Ее тело в серебристом костюме было открыто. Я подошел и присел рядом, рассматривая ее красивую фигуру. Это было немного по извращенски, но приятно. Руки ее лежали вдоль тела, прикрытые тканью до кистей. Я как раз посмотрел на изящную кисть и заметил на ней красную ссадину. Мне стало любопытно. Уже не боясь разбудить, я взял ее руку в свою и поднял. Костяшки на правой кисти были сбиты в кровь, запекшуюся и превратившуюся в сухую болячку. На второй кисти было то же самое. Этими руками кого-то не так давно охаживали. Самопроизвольно передо мной предстали разбитые физиономии хулиганов, соединившиеся в одну картину с разбитыми кистями Айрис.

Я ждал ее на кухне больше часа. Пять раз включал чайник, чтобы он был разогретым. Айрис, прежде чем зайти на кухню, прошмыгнула в ванную, бросив мне короткое приветствие. Вернулась она оттуда с чистыми руками, на которых не осталось следов.

— Спасибо, — произнес я скромно и пододвинул ей пирожное и чай.

— За что это? Тебе спасибо, такая красотища с утра пораньше, — Айрис нагнулась над пирожным и втянула его запах носом. — Фантастика!

— Я видел тех парней, которых ты отлупила, — я произнес это уверенно, чтобы она не пыталась мне соврать. — За это спасибо.

Айрис бросила короткий взгляд на костяшки свих кистей, затем посмотрела на меня удивленно.

— Напарник, да мы с тобой сработаемся.

Я подал документы в комиссию для регистрации меня в качестве детектива. В ожидании полутора месяцев для объявления решения у меня было время, чтобы найти себе временное занятие. И я с легкостью нашел его, устроившись курьером на своем автомобиле в пиццерию. Я был удивлен, что можно неплохо зарабатывать на несложной работе, не требующей никакого эмоционального напряжения. Зарплату отдавали каждый вечер по окончании смены, что подразумевало некоторую свободу. Никаких ревизий, никаких клятв верности до дня получки. Получил деньги и можешь гулять, никто на тебя слишком рассчитывать не будет.

Айрис продолжила подрабатывать грузчиком, радуя коллег умением выпивать бутылку водки из горла не отрываясь. Очень быстро о ней поползла слава, народ приходил посмотреть на милое создание, тягающее с необычайной легкостью пятидесятикилограммовые мешки с мукой или сахаром. Айрис пришлось уйти оттуда, чему я тоже был рад. Как-то мне не нравилось знать, что красивая и хрупкая на вид девушка целыми днями занимается такой грязной и трудной работой, будто это последнее в жизни, что ей осталось.

Я предложил ей посидеть дома, изучать криминалистику, посмотреть передачи на тему расследований. Айрис категорически отказалась, мотивировав это тем, что ей нужно самой понимать землян, быть среди них, слушать разговоры, подмечать тонкости коммуникации. Она понимала, когда ей врут, не хуже полиграфа. Я даже не пытался юлить, когда мне хотелось выставить себя в ином свете. Это было бесполезно. Она тут же понимала по мимике лица, движению тела, что я вру. С такими-то приобретенными способностями работа, связанная с расследованиями, была самой подходящей.

Мы нашли ей работу в торговом комплексе в детском развлекательном центре. Здесь она выглядела гармонично, хотя в первую неделю страдала от непонимания детской аудитории. Уставала от них сильнее, чем от работы грузчиком. Однажды ее застукала коллега во время приема «горючего» для работы встроенных механизмов.

— А я бы никогда не подумала, что у тебя зависимость, — произнесла она с нескрываемым удивлением.

— Нет никакой зависимости. Скажешь кому, руку сломаю, — пригрозила ей Айрис и раздавила в руке пустую бутылку водки.

Через неделю Айрис будто подменили. Она учила стихи, бесконечно читала их вслух, благо на память ей жаловаться не приходилось. Иногда мне казалось, что в нашем доме живут невидимые дети, которых надо заговорить стихами, чтобы они случайно не проявились. Даже ночью, перед тем как заснуть, я слышал бормотание из ее спальни.

Интим между нами прекратился ввиду отсутствия логической необходимости в нем. Айрис не проявляла инициативу, а я не знал, как подступиться. Наверное, у нас все шло по плану. По плану Айрис. Меня больше не надо было наставлять на путь истинный при помощи пряника, в смысле, пирога и секса. Принудить я ее не мог ввиду разных физических возможностей. Да и не стал бы, даже будь я сильнее. Какое удовольствие от того, что приятно тебе, но не партнеру. Так мы и жили, как брат с сестрой, дожидаясь разрешения на работу.

Денег мы зарабатывали нормально, приоделись в зиму, купили шипованную резину, а мяса так много я не ел с тех пор, как нам перестали возить его из деревни родственники. Это было в глубоком детстве. Соседи решили, что мы пара, хотя и судачили, наверное, о том, что такой крокодил, как я, отхватил себе сказочную принцессу. Однажды соседка тетя Алина спросила меня прямо:

— Ты ее из детдома взял?

Видимо, девушка с такой внешностью должна быть очень несчастной, чтобы выбрать меня. Вариант с детским домом подходил лучше всего.

— С неба свалилась, — ответил я ей честно.

— Внимательнее с ней, — предупредила она. — Такую прокормить сложно будет. Затянет тебя в аферу какую-нибудь, а сама останется с твоими деньгами, при имуществе и не при делах.

— Вы сериалов насмотрелись, тётя Аля? Айрис прекрасная девушка.

— Айрис? Она не русская что ли? — странное для ее слуха имя, оброненное мной по глупости, закономерно удивило ее.

— Русская.

— Как только сейчас детей не обзывают, а, — соседка покачала головой. — Есть же нормальные имена: Светочка, Танечка, Леночка, а эта Айрис. Тьфу!

В этот же день имя моей космической гостьи знал весь дом. В спину, когда мы проходили мимо чистилища из бабулек, доносилось шипящее:

— Айрис, Айрис, Айрис, смотри какая наглая, точно детдомовская.

Мы не обращали внимания на них. В конце концов, это было их право создавать вокруг себя другую реальность, соответствующую их ожиданиям. Документов у Айрис все равно не было, ткнуть в лицо старушкам было нечем, а без них они вряд ли бы нам поверили.

Однажды я позвонил Андрейке со своего старого номера, чтобы узнать, как дела на складе и в магазине. Он рассказал, что комиссия была у них неделю, шерстила подчистую, выворачивая все закоулки склада. Две недели назад Тамара и директор уволились, и, кажется, за них взялась полиция. Петрович уволился сам, чтобы не возвращать то, из чего он собрал себе игровой компьютер. Мама пристроила его на другой склад, с бытовой химией. Теперь компьютерным магазином управлял временный человек из центрального офиса. Он набирал новую команду. Андрейка предложил мне вернуться, но я отказался. Теперь для меня подобная работа казалась самым неудачным вариантом из всех возможных.

Я выбросил старую «симку», символично распрощавшись с той жизнью, по которой у меня не должно возникнуть ностальгии. Того меня будто не стало. Я отрезал себя от прошлого, в котором проявил себя не с самой лучшей стороны. Мне хотелось превратить свою жизнь в подобие квеста. Каждый день новые загадки, которые придавали бы ей аромат новизны и азарт разгадывания. А может, это не я хотел, а Айрис. Но мне казалось, что я тоже.