Я обошла кругом здание исполкома, выбирая для себя позицию, где бы мне лучше перехватить подъезжающую команду, так как люди будут явно не готовы к встрече с двумя спецназовцами, которых нельзя отнести к разряду дилетантов.

Я вот кое-как уцелела, но это просто чудо. Щека кровоточит. Я коснулась ладонью пореза, и тут же моя рука окрасилась в красный цвет. Кроме этого, было посечено плечо и предплечье во время моих прыжков. Стекла, как мне надоели эти стекла.

Я решила добраться до дороги, которая, ответвляясь от трассы, ведет прямо к зданию исполкома. Другого маршрута для того, чтобы въехать в этот вонючий городишко, нет. Боли в ноге и в боку были столь острыми, что я чувствовала, что у меня глаза вылезают из орбит. Кроме этого, все мои порезы… Господи, кровь не останавливается.

Сколько я еще протяну? Полчаса? Час? Потом отключусь, и весь вопрос будет в том, кто меня найдет. Если местная милиция, можно сказать, что мне хана. Единственный свидетель у меня остался. Это Константин Иванович, поганец. Все-таки побежал свою шкуру спасать и на Федотова плюнул.

Жестокая я женщина, убила председателя райисполкома. Но я же предупреждала, чтобы никаких фокусов. К тому же по его вине столько людей сгнило — от него уже давно было пора очистить этот свет.

Добралась-таки до дороги. Прошла от исполкома метров двести пятьдесят—триста и завалилась на обочине — больше нет сил идти. Я смотрю в сторону, откуда должна прийти помощь, и вижу свет фар. Две машины. Две «Волги».

Приближаются стремительно. Надо встать и помахать рукой, иначе сейчас проедут мимо. Заставляю себя подняться и стреляю из пистолета в воздух. Первая машина начинает тормозить. Идущая за ней следом врезается ей в бампер. Черт, что я наделала! А впрочем, какая разница?

Из машин выскакивают вооруженные люди и бегут ко мне. Я стою, по моим пальцам стекает кровь. Сил больше нет, я чувствую, что падаю вниз, и в этот момент чьи-то руки подхватывают меня.

— Багира? — слышу я.

— Да. В исполкоме — спецназ.

После этого я лечу куда-то по большому темному туннелю, впереди свет. Яркий свет. Хочется, как хочется прийти к нему! Потом какая-то сила тащит меня обратно, и я возвращаюсь в этот мир. Открываю глаза.

Передо мной стоит доктор Стеклов.

— Юля? — Он наклоняется ко мне и смотрит прямо в глаза.

Я хочу ему что-то сказать, но лишь моргаю.

— Как ты себя чувствуешь?

Наконец появляются силы, и я могу говорить.

— Знаете, доктор, мне намного лучше.

— Я рад, что вы можете общаться. Здесь к вам посетитель.

В моей голове продолжает стоять туман, но, когда появляется он, я силюсь улыбнуться.

— Товарищ майор.

Суров кивает мне головой и ставит на стол букет цветов. Не поскупился, принес большой букет роз. Три красные, шесть желтых.

— Как здоровье?

— Я надеюсь, что доктор меня починит.

Стеклов кивает мне головой и удаляется из палаты.

— Давно приехали, товарищ майор?

— Да нет, — отвечает он. — Может, часа полтора. Ты потеряла много крови. Но в больнице в тебя вкачали достаточно, должна оклематься. Сразу скажу, что у тебя сломано два ребра, а бедро лишь сильно ушиблено. Вот, — он показал мне тюбик с какой-то мазью и положил на тумбочку, — скажи врачам, чтобы втирали. Ушиб рассосется за пару-тройку дней.

— Спасибо, — благодарю я и смотрю сквозь пелену усталости на аккуратного, интеллигентного Андрея Леонидовича. — Я вот хотела у вас спросить, вы арестовали директора молкомбината?

— Не наше дело, Багира, арестами заниматься. Да и откуда же мы знаем, кого арестовывать? Вот ты проснулась, сейчас мне все и расскажешь.

Я начинаю говорить, но уже через две минуты чувствую, что мой язык заплетается. Гром внимательно слушает, просит не торопиться и все записывает. Когда я дошла до Егора, начальника охраны, он прервал меня:

— Этого бедолагу нашли в багажнике машины. Парня серьезно ранило, он истек кровью и умер. Пули, которые предназначались тебе, прошили кузов и убили его.

— Надо найти двоих солдат, — продолжила я. — Двоих из четырех. Они контрактники и служат в в/ч 86089. Я забрала у них военные билеты, они должны быть у меня в сумочке, в вашей машине, она стоит на окраине города рядом с домом Мирскова — директора местного предприятия. Их надо найти прежде всего не для того, чтобы арестовать, а для того, чтобы спасти им жизнь. Не исключено, что люди, которые хотели убрать меня, уберут их. Сделать это в условиях воинского гарнизона не составляет большого труда. Дадут задание по хозяйственной части и где-нибудь в военном городке прирежут или пристрелят.

— Хорошо, мы отработаем этот момент, — сообщил Гром. — Ты отдыхай, а мы поедем разговаривать с Константином Ивановичем.

— Может быть, у него хватило ума смыться? — предположила я.

— В этом случае наши поиски будут затруднены. Тогда переключимся на сержантов-контрактников, которые бегали за вами по городу с автоматами. Они-то должны знать, кто им отдавал приказ.

Снова вошел доктор.

— Думаю, что на сегодня достаточно. Ей необходимо поесть и снова уснуть.

Майор подчинился, тем более что все, что нужно, он узнал.

— Знаете, доктор, — я посмотрела на Стеклова, — с каждой нашей встречей мне все хуже и хуже. Если так дело пойдет и дальше, то в следующий раз мы с вами увидимся уже на небесах. Помните, как все начиналось? Вначале просто беседа. Затем я пришла к вам с раненой ногой, а теперь вот вы собирали меня по кусочкам. Долго я была без сознания?

— Можно сказать, что вы просто спали, хотя этот сон был весьма глубоким. Вас доставили в больницу в третьем часу ночи, а сейчас четыре часа дня. Вам надо продолжать в том же духе, — скомандовал врач. — Вам необходимо отдыхать.

Наутро снова пришел Гром. Пришел не один. Привел вместе с собой задержанного директора молкомбината.

— А он здесь зачем? — обиделась я на майора, справедливо полагая, что могу отдохнуть от дел хоть на больничной койке.

— Этот засранец не верит, что ты жива. Его сейчас уведут. Ты просто скажи ему: «Добрый день, Константин Иванович». Будет кому следует все рассказывать: что, откуда, куда, зачем.

— Подождите, — остановила я, когда майор стал передавать задержанного конвоиру. — Так откуда же вам поставлялось оборудование для пищевого производства?

— Я уже говорил: я не знаю. Это оборудование было закуплено при содействии местной администрации. Всем занимался Федотов, которого, кстати, убили вы.

— Ничего бы не произошло, — возразила я, — будь у вас побольше мозгов. Вы же, вместо того чтобы отвадить от кабинета главы администрации спецназ, юркнули за дверь, видимо, шепотом сообщив им, что глава администрации в заложниках. Надеялись на то, что вам все сойдет с рук? Однако получается по-иному.