Сейчас девушка с напускной наивностью поинтересовалась:

— Вечером ты снова ускользнёшь из замка, чтобы повидать её? Нанесёшь очередной визит на вонючую ферму?

— Нет, — ответил аристократ уже спокойнее. — Думаю, я пока воздержусь от посещений. Щенок снова с ней, так что могут возникнуть трудности.

— Значит, ты откажешься от своих планов на эту человеческую девчонку?

Теперь настал черёд графа лукаво усмехнуться.

— И снова — нет. Мне надо нанести визит кое-кому другому. Прежде чем я казнил медуз, старшая сестрица помянула некоторых любопытных типов.

— Типов? Ты имеешь в виду людей?

— Да. С их помощью я расправлюсь с байстрюком — так что прими мои соболезнования. — В голосе графа не было утешения.

— И тогда ты получишь ту девицу? — тихо спросила Лармика.

— Да. Эти утончённые черты, эта нежная, бледная шейка и столь горячий темперамент… Я уже несколько тысячелетий не встречал такого совершенства. — Тон вампира изменился. — Изнурительный бой, который она дала мне вчера ночью, лишь раззадорил меня. Разве десять тысяч лет назад наш бог-предтеча не добился предмета своей страсти? — Почтительный взгляд лорда с благоговением, которое проявил бы любой высший аристократ, скользнул по колоссальному полотну, висевшему на противоположной стене. — Я слышал, что женщину, которую возжелал наш бог-предтеча, звали Мина Прекрасная, и жила она в древней земле Ангелов. Кажется, наш бог-предтеча считал кровь, струящуюся под её почти прозрачной кожей, сладчайшей и восхитительнейшей из всей крови, когда-либо омывавшей его язык, хотя он и отведал горячей влаги из жизненных родников тысяч прелестниц.

— Из-за этой женщины наш бог-предтеча обратился в прах, — холодно добавила Лармика, одарив отца печальным, совершенно не свойственным ей взглядом. — И ты не передумаешь ни при каких обстоятельствах, отец? Гордая семья Ли владеет этим районом Фронтира долгих пять тысячелетий, и ни один человек ещё никогда не входил в неё. Ты охотился, пил кровь и оставлял жертв умирать, ни разу не предлагая ввести кого-то из людишек в наш дом. Так почему же вдруг эта девчонка? Уверена, не одна я задаюсь подобным вопросом. Не сомневаюсь, моя ушедшая мать спросила бы то же самое.

Граф с болью улыбнулся и кивнул, словно смирившись с неизбежным.

— В том-то и дело. Я собирался поговорить с тобой позднее, но… я намерен взять эту девушку в жёны.

Лармика посмотрела на отца так, словно в сердце ей только что вонзили осиновый кол. Никакой иной вид стыда не мог бы настолько потрясти эту гордую молодую женщину. Её и без того бледная кожа стала цвета бумаги.

— Понимаю. Если ты уже всё обдумал заранее, я больше не буду неблагоразумной. Поступай как хочешь. Однако мне, полагаю, следует покинуть замок и отправиться в длительное путешествие.

— Путешествие, говоришь? Отлично.

Несмотря на грусть, в голосе графа прозвучало облегчение. Он нутром чуял, что его любимая, но импульсивная дочь никогда не сможет сосуществовать рядом с человеческой девчонкой, как бы он ни урезонивал их обеих.

— Итак, отец, — лицо Лармики вновь стало очаровательным, как будто терзавшая её проблема уже забылась, — как именно ты намерен уничтожить щенка и заполучить девушку?

К тому времени, как Дорис и Ди добрались до фермы, солнце уже поднялось высоко. Услышав от своей няньки — доктора Ферринго — о событиях прошлой ночи, Дэн, чьё маленькое сердечко обуревали страх и тревога, с нетерпением ждал возвращения сестры. Когда же он увидел идущую к дому пару, радости его не было предела, хотя глаза мальчишки едва не выпрыгнули из глазниц от потрясения.

— Что с тобой стряслось, сестрёнка? Ты свалилась с лошади и оседлала того, кто первым под руку подвернулся, или что?

— Ой, да не кричи ты так. Ничего особенного, правда. Просто Ди расплачивается за всё то беспокойство, что причинил нам, — ответила Дорис из-за спины Ди. Охотник нёс девушку на закорках.

Нервы её выдержали два жарких боя с двумя одинаково опасными противниками — ночью с графом и утром с Рэем-Гинсеем, но в тот миг, когда Дорис вышла из туманного мира и услышала слова Ди: «Теперь всё хорошо», эти несчастные, натянутые как струны нервы просто лопнули. Следующее, что она осознала, — что висит на широкой спине Ди, шагавшего по дороге к её дому. «Эй, это не смешно! Опусти меня!» — крикнула девушка, зардевшись. Ди тотчас подчинился, но Дорис, испытавшая несказанное облегчение, просто не смогла устоять на ногах: они подогнулись, едва коснувшись земли, так что девушка без затей шлёпнулась в траву. Вот охотнику и пришлось нести нанимательницу на закорках весь остаток пути.

Ди доставил Дорис прямо в её комнату и уложил на кровать. Почувствовав под собой колыхание матраса, девушка провалилась в сон, но за миг до этого ей почудился грубый смех, а затем она услышала слова: «А у неё славная задница. Порой и эта работёнка имеет свои плюсы…»

Дорис проснулась, когда солнце уже клонилось к закату. Доктор Ферринго давно уже возвратился в город, а Ди и Дэн чинили дверь и прихожую, повреждённые прошлой ночью.

— Да брось, Ди, мы сами позаботимся об этом. Ты и без того натерпелся.

По пути на ферму Ди не раскрыл девушке всех обстоятельств, не позволивших ему вернуться вовремя. Он сказал только:

— Я продул.

Девушка догадалась, что охотник имел в виду то, что ему не удалось уничтожить графа. При этом Ди не добавил: «Прости, что отсутствовал так долго», не спросил: «Вчера ночью ничего не случилось?» Обиженная Дорис, несколько сгущая краски, сама поведала ему о вечерних событиях. Она даже не задумалась о странности происходящего, ведь ужасные вещи, о которых в другое время она элементарно побоялась бы говорить, теперь запросто слетали с её языка — только потому, что Ди был рядом.

Едва девушка закончила, Ди уронил короткое:

— Хорошо, что всё обошлось.

И точка.

Слова его прозвучали холодно и надменно, однако Дорис они полностью удовлетворили, а если это глупо — что ж, ну и пускай!

В любом случае она догадалась, что Ди дрался с графом и, кроме того, пережил ещё какое-то весьма необычное приключение. Вот почему она сказала, что охотник и без того «натерпелся».

— Да ну, всё путём, — возразил Дэн. — Мой старший братец Ди ловко управляется. Сестрёнка, мы с тобой возились бы целый месяц. Посмотри-ка, он позаботился обо всём — наполнил бочки порошком для борьбы с сорняками, поправил забор и даже наладил солнечные батареи.

— Вот это да! — восхищённо воскликнула Дорис.

Получая премиальные, охотник мог содержать в порядке свой собственный дом, но девушка никогда не слышала, чтобы кто-то из бойцов помогал с ремонтом нанимателю. Особенно в случае с Ди, ведь его вознаграждение… Дорис оборвала мысль, пока щёки её не запылали. Она вспомнила, что обещала ему перед тем, как привести сюда.

— Ладно, всё равно присядь, отдохни. А я приготовлю обед.