В ноябре у меня уже был готов паспорт, туристическая виза в Финляндию на три месяца и даже водительское удостоверение.

Приближалась свадьба, ведь я уже была совершеннолетняя. Приехал мой жених, и мы с ним отправились в путь через границу. После таможни первое, что меня поразило, была всем известная приграничная заправка «Шайба».

Чистые белые туалеты, краны с фотоэлементами, – все это было новым и неожиданным для меня. В уборной, на границе, со мной как раз произошел первый казус.

Мне никак не удавалось включить воду. Я тщетно крутила этот непонятный кран, пытаясь нащупать рычаги и кнопки, чтобы пошла вода. Но таинственная конструкция не сдавалась… Я даже гладила и трясла непослушную финскую сантехнику. Но все напрасно!

Вдруг в туалет зашла какая-то финка. Тогда я решила дождаться, пока она выйдет, и посмотреть, как же она помоет руки.

Когда женщина вышла из кабинки, приблизившись к умывальнику, все оказалось гораздо проще, чем я думала. Она всего лишь поднесла руки к крану, и затем автоматичеки полилась вода.

Ну ничего себе фокус! Проделав то же самое, я, наконец, смогла помыть руки. Ну прямо как в сказке! Открывающиеся сами двери, чудесный запах финской еды – все это было мне в диковинку.

Карику нравилась моя реакция на финскую действительность. Он чувствовал себя человеком, подарившим мне вторую жизнь. А я, в свою очередь, была очарована новой страной! Да и как может не понравиться страна, в которой вода течет сама и двери открываются сами? И, когда залезаешь в душ и включаешь воду, она обязательно потечет, причем и горячая, и холодная!

Все мои страхи по поводу переезда рассеялись на этой заправке, как туман. По дороге, из окна машины я разглядывала «игрушечные» города и деревеньки. И вот, когда мое путешествие приближалось к концу, передо мной предстала, вся в огнях, вечерняя столица – город Хельсинки!

Он все-таки очень многим напоминал Санкт– Петербург. Мне показалось, что я переехала в маленький чистенький Питер.

Путешествие подошло к концу. Мы прибыли домой, в уютную квартирку на берегу Финского залива, и легли спать.

На следующее утро Кари сказал, что пора ехать за платьем и в магистрат.

– Зачем так скоро? – спросонья промычала я, уставшая от дороги. – У нас же целых три месяца впереди.

– Давай сегодня, а то вдруг ты передумаешь? Я боюсь…

– Ну, ладно, поехали, раз боишься.

Мы приехали в свадебный салон. Там я выбрала себе пышное длинное платье, о котором мечтала всю свою жизнь. Белое, шикарное и очень дорогое свадебное платье с четырехметровым подолом сидело на мне, как на настоящей королеве.

Что тут говорить, мечты мои сбывались одна за другой, и я млела от счастья на глазах у жениха! Кари был доволен собой и тоже предвкушал события с превеликой радостью.

После салона мы поехали в финский загс подавать заявление. Нам назначили бракосочетание на 13 ноября. Вернувшись домой, я обратила внимание, что день свадьбы – пятница, тринадцатое, и немножечко испугалась, потому как была суеверной. Но потом решила, что это мне на счастье. До свадьбы оставалась всего неделя…

Жизнь моя заметно изменилась к лучшему: я наконец-то почувствовала себя женщиной.

Я, мой муж и его дети, – все мы жили под одной крышей, и никто к нам не заходил со своими ключами, не было больше газовой плиты и тараканов. Я не могла поверить, что у меня теперь свое отдельное, личное пространство, своя собственная семья.

С детьми я быстро подружилась, наверное, еще и потому, что разница в возрасте у нас была невелика. Я полюбила их, как брата и сестру, и мы скоро поладили.

Но не все коту масленица! Я все-таки тосковала по привычному образу жизни в большом русском городе. Поселилась в моей душе та самая русская хандра, которую испытывают все эмигранты из России без исключения. Не было больше подружек, и языка оказалось недостаточно, чтобы завести себе новых знакомых. В общем, все, как в любимой «Интердевочке», во второй части, только не так фатально.

В магистрате у меня произошел культурный шок.

Платье-то шикарное, а вот на само торжество даже намека не было! Все тихо, спокойно: ни музыки, ни гостей, ни размаха.

Обменялись мы кольцами, чего-то на финском прочитал работник загса. Наконец, меня спросили:

– Желаете ли вы взять себе в мужья Кари Суси?

Я не расслышала. На запястье у меня заранее был написан ручкой ответ: «тахдон».

Рядом стояла моя свидетельница, единственная русская знакомая во всем городе. Грустно так мне от этого стало… Я все смотрела в окно, а мысли мои были далеко.

Вспоминался далекий Торжок, бабуля. За окном падал пушистый снег, всю раму и подоконник замело белыми хлопьями…

В то же время работник дворца бракосочетаний терпеливо ожидал ответа. Паузы вообще редко смущают финнов, но в таком месте это, по праву, могло вызвать, как минимум, напряжение…

Кари от нетерпения даже затеребил меня за руку:

– Ну же, отвечай, любимая, не спи!

– А что говорить-то?

– Да у тебя ж на руке записано!

И я прочла по руке:

– Тахдон! (Что в переводе с финского означало «желаю».)

И снова мои мысли перенеслись в Торжок. Я представила себе, как бы мы справляли мою свадьбу в Торжке. Наверное, приехали бы с моими родными и многочисленными друзьями во дворец бракосочетания, в самый центр города. А здание дворца представляло собой настоящий архитектурный шедевр! И вот, под марш Мендельсона, пьяненькие, завалились бы мы в прекрасный старинный зал с лепным потолком; а красивая тетенька приятным мягким голосо рассказала бы нам о всех тонкостях предстоящей семейной жизни, о высоком предназначении брака, об ответственности, любви и прочих ценностях. А потом бы мы всей толпой, с гиканьем и визгами, прямо на лестницах загса откупорили бы бутылки с шампанским и нажрались бы в хлам, танцуя и веселясь до утра, как в нашей Питерской коммуналке, и даже круче!..

Когда нас с Кари объявили мужем и женой, мы расслабились и начали фотографироваться.

К моему удивлению, на гуляниях тоже не произошло ничего интересного. Толпа незнакомых людей с испугом молча поглядывали друг на друга, жрали и почти ничего не пили.

Когда виза закончилась, я со слезами на глазах вернулась в Питер, и мы подали на «ПМЖ» по браку. С одной стороны, я уже начала скучать по Финляндии, но к комфорту привыкла, и с новой семьей расставаться совсем не желала. В Хельсинки я чувствовала себя дома, а в России – на улице. Я – как домашнее животное, которое рвется погулять, но все равно возвращается домой и дом свой любит.

Кари сопровождал меня в консульстве. Тогда же я впервые с удивлением узнала, что финны своих граждан пускают без очереди. Однако консул на нас посмотрел с недоверием, потому что мы с Кариком напоминали сюжет картины Пукирева «Неравный брак».