У тех сотрудников, с кем сыграл в игру «Замри» Данилов, вообще не обнаружилось никаких последствий. Или пока не обнаружилось? Правда, они испытали определенный психологический шок. Когда тебя парализуют взглядом – есть чего испугаться даже подготовленному сотруднику полиции.

Но вот ведь что получилось! Жил-был экстрасенс, искал затерявшиеся колечки, пропавших детей. Являлся положительным со всех сторон гражданином. И вдруг демонстрирует, что он представляет собой сильнейшее и необычнейшее оружие. Парализовать взглядом, шутка ли! Может быть, обнаружение данного факта следует все же записать в актив операции, в остальном проваленной? Данилов, похоже, и сам раньше не знал, что обладает такого рода способностями. И сразу возникает вопрос: а теперь, когда он новые свои возможности изведал, не возникнет ли у него искушения опять их применить? И нет ли у него в загашнике иных, еще более сильных талантов?

Таких, как, к примеру, у Климовой. Я такое вообще видела впервые. И в обширных архивах комиссии ни о чем похожем не читала. Совершенное оружие. Девушка-молния. Слава богу, те, кого она шарахнула, двое сотрудников и Данилов, остались живы. Последствия – как от поражения молнией или удара электрическим током: онемение мышц, слабость, головокружение, небольшие следы в виде черных ветвистых молний на груди и спине. Слава богу, никто не погиб.

Еще один мой провал – возможный информационный всплеск. Как ни ограничивай доступ к сведениям, сколько подписок о неразглашении с людей ни бери, все равно наверняка город наполнится слухами. И если б только город. Слишком уж много, с точки зрения обыденного сознания, странных событий произошло. Девушка, испускающая шаровые молнии. Люди, парализованные взглядом. Попытка затопления стоявшего на рейде парохода.

А главное, что прикажете делать с Климовой? Ночью на пустыре, после того как выстрелила в сотрудников и Данилова шарами, она вскочила на своего железного коня и умчалась. Возвратилась к себе домой и с тех пор из квартиры не выходит. Выходки Климовой тянут на серьезное преступление. Покушение на жизнь сотрудников полиции, шутка ли. Но как прикажете ее судить? Как рассказывать в суде, хотя бы даже закрытом, о девушке, с кончиков пальцев которой срываются электрические разряды?

Арестовать ее без суда? Но с ее способностями она запросто из-под любой стражи утечет. И впрямь ликвидировать? Но что ж мы, Берии, что ли, – такие решения принимать!

Оставить все, как есть? Оставить живую, ходячую бомбу с возможно неограниченными способностями среди обычных людей, в жилом квартале? Кроме того, возникла дилемма: Климова была самым сильным биоэнергооператором из всех, кого я знала. Если такую завербовать – можно работать с нею и работать. Но как ее повернуть в свою веру – если девчонка, чуть что, начинает молниями шмалять! И по тому, что едва не убила своего названого брата, можно сделать вывод: она сама не вполне контролирует собственные способности.

В общем, мне следовало обо всем немедленно доложить Петренко – а дальше, как он прикажет. Надо исправлять положение, но, может, полковник отзовет меня как несправившуюся отсюда к чертовой бабушке (и будет по-своему прав) и направит в Энск других сотрудников? Или прилетит сам?

Не одному же Петренко дозволено звонить мне среди ночи. Могу и я его один раз разбудить. Служба есть служба – он сам так говорит.

Первое, что я сделал, когда сам добрался до удобств, – глянул в зеркало.

Родинки на щеке не было.

А спустя пять минут ко мне заявился первый посетитель. И это был не Сименс – девушка-гренадер из органов. Варвара-краса, длинная коса.

Кто б сомневался, что она пожалует. Принесла даже яблок с рынка. Как это мило.

Слава богу, мне к тому моменту хоть пижаму больничную, будь она трижды неладна, выдали. А то бы я перед ней чувствовал себя совсем беззащитным.

И начала выпытывать. Настоящий допрос устроила. С какой целью я встречался с Климовой? Почему нарушил запрет не общаться с нею? С какими целями совершил нападение на сотрудников полиции? Какие технические средства для этого использовал? Какие способности демонстрировала мне Климова на берегу? О чем мы там с ней говорили?

Я сказал:

– Послушайте, раз вы следили, причем за нами обоими, – значит, слушали, о чем мы говорим. Что ж я буду по десять раз вам пересказывать одно и то же!

В ответ она молвила до чрезвычайности ледяным тоном – так что всяческое мое влечение к ней, даже если оно и было, немедленно растаяло. Я все ж таки не герой фильма «Ночной портье». Палачей любить не способен.

– С вами, Алексей Сергеевич, мы разговаривали по-хорошему. Предупреждали, ЧТО следует делать, а чего категорически НЕЛЬЗЯ. Вы нашими рекомендациями пренебрегли. Больше того: вы совершили серьезное преступление. Вы посягали на жизнь сотрудников правоохранительных органов. Это серьезная статья, Данилов. Триста семнадцатая УК РФ. До пожизненного заключения и смертной казни, между прочим. Так что советую вам тут не юморить и не рыпаться. И если я вас о чем-то спрашиваю – отвечать. Вам понятно?

– Какое посягательство на жизнь сотрудников?! Они там, филеры в машине, были без формы, документы мне не предъявляли. Кто знал, что они сотрудники?!

– Уж не сомневайтесь, Данилов: опытный прокурор, если понадобится, неопровержимо докажет, что вы знали об их причастности к органам. А у нас многие прокуроры опытные.

Я настолько был ошеломлен наездом Варвары, что в дальнейшем покорно стал отвечать на ее вопросы касательно Вероники и нашего побега. В том числе прозвучало: «Что она рассказывала вам о якобы имеющихся между вами родственных связях?» Я безропотно поведал ей рассказ Климовой. Девушка-гренадер усмехнулась:

– Вам не кажется, Алексей Сергеевич, что данная история в изложении вашей так называемой сводной сестры слишком похожа на мексиканский сериал?

– Иной раз жизнь бывает затейливей любых сериалов.

– Но правду от вранья надо уметь отличать. Тем более в вашем-то возрасте.

– Я не столь прозорлив, как наши доблестные органы.

– Не надо сарказма, Данилов. Вранье всегда звучит слишком красиво. Слишком затейливо. Слишком складно. Вы об этом не знали?

– А правда? Как она звучит?

Чего нельзя отнять у этой Варвары: она умна.

– Правда груба. Некрасива. Нелогична. Нелепа.

– Не могу не согласиться.

– И еще: она никому не выгодна. И мало кому интересна. А в вашем случае, Алексей Сергеевич, она, эта самая правда, заключается в следующем. И прошу заметить, подкрепляется документами, которые я, кстати, готова вам предъявить. Не стоит довольствоваться слухами. Слушать чьи-то россказни. Ведь есть архивы, живые и непосредственные свидетели.

Тут Варвара достала из своей обширной сумки планшетник, типа как у президента. Молодцы наши органы, шагают в ногу. С властью.