Подробные свидетельства позволяют нам проследить перемещения молодого короля и его челяди по Англии. Оказывается, Генрих и его рыцари вовсе не наслаждались сельской идиллией. Наоборот, в 1175 году они преодолели много сотен миль, объезжая королевство, как правило, рядом со старым королем. Они побывали в Лондоне, Оксфорде, Кентербери, Вудстоке, Йорке, Виндзоре и Винчестере, встречались с шотландцами, ирландцами и папскими легатами. Возможно, Генрих II намеренно возил за собой сына, чтобы подтвердить собственное превосходство и выставить напоказ покорность своего капризного наследника. Хотя не исключено, что он пытался определить меру лояльности сына, прикидывая, можно ли возобновить военную и политическую карьеру молодого короля. Даже в 1176 году он явно не горел желанием отпускать наследника в мир рыцарских турниров.

Молодому королю действительно надоел постоянный надзор. В начале 1176 года он заявил о своем желании совершить вместе с супругой паломничество в Сантьяго-де-Компостела, что на северо-западе Иберии. Но Генрих II расценил это предложение как уловку, придуманную молодым королем для получения свободы, и запретил поездку. Правда, после Пасхи старый король немного смягчился. Его наследник отправится на юг, но лишь для того, чтобы помочь своему брату Ричарду, ставшему графом Пуату, справиться с беспорядками в провинциях. И в 1176 году Уильям Маршал сопровождал молодого короля в Пуату, в тот регион, где произошло убийство Патрика Солсбери и он сам попал в плен. В 1176 году большое внимание уделялось подавлению беспорядков в Ангулеме, к югу от Пуату, но только в городе Пуатье снова проявилась враждебность молодого короля к старому.

Выбравшись из Англии и, таким образом, избавившись от постоянного надзора старого короля, Генрих сразу начал расширять свою свиту. Со временем он привлек на службу многих грамотных людей, в том числе родственника семейств Солсбери и Маршала – Жерваза из Тилбери и теолога Ральфа Нигера. Но первой его заботой были рыцари. Ядро его mesnie – Уильям Маршал и Робер Трегоз – оставались, как всегда, рядом с ним. Но Генриху были нужны новые воины, и он с радостью приветствовал французских и норманнских рыцарей, которые считались «врагами» старого короля, – предположительно людей, которых посчитали предателями во время восстания. Скорее всего, Генрих всего лишь желал восстановить свою независимость, но отец расценил это как намеренную непокорность.

Молодой король, вероятно, предполагал, что в Пуатье он в безопасности и надежно скрыт от зоркого ока Генриха II. Но он ошибся. Уже в августе было сделано скандальное открытие. Старый член свиты Генриха Молодого – Адам – был пойман за отправкой послания с перечислением неоднозначных действий молодого короля его отцу – старому королю. В рыцарской среде, где безусловная преданность являлась само собой разумеющейся, это было чудовищным актом предательства, запятнавшим и шпиона, и старого короля. Молодой король устроил показательный суд, на котором присутствовал и Уильям Маршал, и вынес предателю смертный приговор. Только вмешательство епископа Пуатье спасло того от виселицы. Смилостивившись, Генрих приказал раздеть предателя донага и прогнать его плетями по городским улицам, после чего отправить в Нормандию.

Представляется, что только начиная с этого периода Генрих Молодой стал отходить от династической борьбы. Он был сыт по горло постоянным вмешательством отца. Только три года спустя он снова появился в Англии. В декабре он отпраздновал Рождество в Нормандии с королевой Маргаритой. Тогда она уже ждала их первенца, что, возможно, снова воспламенило амбиции молодого короля. Но его пыл быстро угас, поскольку младенец умер при рождении летом 1177 года. Дважды в том же году Генрих Молодой неохотно выполнил требование отца и возглавил военные кампании в район Берри – к востоку от Пуатье. Но сделал это без энтузиазма. Вместе с Уильямом Маршалом он увлекся турнирами. Похоже, оба решили оставить свой след в мире рыцарства.

