сумки и даже ванну принимать?! А я так хочу полежать в теплой водичке…

— Ляль, ты меня реально пугаешь сейчас! Я ведь просто заботился. Что происходит? Скажи уже! А то я тоже заплачу!

— Ладно, говорю, да. Говорю! Черт! Что ж так сложно-то?! — уже она кричала, глядя на него злым взглядом, — мы пошли с ней на УЗИ…

— Ну?

— А там…

— Что?! Что там? Ошибка? Ты не беременна? СКАЖИ УЖЕ!

— Их четыре! Понял? Вот, на тебе! Полюбуйся! Отец-кролик! — она вскочила с кресла, схватила со стола какие — то бумаги и почти бросила ему в лицо, — а я пошла сожру ведро мороженого!

Денис помчался следом за ней, глянув на снимки УЗИ и заключения анализов лишь мельком. Лиля сидела за барной стойкой и большой ложкой наворачивала мороженое прямо из литрового контейнера, запивая томатным соком. Глянула на Дениса и зажмурилась, запихнула в рот полную ложку, всем своими видом показывая, мол рот занят, говорить не могу.

— Я не понял, — процедил Денис сквозь зубы, сдерживая эмоции, диагностировать которые даже не пытался, — кого четыре? Гормона? Поэтому ты нервничаешь? Нет? Не гормона? Ну не ребенка же! — фыркну как-то истерически и упал на соседний табурет.

— Уфу, февенка, февенка! Фетыре! — покивала она головой, — фсе вевно!

— Что там вевно? Прикалываешь? Такое вообще бывает?!

— Уфу! Фывает, фот с нами и фыфает!

— Так, дай сюда! — Денис отнял у нее мороженое, поднял на руки и отнес на диван, усадив себе на колени, — фыфает-не фыфает! Рассказывай нормально.

— Деспот! Даже мороженое доесть не дал!

— Я тебе ванну мороженого куплю! Но сначала объясни!

— Ванну я из водички хочу! Тепленькой!

— Будет тебе ванная, честное слово, любимая! Только скажи мне, что ты пошутила? А? Пошутила ведь.

— Фиг, Денька! Правду говорю! — и Лиля улыбнулась широкой улыбкой, обняв его за шею, — ты отец-кролик! Я мать- кролиха.

— Н-но… почему же доктора сразу не сказали, что… блин, язык не поворачивается… Правда, четыре? Здесь? — он опустил ошеломленный взгляд на ее пока еще плоский животик.

— Здесь-здесь! А не сказали, потому что многоплодную беременность не так просто диагностировать. Да и не искали, видно. Такое же раз в тысячную беременность случается!

— Так часто?

— Я и одному была рада, умчалась тогда из кабинета, не дав посмотреть себя толком.

— Очуметь! — Денис переводил взгляд с лица жены на ее живот и не находил слов, — дела…

— А еще Денька, — Лиля вновь всхлипнула, — я такого начиталась… знаешь, это так опасно, и для мамы и для… малышей… Боже мой, малышей! Я… все никак осознать не могу! Сразу четверо!

— Четверо…

— И знаешь, пишут, что я сильно поправлюсь, а еще малыши могут недополучать полезных веществ, ведь их м- много, — она уже давилась слезами, — и риски патологий выше… одна ж-женщина писала, надо уколы в матку де- еелать… а я боюсь!

— Да в мозг ей надо уколы делать! Ты зачем ерунду читала, мало ли дур на свете?!

— И риск родов прежде-временных, — Лиля заревела в голос, уткнувшись мужу в рубашку, — все, Денька, у меня исте-рика… ик!

Спустя полчаса, сидя в теплой ванной, успокоенная стуком сердца мужа, укутавшись в него, словно в покрывало, Лиля почти дремала. За последний час она так устала от скачка гормонов, прыгая из слез в счастье, затем в липкий ужас и обратно в слезы. Сейчас, истощив силы, она просто наслаждалась объятиями любимого и ведром мороженого в желудке.

— Денька, я стану толстой. Скажи, ты меня разлюбишь, да?

— Фиг тебе! — усмехнулся муж, поглаживая ее по влажным кудряшкам, — чем больше тела, тем больше дела! — и он шаловливо сжал ее ягодицу в руках.

— Угу, посмотрю я на тебя, как стану бегемотом! — фыркнула жена, — попробуй только заведи любовницу!

— Ля-я-ль, перестань накручивать себя! Ты снова злишься.

— Да? Угу, точно, чувствую накатывает, — она вздохнула и чмокнула его в плечо, — как ты меня выносишь?

— Я тебя люблю, а не выношу! А тебе сейчас вообще все можно! Только в морду не бей, у меня утром совещание, — похихикал он ей на ушко.

— Денька, а Денька, а бывают коляски для четверни… четверуюрни… блин, а как сказать-то?

— Четверни, наверное. Ну, если не бывают, то сделаем!

— А как же мы их в машине возить будем? Четыре кресла сзади не поместятся.

— Бусик купим…

— Четыре детских… Наверное придется перестроить второй этаж?

— Перестроим…

— А няни, где мы найдем столько нянь? Я одна не справлюсь…

— Тоже мне дефицит нашла! Будет тебе четыре Мери Поппинс. Мать думаю с радостью приедет помочь. Андрюхины уже вымахали.

— И мои…

— Вот и славно. Все хорошо будет, Ляль! Мы справимся! Ты только представь, у кого-то одно счастье, а у нас сразу — квартет!

Они многое вынесли за период Лялькиной беременности. Скачки настроения, тошноту, высокое давление, отечность. Живот уже на пятом месяце покрылся растяжками, Лиля поправилась сверх нормы, ведь ей постоянно хотелось жареной картошечки с салом и семечек. Она раскладывала в каждой комнате пакетики с заветными вкусняшками, а порой, среди ночи отправляла мужа на поиски манго, арбузов или ежевики. Уплетала за обе щеки совершенно не сочетаемые продукты и плакала, если ей пытались что-то запретить.

Огромным сюрпризом было узнать, что супруги ждут четверых девчонок. Тесть довольно потирал руки и любил приговаривать Денису: «Вот теперь ты сам все поймешь! Готовься!»

Денис улыбался и готовился! Ждал своих девчонок, готовясь к счастью в четвертой степени. Не зря ведь говорят, что счастья много не бывает?

На родах жены он едва не поседел. Они случились на тридцать третьей неделе, хоть врачи уговаривали «потерпеть» хоть еще одну, ведь девчонки не приняли еще правильное положение. Из-за это Ляльке пришлось делать кесарево сечение, а Денис едва не потерял сознание, только от одной мысли, что жену будут резать. По- настоящему. Скальпелем. Острым.

Но все завершилось благополучно, они стали родителями четырех крох с весом: два килограмма сто, кило девятьсот пятьдесят, кило восемьсот, и кило семьсот пять. Девчушки были красными, морщинистыми и пищали, как котята.

— Они такие страшненькие! — прошептала Лиля, когда Денис включил ей видео на телефоне, показывая малышек, которых на время отправили в бокс, — это точно наши дети? Мы их замуж никогда не выдадим!

— Глупая, они красивые! Просто это… помятые, вот!

— Думаешь разладятся?

— Эй, у таких красавчиков как мы, некрасивых детей быть не может! Спасибо любимая за такой подарок!

— И тебе спасибо! — улыбнулась Лиля и откинулась на подушку, — слушай, а мы ведь имена не придумали!

— Отдыхай, еще успеем!

— Вoт уж нет. Я сейчас усну, а ты с бабушками и дедушками за моей спиной