Если Фрэнсис тихонько поднимется и узнает, никому хуже не будет, правда?

Дверь спальни была открыта настежь.

– Это ты, Фрэнсис? – крикнула Лилиана, едва Фрэнсис ступила на лестничную площадку.

– Да.

– Ты что там делаешь? Заходи ко мне.

Фрэнсис осторожно вошла. У нее до сих пор болезненно сжималось сердце при виде бывшей комнаты братьев, сейчас украшенной бесчисленными безделушками, кружавчиками и пестрыми гирляндами. Комод был столь тесно заставлен флаконами духов, кольдкремами и пудреницами с пуховками, что напоминал задник в Альгамбре[13]. На зеркале трюмо висела недавно постиранная пара розовых шелковых чулок. Лилиана стояла у кровати, задумчиво глядя на рисунки с фасонами платьев, разложенные на стеганом покрывале. Она делает эскизы, пояснила она, пробует разные идеи. Через пару недель сестра Нетта устраивает вечеринку – и она, Лилиана, решила сшить новое платье для такого случая.

Фрэнсис рассмотрела эскизы и с удивлением обнаружила, что они весьма хороши – во всяком случае, не хуже, чем эскизы Стиви.

– Да у тебя талант, Лилиана, – сказала она. – Ты настоящий художник. Твоя мать, теперь припоминаю, так про тебя и говорила. Она была совершенно права.

– О, – смутилась Лилиана, – в моей семье тебя назовут художником, даже если ты всего лишь поставишь часы не по центру каминной полки, а ближе к левому краю. – Однако спустя секунду она застенчиво добавила: – Хотя когда-то я и впрямь хотела стать художником. Часто ходила в картинные галереи, на выставки разные. Даже думала записаться на художественные курсы.

– Тебе следовало это сделать. Почему же ты не записалась?

– Ну… – Лилиана рассмеялась. – Вместо этого я вышла замуж!

Она взяла с кровати несколько рисунков и принялась критически разглядывать, держа их веером в вытянутой руке.

Наблюдая за ней, Фрэнсис сказала:

– Ты могла бы пойти на курсы сейчас.

Лицо Лилианы просветлело.

– Ага, могла бы. – Но голос ее звучал не очень уверенно. – Только мне кажется, у меня не хватает способностей. И я точно знаю, что скажет Лен! Мол, пустая трата времени и денег. У него сейчас одни деньги на уме. На вечеринку к Нетте он не собирается – пойдет на какую-то дурацкую пирушку с сослуживцами. Они с Чарли вместе пойдут. На этот свой мальчишник.

Сегодня Лен определенно был не в милости. Но продолжать тему Лилиана не пожелала. Она еще с минуту рассматривала рисунки в вытянутой руке, затем собрала их в стопку, вместе с остальными эскизами, а стопку положила на комод, умудрившись найти для нее место среди флаконов и бутылочек.

Потом, немного постояв в задумчивости, Лилиана подняла голову и посмотрела на отражение Фрэнсис, которое видела в зеркале на самом краешке, не заслоненном розовыми чулками.

– А почему бы тебе не пойти со мной к Нетте, Фрэнсис?

Фрэнсис опешила:

– На вечеринку?

– Ну да. А что такого?

– Но я не приглашена.

– Нетта сказала, я могу привести с собой кого захочу. И моя семья будет тебе очень рада. Они все время про тебя спрашивают. Ну пожалуйста, пожалуйста, скажи «да»! – Лилиана уже повернулась, охваченная радостным возбуждением. – Там не намечается ничего особенного… так, маленькая вечеринка у Нетты в Клэпэме. Но будет весело. Мы отлично проведем время.

– Ну… – Фрэнсис задумалась. А будет ли весело с уолвортскими сестрами? – Не знаю, право. А какого числа вы собираетесь?

– Первого июля, в субботу.

– Мне нечего надеть.

– Не может быть, наверняка есть что!

– Ничего такого, за что тебе не пришлось бы краснеть.

– Я тебе не верю! Давай я посмотрю твой гардероб. Пойдем покажешь прямо сейчас!

– Нет! – испуганно сказала Фрэнсис, молниеносно перебрав в уме все свои наряды. – Половина моих вещей расползается по швам. Стыдно показывать.

– Ну что за глупости!

– Ты будешь смеяться.

– Ах, брось, Фрэнсис! Ты же когда-то швырялась туфлями в полицейского!

– Не в полицейского. В члена парламента.

– Ты швырялась туфлями в члена парламента. Значит, и показать мне свой платяной шкаф не побоишься, правда? – Продолжая говорить, она двинулась через комнату с протянутой рукой.

Поскольку Фрэнсис по-прежнему нерешительно мялась, Лилиана схватила ее за запястье, на удивление крепко. Фрэнсис попыталась было вырваться, но потом, жалобно протестуя, позволила вывести себя из гостиной и протащить через лестничную площадку. Они ввалились к ней в спальню, громко хохоча, с раскрасневшимися лицами, и остановились, чтобы успокоиться и отдышаться.

Отсмеявшись, Лилиана тотчас же принялась осматриваться. Она никогда прежде здесь не была и сейчас с нескрываемым любопытством разглядывала немногочисленные декоративные вещицы, канделябры на каминной полке, пейзаж Фридриха на стене…

– Очень милая комната, Фрэнсис, – улыбнулась Лилиана. – Соответствует твоему характеру. Не забита разным хламом, как моя. Это твои братья? – Она заметила на комоде две фотографии в рамках. – Можно посмотреть? Ты не против? – Она взяла фотографии, и ее улыбка стала печальной. – Какие они были красивые! Ты очень на них похожа!

Фрэнсис встала с ней рядом, глядя на фотографии: студийный снимок Ноэля в школьном возрасте и сделанный в заднем саду моментальный снимок Джона-Артура, дурашливо сдвинувшего шляпу набекрень перед камерой. Джону-Артуру здесь было намного меньше лет, чем ей сейчас, но для нее он всегда оставался старшим братом. И как странно он выглядел в своем жилете, с выпущенной на него старомодной часовой цепочкой. Фрэнсис раньше не замечала этого.

Нет, вдруг поняла она, хватит с нее братьев на сегодня. Лилиана снова шарила взглядом вокруг, теперь почти украдкой, словно предполагая найти где-нибудь фотографию еще одного молодого человека… может, там, на прикроватной тумбочке?…

– Послушай, насчет вечеринки… – Фрэнсис направилась к платяному шкафу. – Ты действительно хочешь ознакомиться с моим тряпьем?

Лилиана поставила фотографии на место:

– Да!

– Ну ладно… – Дверца шкафа со скрипом отворилась, точно дверь кладбищенского склепа. – Не говори потом, что я тебя не предупреждала.

Медленно окинув взглядом свои наряды, вяло висящие на проволочных плечиках, Фрэнсис принялась вынимать их один за другим. Начала с домашних блузок и юбок, затем перешла к вещам, которые считала лучшими в своем гардеробе: серая туника, желтовато-коричневый жакет, темно-синее платье (любимое) и еще одно (так и не полюбившееся) из шелка чайного цвета. Лилиана брала каждую вещь и внимательно рассматривала. Поначалу она высказывала свое мнение очень тактично и деликатно, во всем находя детали, достойные похвалы и восхищения, однако постепенно увлеклась делом и перешла на критический тон. Да, это платье симпатичное, но ведь оно цвета грязной лужи. Эту юбку нужно укоротить, такую длину давно уже не носят. А что до вот этого… в таких, наверное, еще королева Виктория ходила! О чем, вообще, Фрэнсис думала, когда его покупала?