Уильям Маршал был втянут в мир турниров в конце 1176 года, и следующие три года и он, и молодой король с головой ушли в рыцарские соревнования. Лишившись политических амбиций, Генрих нашел другое поле деятельности, где мог добиться уважения окружающих, известности, даже славы, что помогло бы снизить степень недовольства и неудовлетворенности, которые все еще преследовали этого молодого короля без королевства. Уильяму и рыцарям турниры давали возможность забыть о разочарованиях последних лет, которые они провели на службе у короля, любимого и почитаемого всеми, но совершенно неспособного помочь им сделать карьеру. Победа на таких состязаниях не только подтверждала их доблесть, что тоже было необходимо после поражения мятежа, но и давала материальное вознаграждение. Так что вряд ли стоит удивляться тому, что и Генрих, и его рыцари вскоре оказались в самой гуще турнирных событий.

Период занятости в турнирах изменил карьеру Маршала. До этого времени он показал себя способным рыцарем и верным слугой, прошедшим через ряд военных свит и замеченным представителями Анжуйской династии. А в сущности, Уильям оставался относительно малоизвестным рыцарем, не признанный за пределами узкого круга – свиты молодого короля. Успехи на турнирах принесли ему широкую известность и богатство, не говоря уже о том, что укрепили и без того прочную связь с молодым королем. Уильям стал выдающейся фигурой в mesnie Генриха Молодого, известной и далеко за ее пределами. Ему уже исполнилось тридцать, и это был закаленный воин, находящийся на пике физической формы. Он делал успехи в турнирах, даже когда другим этого не удавалось, – ведь в подобных состязаниях можно было не только проиграть, но и оказаться перед лицом финансового краха, ранения и даже смерти. И дело было не только в удаче, хотя без нее, конечно, тоже не обошлось. Слишком много побед одержал Уильям на протяжении пяти лет, чтобы говорить об одном только везении. Он превратил турнирные бои в искусство. В зрелом возрасте Уильям утверждал, что захватил в плен в турнирах не менее 500 рыцарей. Так что же сделало его победителем и как достижения в этих соревнованиях повлияли на его характер и человеческие качества? Ответ дает «История Уильяма Маршала», но к тексту следует относиться с осторожностью.

Этому периоду жизни Уильяма биограф посвятил большую часть работы. Примерно 2300 строк «Истории» посвящены его турнирным подвигам, в то время как шести годам жизни и обучения Уильяма в Танкарвиле – всего 37. Возможно, это отражает большее внимание самого Уильяма к дням своей славы. Судя по всему, этот период врезался в память доблестного рыцаря как самое счастливое время его жизни: мало ответственности, много побед и еще больше волнующих легенд. В «Истории» Уильям изображается непобедимым героем турниров, однако подробную картину совершенствования его рыцарского мастерства восстановить невозможно. Мы видим рыцаря, искусного в обращении с оружием и верховой езде, но также жадного, хитрого, гордого и даже самодовольного.

НАУКА ПОБЕЖДАТЬ

Победа на турнирах далась небыстро и нелегко. Историки, как правило, утверждают, что молодой король появился на турнирной арене в середине 1170-х годов – Уильям Маршал был рядом с ним – и немедленно добился повсеместного успеха. Но источником такой постановки вопроса является идея, что Маршал уже был опытным турнирным бойцом, уважаемым чемпионом и посвятил молодого короля во все тонкости мастерства. На самом деле ранняя турнирная карьера Уильяма была недолгой (вероятнее всего, она завершилась девятью годами ранее – в 1167 году), а его послужной список – солидным, но вовсе не выдающимся. Скорее всего, Маршал понимал правила игры лучше, чем любой другой рыцарь из челяди Генриха Молодого, но суперзвездой он не был, во всяком случае пока.