что ли? Просто человек. И вызвал наверняка для того, чтобы просто поговорить. Узнать, как обстоят дела у бедной сиротки, посочувствовать, поинтересоваться не нужна ли помощь. А может, он так впечатлился моими шагами на пути к исправлению, что решил в качестве поощрения выдать мне пропуск к порталам? Почему бы и нет.

В общем я изо всех сил пыталась придумать положительные причины, по которым меня могли вызвать. Придумывалось плохо и зубы по-прежнему стучали, даже еще громче, чем вначале. А еще я отчаянно жалела, что отказалась от поддержки Саймона. С ним было бы не так жутко.

В приемной ректора было подозрительно тихо. Казалось, даже муха, случайно просочившаяся внутрь, и то пыталась вести себя более прилично, чем обычно. Скромно ползала по стене и боялась лишний раз зажужжать.

Пожилая секретарша мисс Милла, с глазами разного цвета — одним зеленым, вторым ярко голубым — увлеченно водила пером по длинному списку и вычеркивала из него то одно, то другое.

— По какому вопросу? — она так строго посмотрела на меня поверх очков в тонкой оправе, что я даже немного присела.

— Меня вызывали…

— Кейт Свитти?

— Она самая.

— Подожди здесь. Тебя пригласят, когда мистер Донарро освободиться.

— Хо…хорошо, — я аккуратно опустилась на лавочку, обитую светлой кожей.

И почему-то мне показалось, что это кожа провинившихся студентов. Я как наяву увидела картину: бедные студенты стоят на коленях, а между ними проходит ректор с топором в руках и мрачно так произносит: и кто тут себя плохо вел?

— Свитти! — чужой голос выдернул меня из бреда.

— Я хорошо себя вела! — выпалила от неожиданности.

— Не мне решать, — строго припечатала мисс Милла, — проходи. Тебя уже ждут.

Мне совсем поплохело. Кое-как поднявшись на ноги, я доплелась до массивной, дубовой двери, постучалась и услышав отрывистое «войдите», обреченно шагнула внутрь.

Кабинет у ректора был на удивление скромным. Небольшой темный стол, пара стеллажей возле стены и окно, выходящее на двор. Никаких тебе роскошных кресел и кожаной мебели, как у большого начальника. Правда поговаривали, что этот кабинет мог менять облик под настроение своего хозяина. Для более важных встреч он становился шире и просторнее, для душевных разговоров — уютнее, а вот в такую коморку он превращался исключительно для провинившихся студентов.

Настроение упало еще на несколько пунктов.

— Здравствуйте, — я подошла к его столу и остановилась, не смея поднять взгляд.

Как это не удивительно, но ректором академии, в которой учились и драконы, и оборотни, и даже потомки демонов, был простой человек. Хотя вру. Конечно, не простой. Сильный маг, воздушник. Но тем не менее именно человек. Наверное, от этого должно было быть легче, но увы. В данный момент я испытывала все, что угодно, но только не облегчение.

— Здравствуйте, Кейт, — произнес он абсолютно ровным, без единой эмоции голосом и подвинул ко мне лист, исписанный ровными строчками.

Едва дыша, я протянула пальцы к бумаге:

— Что это?

— Приказ о вашем отчислении.

Глава 10.3

Меня мотало. Просто трепало из стороны в сторону, от стены до стены. Перед глазами кружили красные круги, сердце не билось, я его не чувствовала. В голове пульсировало что-то болезненное, эта же боль медленно расползалась по всему телу. Я никогда не любила слезы, но тут пару раз ловила рыдание, зажимая себе рот рукой. Получались лишь горькие всхлипы, которые я проглатывала. У них был привкус соли и горечи.

— Кейт, — чей-то голос пытался пробиться сквозь пелену, подступающую со всех сторон.

Я никого не хочу видеть.

— Кейт, — голос стал более настойчивым, но я все равно не обернулась.

Я не могу сейчас смотреть в глаза людям, мне стыдно.

— Свитти, мать твою, — уже рычание.

На локте сомкнулись чьи-то жесткие пальцы, останавливая мое позорное дефиле.

Саймон.

Не такой спокойный, как обычно. Меж бровей – хмурая складка, в зеленых глазах – откровенная тревога. Ему не все равно. И именно от осознания этого факта меня окончательно накрыло. Уткнувшись в свои ладони, я заревела, громко, отчаянно и некрасиво. Захлебываясь и шмыгая носом.

— Ты чего? — он отпустил мою руку и перехватил за плечи, — ну-ка тихо.

Я только мотала головой и продолжала реветь.

— Так… Иди сюда, — Сай утащил меня в какой-то закуток, насильно усадил на скрипучую лавку и ушел. Вернулся через пару минут со стаканом воды, — пей.

— Не хочу.

— Надо.

Я снова отказалась, но он силой вложил стакан мне в куки, сжал своими ладонями поверх моих и тихо произнес:

— Пей, станет легче.

Я икнула и потянулась губами к стакану, громко стукнув зубами о стеклянный край.

— Аккуратнее, — он не убирал руки, пока я не допила до дна. Потом забрал стакан и оставил его в сторону, — смотри на меня.

Я снова отрицательно покачала головой и попыталась спрятаться в ладонях, но Саймон не позволил, легко удержав за запястья.

— Смотри на меня, — повторил, ловя мой взгляд и не позволяя отвернуться.

Его голос как свет маяка, приковывал к себе и тянул наверх из темной пучины.

— Глубокий вдох, — вдохнул, задержал дыхание и, видя, что я торможу, резко вытолкнул воздух, — повторяй за мной. Давай.

Снова вдох. Я тоже через силу втянула кислород. Задержалась на самой верхней точке и медленно выдохнула, следуя за ним. В голове немного прояснилось, сердцу чуть легче.

— Еще раз, — приказал Сай, — все будет хорошо.

Шаг назад. Ни черта не будет. Все плохо. Губы снова начали дрожать.

— Тихо, — обхватил мое лицо, — смотри на меня.

Его ладони теплые, и это тепло проникало под кожу, наполняя меня, согревая, успокаивая. Мы просидели так минут десять. Я на лавке, он на корточках передо мной.

Саймон дышал громко и размеренно, а я невольно подстраивалась, зеркалила, успокаиваясь еще больше. Наконец, судорожный всхлип, глубокий рваный, и узел у меня в груди разорвался.

— Что произошло? — спросил тихо. Большие пальцы