— Ты предлагаешь мне снять штаны с тебя?

— Всего лишь помочь с ремнем и молнией. Одной рукой проблематично, знаешь ли.

У него на губах улыбка. Хитрая такая, провокационная.

Выжидает, решусь я зайти чуть дальше в этих странных отношениях больного и «медсестры» или нет.

Закрываю глаза и стараюсь сделать всё как можно быстрее.

Не коснуться. Только бы не коснуться.

— Все. Дальше ты сам, — быстро выпаливаю и уже хочу развернуться, чтобы сбежать из ванной, но мне нагло мешают.

— Я могу упасть здесь. Свалиться от потери крови. Тебе придется принять душ со мной, — у него такой тон, что любые споры с моей стороны окажутся лишь простой тратой времени.

Дамир больше не улыбается.

Он превратился в того же хищника, которого я видела в нем в клубе, когда он одним ловким движением всадил нож в моего обидчика.

Его глаза заволакивает тьма.

— Раздевайся, девочка. Сама. И лучше бы тебе слушаться.

Всхлипываю, стягиваю с себя свитер и тут же прижимаю тряпку к груди, но Дамир тянет его на себя и качает головой.

Слушаться. Подчиниться. Не выводить из себя.

Разжимаю пальцы. Он бросает свитер на пол, к своей водолазке, потому что на ткани тоже в некоторых местах была его кровь. Здесь нет специальных средств и отстирать их не выйдет.

— Дальше.

Ни за что я не расстанусь с бельем по собственной воле. Дамир может попытаться снять его с меня силой, но я не посмотрю на его состояние. Надавлю на плечо. Может, хоть в этом случае у меня появятся шансы.

Джинсы долой. Трусики все же порваны в одном месте, но это не мешает им держаться на бедрах.

— Он? — не думала, что это возможно, но взгляд Дамира стал еще жестче. Кивнула. Ну, в самом деле, не ношу же я по своему желанию рваное белье. — Снимай. Сейчас же.

— Не буду.

Шаг назад. Скользнуть глазами по ножницам. Просто по инерции. Я не смогу ими воспользоваться против этого мужчины. Не смогу, даже если он захочет прибегнуть к силовому преимуществу, которое определенно на его стороне.

— Ты останешься без них. Так или иначе. Решать тебе.

— Помогла тебе с рукой и это благодарность? С меня хватит, я ухожу. Развлекайся здесь сам. Если соберешься падать в обморок, постарайся не разбить голову. У тебя там и так пусто. С чего ты вообще решил, что имеешь право командовать мно…

Бедро обжигает неприятным ощущением. Треск, а дальше трусики легко скользят по одной ноге, потому что оказываются порванными с другой стороны.

— Залезай, — головой в сторону вертикального душа с прозрачными стенками. — Верх разрешаю оставить. Смоешь с себя следы этого ущербного и можешь быть свободна.

Я приоткрываю губы, чтобы бросить ему очередную порцию протестов, но Дамир опережает и прижимает подушечку большого пальца к моей нижней.

Оттягивает, вталкивает палец в рот и касается плотно сжатых зубов, ведет к подбородку, оставляя на коже влажный след.

— Не. Вздумай. Спорить.

А потом он пострадавшей рукой сжимает мое бедро, опустив пальцы на ягодицу, и даже бровью не ведет от усилившейся пульсации в ране, которая рисует новые липкие дорожки до его запястья поверх уже высохших.

— Не играй со мной в это дерьмо сейчас. Я — говорю, ты — делаешь, — выдыхает в губы и зубами тянет нижнюю. Сжимает аккуратно, лишь слегка потянув на себя. — В душ. Живо.

Я все-таки забираюсь внутрь стеклянной кабинки. Встаю спиной к Дамиру и выворачиваю кран.

Мне плевать, что вода ужасно холодная. Обнимаю себя руками, терплю хлёсткие ледяные удары и жду, когда будет достаточно. Когда на моей коже не останется прикосновений другого мужчины.

Вдруг становится теплее. Еще и еще. Я не понимаю, температура воды изменилась или…

Или это из-за обнаженного мужского тела, которое прижимается ко мне сзади.

Мужские руки на моем теле.

Широкие ладони скользят по коже в мурашках от предыдущего холода, Дамир прижимает меня теснее к своей груди, тяжело дышит куда-то в волосы, иногда переходя на совсем невесомую ласку пальцами.

Я не думала, что этот мужчина может касаться так. Так нежно, осторожно, когда его на части рвет… Так правильно конкретно в этой ситуации, когда я вздрагиваю от каждого лишнего шороха за спиной и чувствую струны натянутых нервов в моем теле.

Вода попадает в нос, когда Дамир мягко обхватывает мою шею и вынуждает запрокинуть голову. Отфыркиваюсь, жмурю глаза, стараясь сосредоточиться на ровном шёпоте.

— Приятно видеть тебя такой послушной, маленькая, — ладони сжимают грудь, подушечки пальцев проходят по затвердевшим соскам через не слишком плотную ткань белья, и с моих губ срывается неконтролируемый приглушенный стон. Это слишком хорошо ощущается.

Страх еще не до конца отступил, но его постепенно заволакивает что-то такое теплое. Когда не хочется разговаривать — только чувствовать.

— Тебе нельзя мочить рану, в воду может быть какая-нибудь инфекция…

— Мне, девочка, в данный конкретный момент вообще насрать на это. Ты ведь понимаешь? Как думаешь, что у меня сейчас в голове? — рука по телу, очерчивает впадинку пупка, щекочет низ живота, поглаживает гладкую кожу на лобке.

Дамиру будто разрешение мое нужно, чтобы прикосновения стали бесстыднее.

— Пустота. У тебя сейчас все мысли в другом месте сосредоточены, — мне проще перевести всё в шутку, потому что я продолжаю дрожать и кусать губы до боли.

Ответом мне была очередная усмешка, а после — поцелуй. Глубокий и мокрый. Дамир слизывает капельки воды с моих губ, кусает их, вталкивает язык в мой рот, пальцами на скулах не позволяя отстраниться, даже когда у меня кончается кислород в легких и их начало жечь изнутри.

А потом он долго смотрит в мои глаза. Я пытаюсь отвести взгляд, но боль от усилившейся хватки на бедре подсказывает мне вернуть его обратно и не отводить до тех пор, пока охотник не разрешит.

Я вообще словно по минному полю хожу. Шаг в сторону с намеченной тропы — разрушающий душу взрыв.

— Могу взять тебя прямо сейчас. Нагнуть к стене, заставить развести ноги… Ты же будешь хорошей девочкой, правда? — всхлипываю, мотаю головой. Хочу вырваться из его рук, потому что в его голосе появляются пугающие хищные ноты. Неприятно пугающие. — Тише, тш-ш. Лучше не двигайся, я и без того могу сорваться в любую секунду, — тянет зубами мочку уха, впивается губами в шею, сжимая грудь сильнее одной ладонью.

На коже проступают красные пятна.

— Ты сказал, что я буду свободна…

— Будешь-будешь. Просто поиграем немного. Тебе же нравится то, что я делаю с тобой?