На спинках задних сидений появились держатели для пулеметов, из трех кусков обрезиненной трубы каждый. Это тоже Олегова самодеятельность, но в кассу пошла. Хотя пулемет у нас только один.

Остальное в торце салона все осталось, как было до модернизации.

Обернувшись, я увидел, сразу за водительской перегородкой, стойку с радиоаппаратурой, сделанную из таких же хромированных труб. Стильно.

И вроде нигде не покарябано, не поцарапано, не порвано. Аккуратно они тут работали. Да еще со сваркой. Ну да, ну да… Помню. Когда обиженный на сервис клиент может припереться с пулеметом претензии выражать, поневоле будешь аккуратным. Да и Олег, похоже, аккуратист по жизни. Надо спросить: случаем, не под знаком ли Девы он родился? Уж больно дотошный аккуратист.

Постучали в пассажирскую дверь.

Открыл.

И сразу же в салон залез Михаил с претензиями:

— Ну ты, язва-плешь-гнутый-глыч, платить собираешься?

— Показывай, за что, — ответил я на его наезд спокойной мордой.

Михаил тут же пристроился на рабочем месте радиста, где его черные ящики (кстати, уже оформленные шильдиками PROFradio, толстыми сантиметровыми буквами грубо по трафарету белой краской) стояли друг над другом под потолком, каждый на своей полочке, оставляя внизу на узком наклонном столике место для ноутбука. Ноут был жестко закреплен в раскрытом виде. Нижняя часть — к столику, монитор — к стене.

Проф включил ноут, и плоский экран загорелся, разделенный на три части.

— Вот это связь с «ходилками», — ткнул он пальцем в экран, — вот это — сканер. А вот это — связь дальняя. Вся шлоиботина фурычит на совесть. Дальше — сажай сюда специально обученного человека. Все?

— Вроде все, — почесал я в затылке.

Что я в этом понимаю? Только верньеры крутить по алгоритму? Так и их нет.

— Пять аппаратов, дюжина «ходилок», зарядники, четыре антенны, настройка, обучение радисток. Кстати, полноценная радистка у тебя одна — Роза. Остальные — только в первом приближении, — закончил Михаил «свои дозволенные речи».

— Кто бы сомневался, — усмехнулся я, вспомнив ее вчерашние припрыжки.

Вытащив из кармана (завязал я тут с пижонской привычкой барсетку таскать) пачку экю, стал выкладывать на столик пятикатки.

— Одна, две, три, четыре, пять, шесть. Вроде все?

Михаил собрал пластиковые купюры, перетасовал их, как карты, обстучал по ребру в ровную стопочку и убрал в один из своих карманов, которых у него было стопятьсот штук по кругу фигуры.

— Ну, если что… заходи, — сказал он на ходу, не прощаясь практически, и выскочил из салона на воздух.

— Олега позови, — только успел я крикнуть вдогонку.

И, пройдя к проему водительской двери, махнул девчатам, чтобы забирались сюда, технику осваивать.

А сам вышел из автобуса покурить. Решение сие было мудрым, потому как Олег пришел, когда я не только накурился, но еще и бычок в гравий втоптал и растер подошвой.

— Чего я еще не видел в этой монстре? — перечислил ему все, что только что осмотрел.

— Много чего, — улыбнулся Олег. — Ну вот, к примеру, на самом виду — вместо окошка с надписью маршрута над лобовым стеклом — у тебя там теперь люстра с четырьмя мощными галогенками, за тем же стеклом родным. В бампере заглублены две желтые противотуманки. Включаются на торпедо слева тумблерами, видел?

— Видел, но не понял, почему тумблеры.

— Жора, ты никогда на космическом корабле не был?

— Не-а, — ответил честно.

— Много потерял, — заважничал Олег. — Так вот: там все на тумблерах. Это самое надежное переключение. Надежней пока не придумали.

— А та где космический корабль изнутри видел? — поинтересовался я ехидно.

— В Звездном городке,[90]— спокойно ответил Олег. — Там есть в натуральную величину макет-тренажер станции «Мир». Той, которую затопили по приказу американцев, чтобы у нас независимой космической разведки не было.

— Понятно, — кивнул я в подтверждение, — уел.

— Да, еще… — Олег привлек мое внимание. — Оба твоих топливных бака я протектировал; чтобы, если пуля попадет, не вытекли сразу. Нижние багажники, — он открыл крышку, иллюстрируя показом, — модернизировать ни в чем не стал. Просто забил их пластиковыми канистрами с дизтопливом, маслом, тормозной жидкостью и прочими расходниками. Пара крестовин на карданы, пара самых распространенных подшипников, крепеж по мелочи. Второй домкрат, на всякий пожарный. Обрезки доски под домкраты, чтобы они у тебя в землю не зарылись. Все равно тебе все это покупать, а у меня — оптом. С другой стороны — тот же набор. На заправку одного бака тебе должно хватить с избытком. Остальное на фортах-заправках доберешь. А это — вроде как НЗ. Масла тут на полную замену мотору и коробке. И еще чуть-чуть долить, если что. В моторе такое же масло залито. Так что все с этим в порядке. Одобряешь?

— Дык. Куда я денусь? — не очень-то и хотелось возражать.

О половине этих вещей я даже не подумал, а о второй половине даже не знал.

— Пошли дальше, — повел меня Олег вокруг автобуса. — На каждый багажник на крыше камуфлированный чехол хитрый тебе сшили. Сейчас они зашнурованы на парные блочки, а если надо — шнуровку вынул, растянул чехол вверх, и шнуруй только на нижние дырки. Объем в два раз больше будет. Но не увлекайся наверху тяжелыми грузами, не сбивай центр тяжести. Если что — нагружай задний багажник. Да, совсем забыл, пошли.

Олег привел меня к заднему борту автобуса.

— Вот тут: эту запаску снял, бревно убрал, — показал он на самое натуральное бревно со снятой корой, диаметром сантиметров тринадцать и длиной с бампер, прикрученное к этому самому бамперу за клыки, — открыл этот лючок, — он постучал по борту пальцем, показывая мне место, где еще недавно никаких лючков в помине не было. — Там за ним — ниша, в которой у тебя теперь второй аккумулятор стоит. Первый на штатном месте. Оба заряжены.

— А лючок откуда взялся?

— Сам сделал, — улыбнулся Олег. — Теперь все. Можешь катить на нем, куда надо, — и постучал ладонью по автобусу.

— Не-е-е… — возразил ему, — я еще натурные испытания проведу: до орденских Баз и обратно, — и посмотрел на механика внимательно.

— Хозяин — барин, — спокойно ответил Олег.

Видно было, что за свою работу он спокоен.

— Кстати, бревно это зачем тут?

— Жора, а где ты бревно в саванне возьмешь, если в хлябь непролазную попадешь: к примеру, в болотистой пойме у брода? Самая необходимая в дороге вещь — бревно. Особенно хорошо высушенное. Потом спасибо скажешь.