litbaza книги онлайнДомашняяЖизнь, придуманная ею самой - Гала Дали

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 45
Перейти на страницу:

Осознав, кто виноват во всех комплексах Сальвадора, как Гала могла относиться к его отцу?

Если с Клеманом Гренделем у них было нечто вроде пакта о ненападении – Гала не мешала свекру держать Поля в конторе на коротком поводке, а он молча терпел их вольную жизнь вне дома Гренделей, то с Дали-старшим началось противостояние с первой минуты. И это при том, что они не ссорились, не спорили и даже не встречались.

В любой собачьей или волчьей стае есть вожак и парочка подтявкивающих, тех, кто готов облаять любого, на кого вожак укажет. Они обычно подают голос из-за спин более сильных и тут же прячутся, а если чувствуют себя в безопасности, то тявкать могут громко и долго.

Вот такой «храброй» в семье Дали была сестра Сальвадора Ана Мария.

Неплохая девушка, если бы только держалась подальше от брата и не пыталась заработать на его имени.

Ана Мария на четыре года младше него, она буквально заглядывала в рот грозному отцу – Дали-старшему – и громко подавала голос, когда чувствовала, что это можно делать.

Ана Мария не была в числе облизывающих Сальвадора, напротив, пыталась воспитывать его, в том числе в той области, в которой ничего не смыслила.

Она приписывала себе честь главной Музы и вдохновительницы творчества Дали на том основании, что была единственной моделью для брата.

Интересно, кто еще мог позировать ему в Кадакесе, например, отклячив толстый зад у окна?

Сальвадор любил писать сестру со спины, но что это за спина! Галу изумляло, почему Сальвадор не нашел нужным изобразить Ану Марию хоть немного изящней. Тот отмалчивался, видно, это означало: я так вижу. Спина непременно толстая, а поза нелепая.

И все же он писал и писал ее. Толстозадой и нелепой.

Сальвадор рассказывал Гале, что еще до поступления в Академию сестра вынуждала его («ради практики») перерисовывать из цветных журналов картины старых мастеров.

Наверное, она была по-своему права, такая практика принесла свои плоды – Сальвадор Дали всегда славился потрясающей техникой и мастерством светотени.

Но наступил момент, когда просто копировать или писать похоже означало бы топтание на месте. Сальвадор перерос своих учителей, он мог и должен был писать иначе, так же мастерски, но свое!

Это сюрреалистическое «свое» было совершенно непонятно Ане Марии, ничего, кроме Кадакеса и Фигероса, не видевшей. Она не смогла дотянуться до выросшего брата и потому объявила, что все, им создаваемое, плохо.

Ана Мария делила творчество брата на две части – до встречи с сюрреалистами и после, признавая достойным внимания только ученические работы, больше похожие на плохие копии чужой мазни. При этом, когда Сальвадор уже стал знаменит благодаря тем самым осуждаемым ею сюрреалистическим картинам, сестра с удовольствием эти картины продавала за его спиной.

Позже, следом за самим Сальвадором, Ана Мария выпустила книгу о его детстве и юности. Она попыталась противопоставить его воспоминаниям свои, утверждая противоположное. Если Сальвадор твердил, что был капризным, избалованным ребенком, то Ана Мария заявляла, что ничего подобного не происходило, мол, брат был просто агнцем и всего лишь боялся кузнечиков. В Кадакесе, как и на картинах Сальвадора, саранча, а не кузнечики, но для Аны Марии это слишком заумно – понять разницу.

А что до капризов, то кто же из детей не капризничает?

И в постель писают. И Сальвадор наговаривает на себя, когда твердит, что до восьми лет писал нарочно. И истерики на улицах закатывал тоже нарочно.

Не беда, с кем не бывает?

Все плохое, по мнению Аны Марии, с Сальвадором начало происходить с тех пор, как он попал под влияние сюрреалистов и особенно после знакомства с Галой.

В этом они с Дали-старшим были солидарны!

Впервые увидев сестру странного художника, Гала поняла, что та перепугана. Ана Мария и впрямь испугалась, заметив взгляд, которым ее брат пожирал парижанку.

Чего бояться, если Гала приехала с мужем и дочерью и не обращала на Дали никакого внимания? Но Ана Мария была права в своих опасениях, Сальвадору оказалось наплевать на мужа своей Галючки, на всех остальных и на правила приличия, которые он и без того не соблюдал.

Сальвадор увидел женщину своей мечты и не желал считаться с тем, что Гала на десять лет старше, что она замужем, а ее супруг благоволит к нему самому и даже готов купить его странные картины.

Но то, что было безразлично Дали-младшему, не было таковым для Дали-старшего и его дочери.

С того дня, как Сальвадора за непризнание авторитета профессоров вышвырнули из Академии, в семье стали строже относиться и к нему, и к его творчеству. Консервативный Дали-старший и его разумная, воспитанная на классике дочь пришли в ужас от «мазни» недоучившегося художника. Сальвадор больше не повторял шедевры старых мастеров, он использовал наработанное за время бесконечного копирования мастерство для создания «диких», «нелепых наборов бессмысленных вещей». К тому же вещи не всегда «приятно пахли» – Сальвадор и впрямь рисовал отходы человеческого организма.

А еще смерть, вернее, разложение.

И не только изображал на картинах, но и снимал в кино.

– Ты сошел с ума вместе со своими сумасшедшими приятелями! – бушевал нотариус, прочитав рецензии на фильм, снятый его сыном и Бунюэлем.

С его точки зрения, было от чего прийти в ужас каталонскому обывателю – показывать в кино разлагающуюся тушу дохлого осла или то, как любовник бритвой разрезает глаз своей возлюбленной, – это слишком!

А ведь сняли и даже показали, и даже были удостоены критики. Сальвадор рассказывал Гале, что на премьеру предусмотрительно не пришел, опасаясь быть побитым, а Бунюэль, с которым они создавали этот шедевр сюрреалистического кино, сидел позади экрана с полными карманами булыжников – отбиваться от возмущенных зрителей, если те решат потребовать свои деньги обратно.

Сальвадор зря боялся – не потребовали.

Почему?

Не поняли, о чем фильм, но решили посоветовать посмотреть и другим, чтобы не быть дураками в одиночестве.

Конечно, критика обругала и дохлого осла на рояле, и бритву, и прочие ужасы.

Приятели радовались – лучшей рекламы не придумаешь, теперь на следующий фильм публика повалит валом.

Сальвадор получил прекрасный урок рекламы при помощи скандала.

В то время уже стало модным эпатировать, вызывать скандал и тем самым интерес к своему творчеству. Само творчество дадаистов, а потом сюрреалистов было скандалом.

Нотариусу Дали-старшему скандалы с сыном не были нужны вовсе. Быть известным, знаменитым можно, и не рисуя или снимая всякую дрянь. Сын не оправдал надежды на славу Веласкеса или Гойи, Сальвадора больше привлекало творчество Пикассо.

– Что?! Пикассо? Этот мазила, пусть и известный, но изображающий черт-те что?

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 45
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?