Войдя во внутренние покои своего особняка, Сано услышал детский плач. Он прошел по коридору в детскую комнату и увидел рыдающего в кровати Масахиро. Нянька, спавшая рядом с мальчиком, проснулась и, потянувшись к нему, удивленно взглянула на Сано, поскольку обычно он предоставлял Рэйко или ей успокаивать Масахиро, когда тот плакал по ночам.

— Я побуду с ним, — сказал Сано няньке, взял Масахиро на руки и стал ходить по комнате, прижимая к себе теплое маленькое тело сына, чтобы успокоить его и успокоиться самому. — Все хорошо, Масахиро-тян. Тебе просто приснился плохой сон.

— Я хочу к маме, — плакал Масахиро, прижимаясь к нему горячей, мокрой щекой.

— Мамы нет дома. Но она скоро вернется. — Сано испугался за сына. Не почувствовал ли он беду? Быть может, малыш заметил, что с похищением Рэйко в доме установилась тягостная атмосфера?

— Простите меня, сёсакан-сама, — раздался у дверей голос детектива Араи. — Только что пришло послание от канцлера Янагисавы. Он хотел бы немедленно увидеться с вами в своем имении.

Сано прежде и представить себе не мог, что когда-либо окажется в имении канцлера Янагисавы, однако вскоре стоял с четырьмя детективами у высокой каменной стены, увенчанной железными пиками. Рассвет добавил черному небу серо-розовых тонов, однако отгороженная стеной территория, казалось, вобрала в себя остатки ночи. Строения утопали в густой тени сосен. Зоркие глаза Сано заметили солдат на сторожевых башнях и лучников, разместившихся на остроконечных черепичных крышах. Это была крепость в крепости замка Эдо, сооруженная для защиты Янагисавы от врагов из окружения сёгуна.

Стражники у обитых железом ворот отобрали у Сано и его людей мечи и провели их внутрь имения. Сано подумал, что здесь было бы лучше иметь под рукой оружие. Перемирие перемирием, но это вражеская территория. Детективы, беспокойно озираясь, прошли по вымощенной каменными плитами дорожке во внутренний двор, окруженный солдатскими казармами, а затем на площадку, где еще больше стражников патрулировали возле соединенных переходами крыльев особняка. Сторожевые псы на поводках у слуг залаяли на Сано, когда его провели в сад.

На площадке из выровненного граблями песка тут и там торчали из земли покрытые мхом валуны. Каменные светильники были расставлены по обеим сторонам дорожки, которая вилась по росистой лужайке мимо сучковатых кустов к стоящей на возвышении беседке с соломенной крышей и решетчатыми стенами. Через открытый арочный вход Сано увидел высокую, стройную фигуру Янагисавы. Канцлер расхаживал взад-вперед, его шелковые халаты мели каменный пол. Увидев Сано, он остановился и знаком пригласил его войти. Сано ступил в беседку. Они поклонились друг другу, а детективы Сано и солдаты Янагисавы остались ждать чуть поодаль.

— Благодарю вас за то, что так быстро откликнулись на приглашение, — произнес Янагисава.

Он был подчеркнуто сдержан, однако во взгляде читались напряжение и растерянность, как у человека, испытавшего сильное потрясение. Сано понял: случилось нечто очень неприятное.

— Священник Рюко убедил сёгуна в нашей виновности? — Это казалось ему единственной возможной причиной вызова к Янагисаве.

Канцлер нетерпеливо махнул рукой, отметая предположение Сано, что он вызвал его ради объединения против Рюко и совместного спасения от опалы, изгнания или смерти.

— После того, как вы столь неожиданно покинули совещание прошлой ночью, — заговорил Янагисава, — мне удалось убедить сёгуна, что священник Рюко слишком поспешен в своих суждениях и мы заслуживаем еще одного шанса спасти госпожу Кэйсо-ин. — Он говорил так, словно это едва ли имело какое-либо значение, а стычка с Рюко утратила всякую важность. И снова заходил по беседке.

— Тогда зачем вы хотели меня видеть? — спросил Сано.

Янагисава с явным усилием заставил себя остановиться и повернулся к нему.

— От похитителей пришло письмо с условиями выкупа, — бесцветным голосом проговорил он.

— Что? — Сердце тревожно подпрыгнуло в груди Сано и забилось в бешеном ритме, запущенном волнением и страхом. Он во все глаза смотрел на Янагисаву. — Когда? Как?

Канцлер сунул руку за пазуху и вынул большой свернутый лист бумаги.

— Патрульный нашел письмо час назад, оно было приклеено к стене замка. Он принес его мне, поскольку является моим шпионом.

— Вы показывали письмо его превосходительству? — спросил Сано.

Янагисава шумно выдохнул.

— Пока нет. О письме еще никто не знает.

Факт, что канцлер утаил важную информацию от сёгуна, удивил Сано меньше, чем его решимость сначала поделиться новостью с ним.

— Но почему…

— Прочтите это. — Янагисава сунул письмо ему в руки.

В некотором замешательстве Сано развернул бумагу и увидел колонки иероглифов, написанных черной тушью в энергичной, изящной манере.

Женщина в отчаянии бьется в черной воде.

Ее длинные волосы и полы халатов раскинулись,

как лепестки цветка, упавшие в озеро.

Ее крики о помощи пронзают ночь.

Но увы, все напрасно.

Холодные волны поглощают ее красоту,

Вода заполняет ее легкие,

Водоросли оплетают ноги и руки,

Она уступает страху и страданиям.

Уходя в пучину смерти.

Бледная тень ее духа оставляет безжизненное тело,

Она плывет в очарованной дреме

В невообразимые глубины

По водным каналам

В пещеру в пучине Восточного моря.

Там она просыпается в мерцающем саду

Из морских ежей, актиний, раковин и кораллов.

Она плывет сияющей морской рыбкой

К дворцу из светящегося перламутра,

Откуда Царь-Дракон правит своим подводным царством.

Царь-Дракон в своем дворце свивается кольцами.

Его зеленая чешуя и золотые когти блестят,

Его глаза сияют, словно кровавые рубины,

И огнем пышет пасть.

Его змееподобное тело обвивает ее кольцами,

И она содрогается от ужаса.

Но Царь-Дракон шепчет: «Не бойтесь меня. —

Он бросает к ее ногам жемчуг, драгоценные камни,

золотые монеты.

— Вы будете моей царицей и станете жить в моем дворце

Вечно».

Ваше превосходительство сёгун!

Если вы хотите, чтобы к вам вернулась ваша досточтимая мать, объявите начальника полиции Хосину убийцей, казните его и выставьте труп у подножия моста Нихонбаси. Сделайте это — и я освобожу госпожу Кэйсо-ин и ее подруг. Иначе они будут убиты.

Сано почти не обратил внимания на стихи, которые показались ему полной бессмыслицей. Пораженный, он перечитал требование похитителей, покачал головой и взглянул на канцлера Янагисаву, который смотрел на него, явно с трудом сохраняя спокойствие.