— Тема, ты поговорил со своими родителями насчет Нового года? — тихо спросила она.

— Нет пока, — ответил Артем.

А Ромка продолжал свой допрос:

— А свою машину ваш Максим никому не давал? — с последней надеждой спросил он и снова получил отрицательный ответ:

— Нет, она у нас под окном стояла. Ночью какой-то непонятный шум внизу раздавался, потом звук мотора автомобиля. Я испугалась: никак, наш «Форд» угоняют? К окну кинулась — слава богу, он на месте.

Убедившись, что Максим к пожару не причастен, Ромка уселся в кресло и потянулся к вазе с печеньем:

— Вы, кажется, чаек нам предлагали?

— Надумал? Сейчас принесу.

Татьяна Даниловна удалилась на кухню, а Лешка зашептала:

— Рома, зачем тебе чай? Дома попьешь. Скажи, что передумал, и пошли отсюда! Ясно же, что Максим ни в чем не замешан.

— Теперь уже неудобно отказываться. — Ромка вдруг увидел на журнальном столике две стопки фотографий и окликнул хозяйку: — Можно посмотреть?

— Посмотри, — расставляя чашки, разрешила она. — Это те самые парижские фотографии. Максик их в спешке дома забыл.

Артем с Лешкой тоже подсели к столику и принялись разглядывать снимки. Отдельную пачку составляли изображения самого Максима: на пароходике, на набережной Сены, на фоне Эйфелевой башни, за столиком уличного кафе… А на других была Марина — и одна, и вдвоем с подругой, и в большой компании. Оторвавшись от Марины, Ромка вернулся к первой пачке и вдруг заметил на одном из снимков человека с пакетом. На пакете отчетливо виднелась Эйфелева башня.

— Темка, Лешка, видите? Пакет! Такой же, как тот!

— Что ж тут странного? — пожал плечами Артем. — Где еще быть такому пакету, как не в Париже?

Тут из коридора донесся скрежет ключа, и в гостиную вошел Максим. Глаза его округлились:

— Что за явление? Откуда вы взялись?

— Мы за фотографиями, — пискнула Лешка.

— Правда? — Максим вдруг обрадовался. И не просто обрадовался, а прямо-таки просиял. — Вас Марина прислала?

— Ммм, — промычал Ромка.

— А почему она мне не позвонила? Я бы их сам ей завез. Мне не трудно, даже наоборот!

— Нам тоже нетрудно, — быстро ответил Ромка и, вскочив, сунул ему снимок парня с пакетом: — Скажи, пожалуйста, не этот ли человек надоумил тебя послать Марине бабочку?

Бегло взглянув на фотографию, Максим покачал головой, нашел другую и указал на невысокого мужчину средних лет:

— Вот этот. Однажды за завтраком мы заговорили с ним о подарках, он и подсказал мне — купить живую открытку.

— Какая у него машина?

— Не знаю. Мы с ним не друзья и после той поездки ни разу не встречались. Я даже имя его забыл.

— Жаль, — протянул Ромка. — А стикер с Эйфелевой башней для своей тачки ты в Париже купил?

— Ну да. В нашей гостинице, в сувенирном киоске.

— Значит, и он мог купить такой же?

— Мог, конечно. Их там все покупали. А в чем дело?

Ромка в мгновение ока нашел ответ:

— Мы в школе собрались инсектарий устроить, чтобы бабочек разводить, и хотели поговорить со знающим человеком. Как бы нам с ним связаться? Помоги, пожалуйста!

Максим на минутку задумался и со словами: «Надо посмотреть, не осталось ли у меня его визитки», — ушел в другую комнату. К Ромкиной радости, он выел оттуда с золотистой картонкой и прочитал вслух:

— Сергей Юрьевич Антипов. Теперь я и сам вспомнил, как его звали. Позвонить ему, что ли, с Новым годом поздравить?

— Не надо, не звони! — Ромка выхватил у него визитку. — Если ты не против, мы ему сами от тебя привет передадим, вместе с фотографией. Можно ее взять?

— Берите.

— Спасибо!

Не допив чай, друзья быстро оделись и распрощались с радушными хозяевами. У лифта Ромка вспомнил о пачке «Мальборо» в бардачке «Форда» и кинулся обратно.

— Макс, зачем тебе сигареты, если ты не куришь? — напрямик спросил он, когда Максим открыл дверь.

— Для друзей, — спокойно ответил парень, разрешив тем самым последнюю загадку, мучившую Ромку.

На улице Лешка сказала:

— Надо бы Марину предупредить. Боюсь, ей не понравится, что мы действуем от ее имени.

— Надо, — согласился Ромка. — Предупреждай.

— Ну уж нет! Ты это все затеял, ты и звони.

Ромка нашарил в сумке телефон и еще до того, как Марина отозвалась на его звонок, покраснел до самых ушей.

— Марина! Здравствуй. Это я, Рома. Как прошли пробы?

— Еще не знаю, жду звонка, — ответила девушка.

— А мы для тебя у Максима фотографии взяли. Те, которые он дома забыл. Когда их тебе завезти?

К Ромкиному огорчению, Марина никакой радости не выразила, а воскликнула с нескрываемым раздражением:

— Зачем вы к нему поехали? Кто вас просил?!

— Мы думали, тебе приятно будет…

— Не надо за меня решать, что мне приятно, а что нет. И впредь так не делайте!

— Извини, пожалуйста. До свидания. — С обескураженным лицом Ромка повертел в руках телефон. — Она почему-то не рада.

— Потому что ей нравится Андрей, а не Максим, вот почему, — прозорливо заметила Лешка. — А сказать ему об этом она стесняется, хотя и всячески дает понять. А он из-за тебя теперь будет думать, что она к нему тоже неравнодушна.

— Ты так считаешь? Впрочем, я и сам это вижу, — горько вздохнул Ромка. — Тогда я ей объясню, что это нужно для дела. — Он нажал было на кнопку, но звонить вдруг передумал: — Сделаю это завтра, когда найду напарника Барбарисыча.

— Уже завтра? — поднял брови Артем. — И как же ты его найдешь?

— Элементарно! Подъеду к его фирме, — Ромка потряс полученной визиткой, — и позырю на его тачку. Если она зеленая, с дугами и наклейкой — значит, это он и есть. Согласитесь, что еще одного такого совпадения уж никак не может быть! Поедете со мной?

— Посмотрим.

Артем заглянул к ним за своими елочными игрушками и ушел — родители позвали его домой. А Лешка с грустью подумала о том, что им снова не удалось побыть наедине, и все из-за Ромки. Опять он спутал все ее планы!

Проснулась Лешка от звона посуды. На электронных часах светилась цифра «шесть». За окнами завывал свирепый ветер, метель яростно билась в стекла. Завернувшись в одеяло, она вышла на кухню. Там ее брат, полностью одетый, торопясь и обжигаясь, стоя пил кофе.

— Рома, ты куда?!

От неожиданности Ромка сделал огромный глоток и громко закашлялся.

— Как куда? Смотреть на тачку Антипова! Надо подстеречь его еще до работы. Я уже и Темку разбудил. А ты спи, если хочешь.