не гас, и его танец был почти гипнотическим, как будто приказывал ей забрать предметы и снова узреть красоту и силу Мегеры.

Кэтти-бри тяжело сглотнула. Кнут исчез, световое лезвие закрылось, но фениксовая рукоять осталась, как будто не пострадав.

Она вытянула её и подняла. Не ощутив жара, она сняла рукавицу и осторожно поднесла голую ладонь, затем схватила рукоять и закрыла глаза.

Её лицо растянулось в улыбке, она одобрительно кивнула и повернулась к Джарлаксу.

- Думаю, ты будешь доволен, - сказала она и бросила ему рукоять.

Он тоже закрыл глаза, и Кэтти-бри поняла, что новое оружие раскрывает ему свои силы, как только что раскрыло их ей.

- Очень, - сказал Джарлакс через секунду, широко раскрыв глаза. – И владелец тоже.

- А мне расскажете? – спросил Фестус. – Что с кнутом-то случилось?

- Он внутри.

Фестус наклонился и с любопытством заглянул в открытый горн.

- Не здесь, в рукояти, - объяснила Кэтти-бри.

- А?

- Окажи себе услугу, дружище, - сказала Кэтти-бри. – Никогда не провоцируй Закнафейна на драку.

- Никогда и не думал, - заверил её дварф.

- Не оставишь ли нас, добрый дварф?

- Конечно, но ненадолго. У меня полно работы.

- Много времени это не займёт, - пообещал Джарлакс.

Фестус закивал головой и поспешил прочь. Едва он покинул помещение, как Джарлакс снова достал Хазид’хи.

- Я уже сказала тебе, - хмуро заметила Кэтти-бри. – Я не отправлю этот адский клинок в Великую Кузню.

- Конечно. В любом случае, Фестус ушёл, а горн закрыт. Но мне интересно, не пожелает ли Кэтти-бри навсегда преодолеть угрозу Хазид’хи, чтобы меч больше ни с кем не смог сделать то, что он сделал с ней?

- Я с радостью брошу его в разлом Мегере на съедение.

- Нет, есть лучший способ, - заверил её Джарлакс. – И с его помощью, как я узнал, ты сможешь спасти ещё одну из жертв меча, и поможешь предотвратить невероятную бойню, которая скоро настигнет Мензоберранзан.

Кэтти-бри наклонила голову. Её синие глаза не моргали.

- Возьми его, - попросил Джарлакс. – Владей им, подави его, потребуй от Хазид’хи, чтобы он рассказал тебе о другой жертве и указал путь.

- Что это за безумство?

- Никакого безумства, добрая госпожа, ничего подобного. Ты знаешь, что это безопасно, ведь твоя сила воли намного превосходит Хазид’хи. Сделай, как я прошу, и я всё объясню. Или, скорее, сделай как я прошу, и ты сама всё поймёшь.

Кэтти-бри колебалась. Она вытерла руку о штаны, потом медленно протянула её к Джарлаксу, к Хазид’хи, и вздрогнула.

Глава 6

Разношёрстная компания весёлых друзей

В тренировочном зале Корабля Курта в Лускане Закнафейн крутанул фениксовую рукоять в левой руке, умело перехватывая её пальцами, чтобы продолжать вращение. Из рукояти ударил клинок, полоса яркого света, меняющегося от оранжевого к жёлтому и белому и плюющегося пламенем по всей своей длине.

Затем Зак перешёл к более серьёзным упражнениям, став в стойку пошире, перекатив клинок по одной стороне, наискось перед собой, где позволил ему описать круг, схватил рукоять правой рукой и хлестнул ею широко наискосок и наружу, прочертив в воздухе полосу пламени – прореху на огненный план.

Зак снова закружил меч, легко и плавно, превратив движение волшебного клинка в равномерный и гипнотизирующий танец. Клинок оказался у него за спиной, потом в левой руке, снова описал круг и снова появился слева.

На этом втором круге клинок удлинился, вызывав изумлённый вздох наблюдателей (кроме казавшегося крайне довольным, скорее всего собой, Джарлакса) и когда он поднялся над плечом носителя, это был не меч, а кнут, которым Закнафейн ударил прямо, снова прорезав щель в воздухе, из которой потекло пламя.

Оба огненных разрыва с шипением и хлопком исчезли одновременно.

Кнут Закнафейна стал мечом, а потом – снова всего лишь прекрасной рукоятью.

- Ты доволен? – спросил Джарлакс.

Рядом с ним фыркнул от нелепости вопроса Артемис Энтрери. То, что он сейчас увидел, было оружием могущества и обмана – казалось, идеально-смертносная комбинация.

- Рядом с ним мой другой клинок кажется… слабоват, - ответил Зак.

- Потому что так и есть, - согласился Джарлакс. – Предпочитаешь в левой руке кнут?

- Может быть, я стану сражаться только этим оружием. Мне предстоит долго тренироваться с ним, чтобы научиться лучше прятать его фокусы от врагов.

- Но в левой руке? – настаивал Джарлакс.

- Обеими руками, - ответил Зак. – Но да, кнутом я предпочитаю пользоваться левой. Ищешь слабые стороны, Джарлакс?

- Тогда, может быть, в правую руку возьмёшь это? – сказал Джарлакс, доставая сверкающий серебряный меч с тёмной рукоятью в виде зверя-обманщика и с тонким злым свечением красного цвета на его острой кромке.

- Резчик, - заметил Энтрери.

- Значит, ты предназначал его для меня, - сказал Зак. – Я думал, ты собираешься оставить это сокровище себе.

- Я обещал тебе оружие, достойное твоих талантов. Одно у тебя есть, а этот меч дополнит его, поскольку во всём Фаэруне ты не сыщешь более острого клинка, чем Хазид’хи. Можешь его взять, но время от времени он будет мне нужен.

Это вызвало любопытные взгляды Зака и Энтрери.

- То есть, ты хочешь, чтобы Кэтти-бри и этот клинок пропустила через Великую Кузню? – спросил Энтрери. – Предупреждаю…

- Нет-нет, - заверил их обоих Джарлакс. – Она скорее уничтожит меч, чем усилит его чары – она ненавидит этот меч. Я надеюсь изменить Хазид’хи в том путешествии, которое нам предстоит, но Великая Кузня Гонтлгрима для этого не потребуется.

- О чём ты говоришь? – спросил Энтрери.

- Наш друг Киммуриэль провёл с этим мечом много времени, - ответил Джарлакс. – Давайте скажем, что он узнал многие заключённые в оружии тайны, включая способ раз и навсегда сломить волю меча. При помощи этого способа я могу изгнать из него демоническую магию.

- Эта магия многих сделала великими мечниками, - напомнил ему Энтрери.

- Новичков. Но ничего такого, что могло бы потребоваться Закнафейну До’Урдену, - объяснил Джарлакс. – Представьте: бритвенная острота Резчика и его бдительное сознание, но без склонности ко злу!

- Понятия не имею, о чём ты, - сдался Энтрери. – Приятного тебе путешествия.

- Приятного нам путешествия, - поправил Джарлакс. – Хазид’хи разрушил жизнь предыдущей владелицы, причинил огромный вред её семье и стал причиной серьёзного конфликта.