Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Признаюсь, что тогда я отнесся к рассказу Кольцова о коммерческих деяниях Блюхера скептически. Не верил я, что маршал и легендарный военачальник Гражданской войны мог так деградировать и допустить хищения ценностей у государства в таких размерах. После войны я узнал, что за время жизни на Дальнем Востоке (с 1930 по 1938 год) Блюхер из грозного военачальника превратился в губернатора спокойного и сытого края. Женился в третий раз на 17-летней девушке. Супруга была младше его на 25 лет. При этом были живы две предыдущие жены Блюхера, которые воспитывали его детей! Превратил свой дом в светский салон, где регулярно собиралась местная политическая и военная элита. О необходимости укрепления обороноспособности края он не думал! Одна из проблем Дальневосточного края – дороги. Единственная магистраль, которая проходила через весь регион, – Транссибирская железная дорога. Достаточно было организовать на ней диверсию, и все, переброска войск была бы блокирована. Что для решения этой проблемы сделал Блюхер? Ничего. После войны я разговаривал с генералом, не помню его фамилию, который в 1941 году служил на Дальнем Востоке. Он утверждал, что тогда японцы не напали на нас только из-за того, что боялись получить сокрушительный отпор от Красной Армии. Благодаря построенным перед войной автострадам войска можно было оперативно перебрасывать не только железнодорожным, но и автомобильным транспортом.
Комментарий Александра Севера
К сожалению, Петр Фролов ничего не написал о том, что на самом деле произошло с Василием Блюхером после ареста. Согласно «официальной» версии, во время одного из допросов его сильно избили (вытек глаз), и от полученных травм он скончался.
Вот как она звучит в изложении историка Андрея Почтарева:
«Один из первых пяти советских маршалов, первый кавалер почетных боевых орденов Красного Знамени и Красной Звезды, Василий Константинович Блюхер скончался от жестоких пыток (по заключению судмедэксперта, смерть наступила от закупорки легочной артерии тромбом, образовавшимся в венах таза; был вырван глаз. – Прим. А. Почтарева) в Лефортовской тюрьме НКВД 9 ноября 1938 года. По приказу Сталина его тело отвезли для медосвидетельствования в печально известную Бутырку и сожгли в крематории. И только через 4 месяца, 10 марта 1939 года, судебные инстанции приговорили мертвого маршала к высшей мере наказания за «шпионаж в пользу Японии», «участие в антисоветской организации правых и в военном заговоре»[62].
Действительно, в заключении судмедэксперта указано, что «...смерть наступила внезапно от болезненных причин: от закупорки легочной артерии тромбом, образовавшимся в венах таза. Тромб этот образовался в результате недостаточной деятельности сердца на почве общего атеросклероза...» Ничего не сказано о наличии на трупе следов телесных повреждений (побоев), а тем более вырванного глаза. Ниже мы полностью процитируем этот документ. Кроме этого, Блюхер умер не в Лефортовской, а во внутренней тюрьме НКВД.
Странным звучит заявление историка о том, что «10 марта 1939 года судебные инстанции приговорили мертвого маршала к высшей мере наказания за «шпионаж в пользу Японии», «участие в антисоветской организации правых и в военном заговоре»[63]. Дело в том, что «11 ноября 1938 года постановлением Народного комиссариата внутренних дел СССР дело по обвинению Блюхера В.К. за смертью обвиняемого было отменено»[64]. Непонятно, как можно было приговорить к расстрелу человека, уголовное дело которого было прекращено, а он сам умер за четыре месяца до вынесения смертного приговора.
Автор книги «Измена маршалов» Николай Великанов подробно рассказал о процессе реабилитации Василия Блюхера:
«В сентябре 1955 года в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС обратился с заявлением М.И. Губельман, бывший член Военного совета ДВР (в 1921 году), который возглавлял В.К. Блюхер. Он просил КПК разобраться в деле Блюхера, считая, что легендарный маршал был необоснованно репрессирован. Такое же заявление подал Генеральному прокурору СССР заместитель министра автомобильного транспорта и шоссейных дорог СССР генерал армии А.В. Хрулев.
В октябре Главная военная прокуратура и следственный отдел КГБ при Совете министров СССР занялись, по решению ЦК КПСС, проверкой «дела» Блюхера. Группа во главе с заместителем Главного военного прокурора полковником юстиции Я.П. Тереховым провела комплекс следственных мероприятий: было допрошено несколько десятков людей, проанализирована масса уголовных дел, различных документов из центральных и местных архивов.
Рассмотрев материалы этой дополнительной проверки и архивно-следственного дела на Блюхера, руководствуясь ст. 221 УПК РСФСР, Терехов 9 марта 1956 года постановил: «Решение НКВД СССР от 11 ноября 1938 года о прекращении дела по обвинению Блюхера Василия Константиновича за смертью обвиняемого отменить. Дело по обвинению В.К. Блюхера прекратить по ст. 4 п. 5 УПК РСФСР, т. е. за отсутствием в его действиях состава преступления»...»
Говоря другими словами, возбужденное в отношении Василия Блюхера уголовное дело было прекращено не по причине смерти подследственного, а на основании отсутствия у следствия доказательств его вины.
По поводу избиений на допросах Блюхера тоже не все понятно. В документах, датированных ноябрем 1938 года (были подготовлены в рамках проведения служебного расследования), об этом нет ни слова. Зато о том, что к подследственному применялись меры физического воздействия, как и то, что сосед по камере (внутрикамерный агент НКВД) регулярно угощал Блюхера коньяком, подробно сообщалось в документах, датированных 1955 годом.
Подробно о нахождении Василия Блюхера под следствием рассказано в книге Николая Великанова «Измена маршалов», поэтому мы не будем останавливаться на этом вопросе[65].
Когда я впервые поехал в командировку на территорию Западной Украины, то не знал, что попаду на войну. Мне казалось, что перестрелки и погони остались в прошлой жизни. Когда я служил на погранзаставе на Дальнем Востоке, далекую и таинственную Москву видел только на фотографиях в газете «Правда» и на белой простыне киноэкрана. Раз в две недели к нам приезжал киномеханик и привозил коробки с пленкой. Для нас это был праздник. Тогда я и не мог представить, что когда-нибудь не только смогу пройти по Красной площади и посетить Мавзолей, но на всю оставшуюся жизнь поселюсь в этом прекрасном городе.
На Дальнем Востоке было понятно, кто друг, а кто враг. Большинство нарушителей мы задерживали в пограничной зоне. Поэтому, если отъехать от границы километров на сорок в глубь страны, начиналась относительно мирная жизнь. Большинство местных жителей были настроены лояльно к советской власти. Более того, многие из них принимали активное участие в поиске и задержании незваных гостей.