– Ты куда-то уходишь? – спросила Лесли, возвращаясь в реальность и сознавая, что у нее горят щеки, а в глазах застыли слезы.

– Да, я еще не обедала, – сказала подруга.

Лесли отметила, что об обеде, получив письмо от Оливера, совсем забыла и что абсолютно не хочет есть.

– Ты что, ходила на почту? – Мириам кивнула на листок бумаги, конверт и открытку в руках Лесли.

– Да, – ответила та, сильнее краснея и смущаясь.

– Послушай-ка… – Мириам внимательнее вгляделась в ее лицо. – У тебя определенно что-то случилось.

Она взяла подругу за руку, ввела в комнату и закрыла дверь.

– Я не собираюсь лезть тебе в душу, но, если хочешь, можем побеседовать.

Лесли тяжело вздохнула и опустилась на стул.

– Ты опоздаешь на обед.

– Ну и бог с ним, подумаешь! – воскликнула Мириам. – Если честно, я не особенно голодна. – Она встрепенулась. – А знаешь что? Давай пообедаем где-нибудь в городе? Или ты уже поела?

Лесли молча покачала головой.

– Там сможем и поболтать, если у тебя возникнет желание…

Спустя полчаса они уже сидели в одном из тех кафе, которые Лесли открыла вместе с Анджелой в Кэмден-Тауне в самом начале учебного года. Есть ей по-прежнему не хотелось, но Мириам заставила ее заказать легкий салат, решив, что подруге необходимо пополнить запас сил. Письмо лежало в центре стола. Лесли без слов подала его Мириам, и та, прочтя последнюю строчку, тоже прослезилась.

– Если бы ты только знала, как сильно мне хочется все вернуть назад, – сказала Лесли, рассеянно перемешивая овощи в тарелке. – Без Оливера я вроде бы в состоянии нормально жить, по крайней мере днем, когда отвлекаюсь на учебу, общение с друзьями, разные дела. Но как только наступает ночь, я всей душой с ним. Такое ощущение, что мои чувства к нему не остывают, а лишь разгораются. Кошмар какой-то! Настоящая пытка!..

– Что ты собираешься делать? – спросила Мириам, проглотив кусочек тушеной курятины. – Ответишь ему?

Лесли потупила взор, закрыла и открыла глаза, затем медленно покачала головой.

– Нет.

– Но почему? – Мириам изумленно моргнула.

Лесли ответила не сразу. Сначала долго подбирала слова, чтобы точнее выразить то, что чувствует.

– Понимаешь, у меня очень порядочные, любящие друг друга родители. Мы с братьями, взрослея, все сильнее и сильнее свыкались с мыслью, что между мужчиной и женщиной не может быть обмана, подлости. Наверное, это моя беда и было бы лучше, если бы я смотрела на мир иначе. Но не могу, поэтому и не в состоянии понять, почему Оливер так обошелся со мной, за что… – Она помолчала. – Знаешь, я сильно изменилась за последнее время. Стала не настолько уверенной в себе, как раньше, лишилась душевного равновесия. А ведь совсем недавно даже других могла убедить в чем угодно – все в жизни было для меня просто и понятно.

Мириам положила нож и вилку на край тарелки и прикоснулась к руке Лесли.

– Это временно – все твои страхи и неуверенность, – произнесла она не терпящим возражения тоном. – К сожалению, они неотъемлемая часть любой амурной истории. Ты не изменилась, Лесли, ты все такая же независимая, естественная, честная. Просто переживаешь сейчас очередной этап взросления, вот и запуталась немного.

Лесли улыбнулась.

– Откуда ты знаешь, что в любви не обойтись без страхов? – спросила она. – Насколько я поняла, романов в твоей жизни было довольно много, но ни одного серьезного.

Мириам подняла указательный палец. Ее лицо приняло печальное выражение, и Лесли испугалась, что задела неосторожным высказыванием самое больное место в сердце подруги.

– Не совсем так… – задумчиво произнесла та. – Один из моих романов, он закончился весьма плачевно всего полгода назад, длился целых пять месяцев. Для меня это настоящий рекорд. – Она отвела взгляд в сторону и добавила деланно безразличным тоном: – Я не люблю об этом вспоминать, вот и притворяюсь, будто ничего подобного со мной вообще не приключалось…

Мириам вздохнула и бросила на Лесли быстрый, полный отчаяния взгляд.

– Но не стоит заострять внимания на том, что давно потеряло смысл. В моем случае все действительно безнадежно. Парень, которого я полюбила, встретил другую. Такие вот дела…

Лесли не верила своим ушам. Ей и в голову не приходило, что с виду беспечная, ветреная Мириам, так преданно и терпеливо поддерживающая ее все это время, тоже хранит в сердце любовь, причем ни на что не надеясь.

– А по тебе и не скажешь, что… – забормотала она растерянно. – Господи, мне ужасно стыдно! Честное слово!

– Что? – Мириам округлила янтарные глаза. – О чем это ты?

– Я мучаю тебя своими излияниями, принимаю твою заботу, понятия не имея о том, что ты и сама нуждаешься в поддержке.

– Нет, Лесли, ни в чем себя не вини! – произнесла Мириам с чувством. – Я очень рада, что могу оказать тебе хоть какую-то помощь. Ты восхитительный человек, дружить с тобой одно удовольствие!

– Скажешь тоже. – Лесли смущенно усмехнулась.

– Я серьезно! – воскликнула Мириам, и ее глаза сделались круглыми, точно пуговицы на коротком пальто, в которое она облачилась с приходом холодов. – Я сразу поняла, что ты создание необыкновенное, потому всей душой и желаю, чтобы у вас с Оливером…

– У нас с Оливером? – перебила ее Лесли, старательно скрывая, что услышать из уст подруги эту фразу доставило ей волнующую радость. – Я ведь говорю, что мне очень сложно взять в толк…

Мириам подняла руку.

– Подожди, Лесли, выслушай меня. Я постоянно думаю о вас, все пытаюсь разобраться в этой запутанной истории. Поначалу я тоже полагала, что Оливеру нет прощения, но теперь, видя, как он страдает, прочтя его письмо, считаю, что стоит все хорошенько взвесить.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Лесли, делая вид, будто переубедить ее практически невозможно, но сгорая от желания услышать веский довод в пользу их с Оливером примирения.

– Каждая девушка встречает на своем жизненном пути множество парней, – начала Мириам, на глазах становясь старше лет на пять. – Очень важно угадать, какая из этих встреч самая важная для нее, чтобы не пройти мимо настоящей любви, не спутать ее с чем-то преходящим. Понимаешь, о чем я?

– Не совсем, – ответила Лесли, пожимая плечами. – Я не сторонница обилия связей. С парнями общаюсь запросто, но на сближение иду далеко не со всеми, кто кажется мне более или менее верным. Потому-то я так тяжело переживаю подлость Оливера и до сих пор чувствую себя потерянной, хоть и стараюсь выглядеть спокойной.

Мириам оживилась.

– Тем более! – воскликнула она. – Раз ты все же сблизилась с Оливером, раз позволила себе прикипеть к нему душой, значит, все не просто так. Вы любите друг друга – это же очевидно, И возможно, ваша любовь – самое главное в жизни. Для вас обоих. Может, ради ее спасения тебе стоит простить Оливера, дать ему еще шанс?