Я кивнул. Крест был не только целый, а наверняка тот же самый, который мы видели первый раз, до того как склеп повредило дерево. Теперь, когда я смотрел на него, мне вспомнилась одна особая примета. У поперечной перекладины с левой стороны не хватало солидного куска мрамора. Скол почернел от времени. Вряд ли при восстановлении креста кому-нибудь пришло в голову сохранить подобную особенность. Учитывая, что представлял собой Князь, новый крест сделали бы новеньким и свеженьким.

Взгляд мой скользнул чуть ниже.

— Посмотри, Жанна. Разве тут были надписи?

— Где? — не поняла она.

— Ну, по-моему, это место называется фриз, — напряг свои скудные познания в архитектуре я. — Вон, под карнизом.

Там была выбита какая-то надпись. Подойдя совсем близко к склепу, девочка задрала голову и прочла:

— Memento, qula pulvis es. Помни, что ты — прах,

— Чего? — уставился на нее я. — На фига мне помнить, что я прах. Да я, по-моему, еще и не это…

— Дурак, — хмуро ответила Жанна. — Это не ты, а там по латыни написано, — не сводила она глаз с каменного фриза. — Там по латыни, а я тебе, темной личности, перевела.

— Ты чего, латынь знаешь?

— Учила в прежней школе. Верней, в гимназии. У нас с первого класса была латынь. А уж этими крылатыми выражениями учитель нас просто замучил. Мы наизусть их зубрили.

Кивнув, я снова уставился на достаточно четкие буквы. Вроде, когда мы сюда пришли первый раз, надписи не было. Правда, на сто процентов я поручиться не мог. Слишком уж быстро случилась история с деревом.

— Эй, — обратился я к девочке. — А когда ты второй раз была тут с Котом, надпись не заметила?

— По-моему, нет, — пожала плечами она.

— Чего вы там спорите? — подал голос со скамьи Макси-Кот.

Я объяснил. Макси-Кот, на мгновенье оторвав взгляд от часов, перевел его на фриз склепа.

— Не было, — уверенно изрек он. — Иначе я бы заметил.

— Но откуда тогда это взялось? — охватило еще большее недоумение меня.

— Вот уж чего не знаю, того не знаю, — вновь уткнулся в циферблат Макс. — И вообще, ребята, надо закругляться.

Жанна тем временем обогнула склеп.

— Погодите-ка, погодите! — донесся до нас ее голос. — Тут еще написано. И тоже на латыни. Я кинулся к ней.

— Omnia orta cadunt, — прочла девочка и туг же перевела: — Все, что возникло, гибнет.

Продолжив путь вдоль стены склепа, мы обнаружили еще одно латинское изречение:

— Vita nostra brevis est, — прочитала Жанна. — Жизнь наша коротка.

— Да-а, — только и смог протянуть я. — Невеселые фразочки.

— Но это же все-таки склеп, а не дискотека, — ответила Жанна. — И, кстати, вот еще одна надпись. — Venit mors velociter, rapit nos atrociter. Смерть приходит быстро, уносит нас безжалостно.

— Слушай, Жанна, давай эти надписи на всякий случай запишем.

— Зачем? — испытующе посмотрела она на меня.

— А вдруг с ними потом что-нибудь сделается. Ну, как с деревом или старухой на фотографии.

У Жанны на поясе висела сумочка. Порывшись, она извлекла оттуда огрызок карандаша и маленький блокнотик. Занеся в него все надписи, она подряд прочитала мне перевод на русский. Вот что в результате вышло: «Помни, что ты — прах. Все, что возникло, гибнет. Жизнь наша коротка. Смерть приходит быстро, уносит нас безжалостно».

— Крайне соответствует месту и настроению, — продолжая пожирать взглядом собственные часы, пробормотал Макси-Кот.

— Да уж, — кивнул я.

— Если вы все записали, то двигаемся обратно, — решительно встал со скамейки Макс. — А то у меня уже в глазах рябит.

Мы с Жанной против ухода не возражали, однако у Пирса на сей счет оказалось особое мнение. Доселе совершенно спокойный, он вдруг со свирепым рыком рванул назад к венкам. Жанна от неожиданности выпустила из рук поводок.

— Пирс, фу! — пыталась остановить пса она.

Куда там. Он нырнул в гущу венков. К счастью, поводок зацепился за еловую лапу. Жанна, изловчившись, схватила его. Пирс, однако, рычал и упирался.

— Федор, помоги! — позвала меня Жанна. — По-моему, он там застрял.

Мы вдвоем едва выпутали возмутителя спокойствия из венков.

— Чего это он? — не понимал я.

— Наверное, какая-нибудь мышь или крыса. Пирс на даче всегда их гоняет.

Пока мы тащили пса, часть венков упала на землю. Я решил поставить их на место. Подняв один из них, я взвыл. В палец вонзилась острая длинная колючка. Я отшвырнул от себя венок. Затем пригляделся. Венок был совсем необычный. Он состоял из одних лишь голых колючих веток.

— Жанна, смотри, какой странный, — привлек ее внимание я.

— И впрямь, — кивнула она.

Венок обвивала широкая черная лента. На ней тусклым золотом поблескивала надпись. Жанна прочла:

— Quo dab initio vitiosum est, trast temporis convalescere non potest. Что порочно с самого начала, то не в силах исправить время.

Мы молча взирали друг на друга. Наконец Жанна глухо произнесла:

— Я раньше такого венка тут не видела.

Я тоже подобного не помнил. И, по-моему, когда мы пришли сюда первый раз, все надписи на траурных лентах были по-русски.

— Жанна, запиши, — попросил я.

Отпустив Пирса, которого все это время держала на руках, она полезла в сумочку. Однако даже не успела достать блокнот, когда пес с истошным визгом рванул в густые кусты, росшие вокруг склепа.

— Пирс! Назад! Фу! — бросились мы следом.

— Ребята, куда вы? — заорал Макс. Но у нас даже не было времени на ответ. Мы неслись, перепрыгивая через покосившиеся ограды, просевшие могильные холмики, какие-то канавы и ямы. Лавировали между деревьями и зарослями густого кустарника. Пирса мы не видели. Лишь далеко впереди слышался его заливистый лай.

— Скорей, Федор, скорей! — на бегу повторяла Жанна.

Я прибавил ход, но споткнулся и плюхнулся в яму, полную холодной вонючей воды. Выскочив из нее, как ошпаренный, я увидал далеко впереди мелькнувшую среди деревьев куртку Жанны.

— Фома, Фома, погоди! — послышалось сзади. Я обернулся. Ко мне на всех парах спешил Макс.

— Не отставай! Они там!

И, махнув рукою вперед, я продолжал погоню.

Ограды кладбища мы с Макси-Котом достигли почти одновременно. Ни Жанны, ни пса нигде не было видно. Я остановился и закричал:

— Жанна!

— Ау! — донеслось откуда-то издали.

Мы с Максом двинулись на звук ее голоса. В порядком сгустившихся сумерках было трудно что-нибудь разглядеть. Еще несколько раз аукнув, мы, наконец, нашли Жанну.