Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Прочтите внимательно, а потом возвращайтесь сюда для отчета.
Отдав требование дежурному, Квитмен вне себя от страха уставился на внутренний телефон. Надо торопиться. Он должен успеть все сделать, пока не сдали нервы, пока не явился дежурный с досье. Квитмен удивлялся, насколько легко сработала уловка с письмом Стрейнджа. Теперь в решительный момент он поднял телефонную трубку, набрал номер библиотеки и попросил мисс Адамс подобрать для него пару книг.
— Я приду за ними сию минуту.
Стук. Квитмен швырнул трубку. Вошел дежурный из отдела данных личного состава.
— Вот документы, сэр. Распишитесь, пожалуйста. Здесь особая категория секретности. Лимит времени — четыре часа. Документы нельзя оставлять без присмотра.
Квитмен подтвердил, что знаком с правилами. После ухода дежурного Квитмен схватил объемистую папку. Никогда за все годы исследований он не испытывал такого волнения при виде документов. Он принялся листать страницу за страницей. В папке находились показания всех замешанных сторон. Большинство информации у Стрейнджа имелось. Там лежало заключение Приса, составленное для Хейтера с пометкой «только для вас». Была и копия расследования. Затем Квитмен наткнулся на большой коричневый конверт с надписью: «Относящиеся к делу документы». Квитмен извлек их. Он сразу узнал карандашные пометки Листера с описанием того, что он увидел на дисплее вечером, когда наткнулся на работающего Эллисона. Три листка небрежных, нацарапанных карандашом записей второпях. Значки не поддавались расшифровке. Таких записей Квитмен не ожидал. Ничего, Стрейндж разберется, сумеет их расшифровать. Как зачарованный, он уставился на листки, потом сунул их в карман пиджака. Теперь обратного пути нет.
— На минутку сбегаю в библиотеку, заберу книги. Мисс Адамс рано уходит по пятницам, — объяснил он секретарше.
Мисс Адамс укладывала вязанье в сумку. Книги лежали на столе. Квитмен восхитился переплетами.
— А видели вы, сколько пыли! — заметила она. — Вы куда?
— Я скоро, — отозвался Квитмен. Библиотечный ксерокс ярко светился. Он опустил в прорезь монету и прижал лист к стеклу, молясь про себя, чтобы карандаш не оказался бледным.
— Это для моих рыцарских исследований, — добавил он.
Мисс Адамс знала об исторических увлечениях Квитмена. Не раз доставала ему книги по своему билету из Лондонской библиотеки.
— Можно спросить, как поживают рыцари? Это о рыцарях?
— Да, рыцари. Как и мы. Готово, — он сложил страницы и засунул оригинал между копиями, а все вместе — между библиотечными книгами.
— Извините, что задержал. Непременно упомяну о вас в предисловии.
«До чего он милый, — подумала мисс Адамс. — Попасть в историю!» — мурлыкала она про себя, спускаясь на лифте в хлопотливый полдень Уайтхолла.
Квитмен вместе с книгами заторопился к своему столу, спрятал ксерокопию в папке с записями о средневековых рыцарях. В урочное время, когда в Уайтхолле пили чай с бисквитами, он присоединился к Прису, чтобы официально услышать то, о чем ему уже говорил Стрейндж. Ему трудно было делать вид, что он не пропускает ни одной фразы Приса: не только потому, что он все уже знал — чем дольше затягивалось совещание, тем больше беспокоился он о времени. Ему хотелось провести вечер с Рози Уолфорд. Эта перспектива волновала его. И когда они по договоренности встретились в пабе рядом с театром, и он похвалил ее безвкусный наряд, то пришлось признать себе, что дело принимает такой оборот, что если его не нарушить, то ему не выпутаться в ближайшие двенадцать часов.
Разумеется, все началось с выпивки, затем настал черед театра. Немножко поболтали по поводу программы, с поднятием занавеса глазели на яркие огни, слушали диалоги, в перерыве заливались смехом, снова пили. Под конец пошли поужинать в итальянский ресторан, где Рози долго не могла справиться с меню. Получив пальто в гардеробе, они снова оказались в холоде под дождем. Затем поиски такси, почти безмолвная езда в Бэронс Корт и наконец поцелуй для начала.
Лишь к утру до Квитмена дошло, что Рози, похоже, переспала с большинством мужчин из министерства. Сначала, когда они боролись в темноте, он обвинил во всем себя. Потом, когда они разговорились, Квитмен уяснил из ее болтовни, что так она вела себя и с другими. Неудивительно, что ей это наскучило. Он почувствовал себя манекеном. Рози стремилась вовлечь его в темный лабиринт эмоций, разводов и любовников, романов и разлук. Еще ей хотелось таинственности и признаний. Но он сопротивлялся, страшась верности некоторых ее прозрений, и вежливо уклонился от расспросов о Листере.
Свет резко очерчивал обстановку маленькой спальни. Квитмен дремал. Рози, босая, в его рубашке, готовила кофе. Судя по ее виду, она ничуть не стеснялась в чужой квартире. Зазвонил телефон.
— Я подойду, — сказал он поспешно, снимая трубку на третьем звонке. — Хелло!
Звонила Лиз. Голос звучал издалека. Потом он понял — она плачет.
— Прости меня. Я должна тебя видеть, пожалуйста, дорогой, пожалуйста, прости.
Рози игриво склонилась над Квитменом, прижалась грудью к его спине и стала целовать в шею. Он натянул на себя простыню и, принужденно улыбаясь, знаками просил не мешать. Рози, казалось, была оскорблена. Квитмен крепче прижал трубку к уху. На другом конце провода Лиз снова и снова просила прощения.
— Не волнуйся. — Он прислушивался к своим словам и сдерживал нежность в голосе. — Я приеду как только смогу. Оставайся там, где сейчас находишься. Скоро приеду. — Он прервал разговор и повернулся с извинением к Рози, которая натянула его свитер и уселась в кресле по-турецки, расчесывая спутавшиеся желтые волосы перед крошечным зеркальцем пудреницы.
— Кто звонил?
— Старый приятель. Его квартиру только что обокрали.
Он легко нашелся что солгать, но не испытывал от лжи удовольствия.
— Ох, как обидно! Могу я поехать с тобой для моральной поддержки? У меня сегодня ничего не намечено, кроме…
— Лучше не… — Квитмен осекся, — знаешь, Рози, я бы предпочел, чтобы ты не ездила.
— Почему? — она захлопнула пудреницу. — Джеймси, в чем дело? Почему нельзя?
— Это не…
— Значит, я девчонка с работы, с которой крутят втихую, но, идя к важным друзьям, оставляют дома!
— О чем ты, Рози? С ума сошла?! — Квитмен неожиданно обиделся. — Твоя ведь была идея. — Он жестом указал на раскиданные в беспорядке простыни. — Я хочу сказать…
— Хочешь сказать, слишком легко согласилась! — Рози встала на ноги и прошлась по комнате.
— Да нет… — начал Квитмен.
— Не трудись отрицать!
Он уставился на нее, нелепый в простыне, похожий на римлянина. Рози быстро одевалась, приговаривая:
