— Ты… правда так считаешь? — осторожно и негромко спрашивает Джерард.

— Да, — исполненным обреченности голосом отвечаю я.

— Тогда почему же ты… не взяла кольцо? — озадаченно произносит Джерард.

Поднимаю глаза к потолку, обращаясь с безмолвным воззванием к сверхсилам. До чего же тяжело объяснять, почему ты отвергаешь любимого! Ей-богу, проще трижды сдать выпускные экзамены.

— Я не взяла кольцо… — сглатываю, смачивая пересохшее горло, — потому что ты навсегда принадлежишь другим людям. И не можешь связывать жизнь с кем-то еще…

— Что?! — Джерард напряженно смеется. — Эви, это же бред! Неужто ты сама не понимаешь?

— Никакой это не бред! — негодуя, восклицаю я. Если бы он только знал, через что мне пришлось пройти. Тогда не смеялся бы.

— Эви, милая, я думал, что твои речи про разведенных просто признак временного дурного настроения, не более того…

— И очень ошибался! — горячо возражаю я.

— Ты не права, — устало, но твердо говорит он. — Дети — да. Я люблю их и останусь им отцом навек. С Эванджелиной же… Нашего брака не существует вот уже четыре года.

Эванджелина, раскатистым эхом отдается в моих ушах. Нас и зовут практически одинаково. Только меня никто никогда в жизни не звал Эванджелиной. Да, все понятно. Для Джерарда я, как когда-то для Питера, сокращенный вариант, временная замена…

— Джерард, — произношу я хриплым глухим голосом. — Прости… мне очень тяжело.

— Почему, черт возьми?! — вскрикивает он, и в каком-то смысле это действует на меня отрезвляюще.

Вспоминаю, что я до сих пор не объяснила ему, почему так странно себя веду. Насилу собираюсь с мужеством и сбивчиво, то вся дрожа, то напрягаясь, наконец рассказываю про Питера, Джонатана и Бетси.

— Любимая моя, ненаглядная, — горячо и с нежностью шепчет Джерард, когда я умолкаю. — Поверь, моя история совершенно другая.

На мгновение позволяю себе увлечься мечтой, но опять содрогаюсь, обуреваемая страхом.

— Дай мне шанс, — умоляет меня Джерард. — Вот увидишь, мы сумеем построить только нашу семью, куда без твоего и моего позволения не будет доступа никому на свете…

Лучше бы он не был так ласков, лучше бы оставил свои уговоры. Они лишь усугубляют мои мучения.

— Прости, Джерард… — Я нажимаю на кнопку, прерывая связь, и разражаюсь жутким неостановимым воем.

Дебора и Кент выслушивают мой рассказ молча. Дебора лишь время от времени округляет глаза и качает головой. Мы сидим на кухне в родительском доме. Рыжий, позавтракав, ушел по своим кошачьим делам и не показывается на глаза. Мама с отцом вернутся завтра утром, а сегодня я позвала в их дом, где временно живу, сестру и зятя. Прошлая неделя показалась мне адом. Я избегала общения с кем бы то ни было, с работы сразу ехала домой, на звонки почти не отвечала и сто раз прокручивала в голове события всей нашей незабываемой пятимесячной истории с Джерардом.

— Да уж… — протяжно произносит Кент, явно тревожась за меня, но по-мужски сдерживая эмоции. — Жаль, а я-то думал… — Он взмахивает рукой и смотрит на Дебору. — Послушай, Деб, я хотел бы встретиться с Джереми и обсудить с ним один проект. Ты не против, если я…

— Поезжай, поезжай, — хмуря брови и явно думая совсем не о Джереми, отвечает Дебора.

— Когда освобожусь, позвоню, — говорит Кент, уже направляясь к двери. Он машет рукой. — Пока, Эви! Ты, это… гм… держись. Если что, сразу звони. Мы всегда рады помочь. Или хотя бы выслушать.

— Спасибо, Кент.

Когда он уходит, я киваю на порог.

— Специально оставил нас вдвоем. Хороший он парень. Ты везучая, Деб.

Дебора будто просыпается от полудремы и смотрит мне прямо в глаза.

— У тебя был тоже хороший, но ты по глупости его потеряла! — восклицает она. — Такие на дороге не валяются, неужели ты сама не понимаешь?

Приподнимаю руки.

— Эй! Не кричи на меня. Не то немедленно прекратим разговор и я больше никогда не буду делиться с тобой настолько личными вещами.

Дебора, не сводя с меня осуждающего взгляда, шумно вздыхает.

— Хорошо, кричать больше не буду. Но десять раз повторю: ты сделала большую глупость. — Она вскакивает и нервными подпрыгивающими шагами проходит к двери, возвращается назад, подбоченивается и немного наклоняется вперед, будто полагая, что так, когда я внизу, а она грозно возвышается надо мной, я лучше ее пойму. — Ты не права, Эви! Слышишь?

— Конечно, слышу. Может, и не права. Но иначе не могла. Значит, таков уж мой крест.

— Ерунда! — опять вскрикивает Дебора, но, замечая мой предупреждающий взгляд, шлепает себя по губам. — Забылась, прости. Потому что слишком волнуюсь за тебя, дурочку этакую! Он сделал тебе предложение! Причем так романтично, так необыкновенно! А ты…

— Послушай! Я надеялась, что ты меня поддержишь, — недовольно произношу я. — У меня ближе тебя нет никого-никого. Ты же своими упреками только делаешь мне больнее.

Дебора садится на место.

— Потому что слишком расстроена. Пойми, во всех смыслах идеального мужчину ты не повстречаешь никогда. С чем-то в любом случае придется мириться.

— Мне не нужен идеальный, — устало говорю я. — Я, наверное, могла бы смотреть сквозь пальцы на привычку курить, оставлять на столе грязную кружку… Простила бы, наверное, даже некоторую неряшливость или желание полениться в выходные и отложить на потом какие-то домашние дела или поездки к родственникам. Боялась одного — и мне выпало именно это, причем повторно. Честное слово! Я ничего не понимаю в этой жизни!

Во взгляде Деборы теперь отражается сочувствие. Она прикусывает губу и на минуту задумывается.

— Интересно, почему Сильвия сказала тебе, что он не женат?

Усмехаюсь.

— Я тоже об этом думала. Наверное, на ее взгляд или на взгляд этих ее подруг, неженатый и разведенный — это одно и то же.

Дебора хмыкает.

— Молодящаяся сводница! — в сердцах говорю я. — Надо бы как-нибудь растолковать ей, что эти ее игры небезопасны. Из-за них ломаются судьбы.

Дебора поджимает губы.

— Не знаю, не знаю… У вас все так здорово складывалось. Я десять раз мысленно поблагодарила Сильвию, а однажды, когда столкнулась с ней у бабушки, даже прозрачно намекнула: спасибо, мол, что позаботилась о моей сестренке. Старушка аж просияла.

Криво улыбаюсь, глотая ком горечи. За последнее время я уже привыкла, что он постоянно стоит в горле.

— Позаботилась! И чем все закончилось?

Дебора порывисто сжимает кулаки.

— Может, еще не закончилось? Может, есть хоть какая-то надежда?