Равье тем временем продолжал:

— Норману не давала покоя волчья шерстинка, и вчера он целый день рылся в базе данных. И представь себе, обнаружил две жалобы от директора Лилльского зоопарка! Речь шла о двух кражах животных. И в одном из этих случаев был похищен волк.

— Что?.. Кто-то… украл волка?

Равье с явным удовольствием оглядел гостиную. Ковры и мебель темных оттенков, причудливые африканские статуэтки, выцветшие занавески… И повсюду книги. На столе, на полках, на диване… Кричащие, нарочито жуткие заголовки и соответствующие обложки: «История каннибализма», «На острие скальпеля», «Психология пытки»…

Слегка заинтригованный, Равье подошел к шкафу в стиле хай-тек, стекла в котором, изначально прозрачные, были заменены тонированными. Он прижался носом к стеклу, пытаясь разглядеть хоть что-то, кроме собственного отражения, но это оказалось невозможным. Охваченный любопытством, он потянул за ручку дверцы. Но шкаф был заперт на ключ.

— Мы обратились к экспертам из программы «Волчий след», — продолжал комиссар, осматривая шкаф со всех сторон. — И выяснилось, что найденная нами волчья шерстинка принадлежит Canis lupus albus — именно этой породы был волк, похищенный из зоопарка. Но это еще не все! В прошлом месяце из того же зоопарка украли четырех обезьян-капуцинов. А все остальные обезьяны в вольере были убиты. Представляешь? Явно дело рук психа!

Люси попыталась хоть как-то уложить в голове эту информацию, прежде чем отвечать.

— Бред какой-то… Сначала волк, потом обезьяны… И… вы говорите, часть животных была убита?.. А что думают наши лилльские коллеги?

По-прежнему наблюдая за дверью ванной, Равье мельком заглянул в приоткрытый книжный шкаф. «Манускрипт апостола Марка», под ним — древний гримуар, озаглавленный «Черная магия, сношения с дьяволом». Дальше — «Змей Уроборос» с изображением змея, держащего во рту собственный хвост, словно пожирающего самого себя… Наклонившись, Равье обнаружил на полке картонную коробку, потянул ее к себе, открыл и тут же закрыл. Даже он, видавший виды полицейский, невольно вздрогнул.

— Капитан?.. — окликнула Люси.

— Э-э… да ничего особенного, — спохватился Равье, вспомнив ее вопрос. — Положили это дело в долгий ящик… Но Норман ухватился за эту зацепку и навел справки о зоопарках в других городах, здесь у нас на севере…

— И что?

— Выяснилось, что аналогичный случай был в зоопарке Мобежа почти полгода назад. Похищены две валлаби, пять убиты.

Люси нахмурилась, накручивая на голову полотенце.

— Валлаби? Это карликовые кенгуру?

— Именно. Такое ощущение, что какой-то псих хочет собрать у себя на дому Ноев ковчег!

Люси машинально помассировала виски. Долгий крепкий сон затуманил подробности расследования, но сейчас они одна за другой всплывали в ее памяти. Смутные обрывки воспоминаний понемногу складывались в общую картину. Тело Мелоди Кюнар, сидящей на полу, положив обе ладони между раздвинутых ног… «Бьюти Итон»… Волчья шерстинка в гортани…

— А как насчет частиц коры на подошвах девочки? — спросила она, вспомнив еще одну деталь.

— Да, я и забыл. Наши эксперты хорошо потрудились. Это вид сосны, которая растет в ландах.

— В ландах? Но это значит, что…

— Нет, это совсем не значит, что убийца с чего-то вдруг отправился туда вместе с девочкой. Речь идет о сосновой коре, которую используют в садоводстве, чтобы помешать расти сорнякам. Ее можно найти почти в любом саду. То есть малышка Кюнар просто наступила в кучу этой коры еще до того, как ее перевезли на заброшенный склад.

— А, понятно… Вообще-то я думала, что за мной приедет Норман… Он…

Равье не расслышал, по-прежнему погруженный в размышления о том, что увидел в картонной коробке. Благовония, черная свеча… тряпичная кукла, набитая мхом, кое-где клочьями торчавшим наружу, и утыканная иголками… прядь волос в конверте…

— Что ты сказала? — переспросил он.

— Я думала, Норман за мной заедет!

— У меня совещание в лилльском комиссариате в десять тридцать. Будем вместе распутывать этот змеиный клубок… Так что я решил подбросить тебя до зоопарка… Надеюсь, ты рада?

Уже одетая в джинсы и пуловер, с гладко лежащими от бальзама волосами, Люси устремилась на кухню и схватила пакет с печеньем.

— Умираю от голода! «Кто спит, тот сыт» — это все вранье!

Странно как-то он на меня смотрит… Неужели все-таки видел меня нагишом?..

Она вздрогнула, когда Равье положил ей руку на плечо.

— Хоть и с опозданием, но — счастливого Рождества, Энебель!

— И вам тоже, капитан…

Равье слегка кашлянул.

— Ты… э… неплохо поработала в последнее время. Можно сказать, по-настоящему профессионально. Признаюсь, я довольно часто ставил тебе палки в колеса, но ты же знаешь, в комиссариате не принято…

— Не оправдывайтесь, это ни к чему.

— Вот и славно. Шеф вернул кое-кого из отпуска, но ты остаешься в следственной группе. Работы — непаханое поле… Хороший шанс отличиться, так ведь? Во всяком случае, я не жалею, что мы в одной команде…

Его тон был притворно-мягким, жесты — плавными, словно у крадущегося хищника. Люси резко повернулась, сжимая в зубах печенье.

— О, черт, я совсем забыла!.. Я так долго спала… Нужно позвонить Норману… Кажется, я напала на след водителя!

Усы Равье дрогнули над чашкой кофе. Обручальное кольцо звякнуло о фарфор.

— Ты шутишь? Мы до сих пор не нашли ни одной зацепки, а ты…

Люси быстро объяснила, к каким выводам она пришла во время недавнего ночного бдения в комиссариате. Расписанные граффити стены, одна закрашенная надпись, очень близкое пространственно-временное совпадение с несчастным случаем на дороге, тщательное заметание следов…

Равье одним глотком допил горячий кофе. Его лоб пересекли глубокие морщины. На мгновение он стал похож на сельскую кумушку, услышавшую свежую сплетню.

— А сколько уволенных сотрудников в списке? — спросил Равье, явно заинтересованный.

— Около сотни.

— Ох ты ж!.. Ну хорошо, допустим, ты права. Придется искать иголку в стоге сена… — Равье плотно натянул на свою жесткую шевелюру, похожую на кабанью щетину, рэперскую шапочку и добавил: — Советую тебе тоже утеплиться, а то превратишься в айсберг…

Он достал мобильный и начал торопливо нажимать на клавиши.

— Сейчас скажу Норману, чтобы проглядел этот список. Возможно, ему придется снова съездить на то предприятие и расспросить руководство. Определить вместе с ними круг работников, наиболее пострадавших в результате увольнения и как следствие — наиболее вероятных подозреваемых. Когда они будут выявлены, мы их допросим. Хотя, если честно, я настроен скептически.