пихает меня плечом. – Этот парень не должен был болтать об этом, но, похоже, проговорился.

Мы уничтожили нашу еду из Chipotle, причем девушки закончили первыми. Если бы я не знал правду, по тому, как Лотти ненасытно поглощала еду вместе с Элли, мог бы подумать, что она тоже беременна. Теперь мы сидим на заднем дворе, между нами в каменной яме горит костер, мы с Лотти на одном маленьком диванчике, Дэйв с Элли на другом. Лотти прижимается ко мне, ее волосы щекочут мою щеку, а рука лежит на моей груди. Она действительно маленькая и идеально подходит мне. Естественно, я не стану признаваться ей в этом – потому что не хочу видеть ее самодовольство, но мне приятно, когда она прижимается ко мне.

Очевидно, я забыл, каково это – иметь женщину-друга, не то чтобы у меня когда-то была такая, но я ходил на свидания, и постоянные женские прикосновения, внимание, да… это приятно.

– Мне тоже было трудно сохранить новость в тайне, – говорит Дэйв. – Когда ты узнаешь, что твоя девушка беременна, трудно не кричать об этом с крыши.

– Точно, – соглашаюсь я. – Просто не могу держать язык за зубами.

– Ты купила что-нибудь для ребенка? – спрашивает Элли.

– Пока нет. Но мне понравились некоторые детские кроватки в PotteryBarn. Моя сестра – сторонница экологичности в повседневной жизни, а PotteryBarn производит большинство мебели из переработанной древесины.

– О, мне это нравится. Дэйв, нам стоит заглянуть в PotteryBarn.

– Все что угодно, милая.

Когда дело касается Элли, Дэйв согласен на все. Хотелось бы, чтобы он был таким и в бизнесе. Может, мне стоит использовать тактику Элли и умаслить его.

Что бы сделали мои братья, если бы увидели, как я свернулся под боком у Дэйва и начал медленно поглаживать его бедро, положив голову ему на плечо?

И еще… Лотти действительно смотрела кроватки? Сомневаюсь, что она сказала бы неправду, ведь эту информацию легко проверить. Так откуда, черт возьми, она знает о кроватках из переработанного дерева?

– Ты слышал? – спрашивает Лотти. – Дэйв даст Элли все, что она захочет. А что скажешь про нас? – Лотти проводит рукой по моей груди и смотрит на меня. Она сидит совсем рядом, и я знаю, что если бы наблюдал за нами со стороны, посчитал бы нас парой. И все благодаря Лотти.

– Ты знаешь, что можешь получить все, что захочешь, – отвечаю я. – Разве я когда-нибудь говорил «нет»?

Она играет с пуговицей на моей рубашке.

– Как раз вчера вечером, когда я попросила…

– Не при людях, – перебиваю я, не зная, что она собиралась сказать, но желая прекратить разговор, пока он не стал опасным. Лотти непредсказуема, весь вечер она отлично себя вела, и я вижу, что скоро она может сорваться.

Дэйв усмехается.

– Давай-ка пойдем попробуем десерт, пока Лотти уговаривает Хаксли осуществить то… что бы она там ни хотела.

– Возможно, так будет лучше, – подмигивая, говорит Лотти.

Дэйв и Элли ретируются в дом. Когда дверь захлопывается, Лотти остается на месте, но милый тон исчезает, когда она говорит:

– Мне не нравится, что ты сжимаешь мою ногу, когда думаешь, что я собираюсь сказать что-то не то. У меня будут синяки.

– Не драматизируй.

Она проводит пальцами по моей щеке, задевая ногтями щетину.

– Я одна делаю всю работу. Неудивительно, что Дэйв не хочет вести с тобой дела. Ты похож на дохлую рыбу в костюме.

Хмурюсь.

– Я не дохлая рыба.

– Такое ощущение, что у тебя надо начать дергать зубы, чтобы ты стал вести себя по-человечески. Серьезно, где парень, с которым я ужинала в Chipotle? Он был намного интереснее того, которого я наглаживаю весь вечер.

– Ты не наглаживаешь меня.

– А кажется иначе. – Ее палец касается моей нижней губы. – А мы должны будем целоваться? Потому что мне это неинтересно. Поцелуи с дохлой рыбой – не самое вдохновляющее занятие для меня.

– Я не дохлая рыба! – рычу я. – Меня не одурачишь, – говорит Лотти. – Ты даже не смеешься. Это помогает, ну знаешь, – смех, раскованность. Шутки. Я знаю, что он деловой партнер, но, парень, будь проще. Черт.

– Как насчет того, чтобы деловые вопросы оставить мне, а ты продолжишь делать то, что делаешь.

– О, выставлять тебя в лучшем свете, потому что в твоем мозге размером с горошину хватило здравого смысла на то, чтобы попросить меня стать твоей фальшивой невестой?

– Хватит пороть чушь, – говорю я. Брови Лотти взлетают вверх, а глаза округляются от злости.

– Это я порю чушь? Кто бы говорил. Кроме того, не понимаю, как я могу пороть чушь, когда я главная в этом слащавом кино, в котором мы живем последние два часа. – Шепотом она продолжает: – Мне двадцать восемь и мне приходится говорить о браке, детях и о том, каким бельем я предпочитаю застилать кровать. Пристрелите меня на месте.

– Тогда обсуди то, что нравится тебе, – предлагаю я.

– О, ты хочешь, чтобы я так и сделала? Может, мне обсудить последний дилдо, который я купила на одном необычном сайте? Потому что у него есть присоска, и мне нравится использовать его в душе.

Господи.

Боже.

Поворачиваюсь к ней лицом.

– Не поднимай эту тему.

Лотти лишь ухмыляется.

– Но я думала, ты хочешь, чтобы я выбрала тему для разговоров.

– Вот поэтому я и говорю, что ты дурачишься.

– Говорит человек с палкой в заднице. – Она опускает взгляд на мои губы, а затем снова смотрит мне в глаза. – Ты крайне неприятная личность.

– А ты неуравновешенная.

– Как только ты открываешь рот, все сразу засыпают, – парирует она.

– Хамка.

– Урод.

– Ты вульгарная.

– А ты высокомерный.

– О, посмотри на них, – говорит Элли, возвращаясь на к нам. – Они такие милые, правда, Дэйв?

– Они действительно идеально подходят друг другу. – Если бы они только знали.

Улыбаюсь Лотти и ласково глажу ее по щеке, а затем поворачиваюсь к Элли с Дэйвом и вижу, что у них в руках поднос с трайфлами[4].

– Я хотела сделать персиковый коблер, но вчера из-за персиков у меня болел живот, поэтому надеюсь, всем понравится этот десерт с клубникой. – Элли поворачивается к Лотти. – Лотти, обязательно дам тебе рецепт. Лакомство просто бесподобное.

Лотти отодвигается от меня, но все еще продолжает трогать мою ногу.

– Буду рада. – Устраиваясь на месте, Лотти крепко сжимает мою ногу, и я точно знаю, что означает этот жест.

Она предпочтет умереть, чем обмениваться рецептами с Элли.

* * *

Знаете, в чем заключается худшая часть этого вечера?

Не в необходимости увиливать от вопросов, которыми засыпает нас Элли.

Не в необходимости притворяться, что иногда я