему-то обидело старичка, да и его сын покосился на меня так, будто я сморозила глупость, но зато теперь старичок снова напрягся и стал думать. Я, затаив дыхание, ждала результата, понимая, что этот дряхлый мастер – наша последняя надежда докопаться до истины.

– Девушка, – неожиданно резко встрепенулся старичок и поднял на меня свои туманно-серые глаза.

– Что? – так же резко встрепенулась я, не ожидая такого быстрого результата.

– Его заказала девушка, – поняв, что я приняла его слово за обращение к себе самой, пояснил старик.

– Девушка? – опешила я.

– Да, именно девушка. Я вспомнил, что она приходила с этим заказом, – кивнул старичок, а потом принялся шарить по своим карманам, что-то ища.

Его сын моментально протянул отцу большую деревянную трубку, уже набитую табаком. Старик равнодушно взял ее и прикурил. Я же все еще пыталась собраться с мыслями, так как последнее сообщение совершенно выбило меня из колеи. Когда же я сумела с собой совладать, то спросила:

– А как ее звали?

– Этого я вам не скажу, – щуря глаза, ответил мне старик. – Не помню. Знаю только, что в подарок кому-то она его делала. Не себе, конечно.

– А буквы – их вы расшифровать можете? – хватаясь за последнюю соломинку, спросила я.

– Буквы? – вяло переспросил старик. – Имя мужское, но какое именно, не знаю.

– Не знаете или не помните? – стала уточнять я.

– Не помню, – недовольно буркнул старичок.

Моя навязчивость ему явно была не по душе. Но зато теперь я знала уже все и могла делать какие-то выводы.

Поблагодарив старичка за помощь, я на всякий случай справилась о том, можно ли к нему будет еще заехать, если что-то понадобится уточнить, и даже навязала им адрес той гостиницы, где проживала, чтобы они имели возможность сообщить мне, если вдруг вспомнится имя девушки или того, кому она собиралась дарить данный кинжал.

Мы сели в машину, выехали за ворота и, довольные, покатили назад в гостиницу. Ромка цеплялся с вопросами, но так как я хотела подумать, то пришлось намекнуть ему на то, чтобы он развлекал Виктора.

«Девушка. Значит, кинжал заказала девушка, – пыталась я собраться с мыслями, глядя в окно. – Но инициалы мужские, мастер это вспомнил. Интересно только, подарила ли девушка этот чертов кинжал тому, кому хотела, или оставила у себя? А то, может, убийцей являлась все же женщина, а не мужчина? Но, допустим, что она все же подарила кинжал, тогда нужно найти того, чьи имя и фамилия будут подходить под эти первые буквы. Так, а сравню-ка я их с именами наших троих гостиничных подозреваемых», – неожиданно пришла мне в голову мысль, и я полезла в сумочку, чтобы достать свой блокнот и посмотреть записи.

Увы, но имена и фамилии их не подходили под инициалы З и Ц.

«А что, если наши гости неправильно называли свои имена и фамилии, охранник же мог и не проверить их документы, – предположила я. – Если это так, то все сходится: убийца часто приходил в гостиницу, но настоящим именем не назывался. Как бы это проверить?»

Я задумалась, а когда, наконец, очнулась, то даже испугалась, услышав, что в моей машине разговаривают двое. Лишь прислушавшись, я поняла, что это Виктор пытался рассказать Ромке о том, что видел, но выходило это у него, как всегда, неважно – действовал он по привычке больше руками, чем языком. Ромка восторженно охал, то ли делая вид, что все понимает, то ли и правда все понимая. Одним словом, наши мальчики нашли общий язык и про меня совершенно забыли.