— Спасибо. Но вы ведь не о турнире хотели со мной поговорить.

— Почему? О турнире тоже, — отвечает с равнодушным лицом. — Юля, ты красивая, умная девочка и перспективная спортсменка. Я бы хотел тебя настоятельно попросить сосредоточиться на своей спортивной карьере. Тем более, других вариантов заработка у тебя все равно нет и помогать тебе некому.

— Откуда вы…

— Детка, у меня достаточно связей, чтобы раздобыть немного информации об одной маленькой сиротке. Твоя головокружительная карьера без спонсорской поддержки рухнет так же стремительно, как взлетает вверх. Если ты сделаешь то, что я прошу, проблем не будет. Я обеспечу вам и поездку, и проживание в лучших отелях, и новую форму. Вашу, к слову, уже не помешало бы заменить. Она не тянет на международный уровень. А оттуда ты вернешься молодым, титулованным тренером. Согласись, это очень хорошая «подушка».

— Вы так и не сказали, что я должна сделать взамен.

— Ничего сверхъестественного. Отшить моего сына. Он должен сосредоточиться на турнире. Ему тоже светит отличная спортивная карьера. Ты, скажем так, немного мешаешь.

— Чем же? У вашего сына постоянно были девушки. А не угодила именно я? — смотрю на него, сложив руки на груди.

— Вся эта шушера меня мало интересует. Он — молодой парень, спортсмен. Ему надо иногда расслабляться. Это я могу контролировать при необходимости.

— Бром ему в кашу по утрам подсыпаете? — усмехаюсь, пряча подальше кольнувшую под ребрами ревность.

— У меня другие методы. С тобой у него что-то другое. Его к тебе тянет. И вот это меня как раз не устраивает. Не надо, чтобы он влюбился. Тогда все его мысли будут занимать не тренировки и бои, а ты. Тайсон начнет проигрывать. Мы же этого не хотим, правда? Ну не смотрит ты на меня так. Я всю жизнь все делаю для него. Засранец не всегда ценит, но повторюсь, я контролирую сына во всем, кроме зарождающихся чувств к тебе. У вас все равно ничего серьезного не выйдет, если ты вдруг себе придумала. Ты красивая, умная девочка, но Тай уровнем немного повыше, понимаешь? Нагуляется, я ему невесту правильную найду. Тебе больно будет. Зачем все это? У тебя уже была неприятная ситуация с парнем из нашего круга…

Мне становится нехорошо. То есть это так называется? Неприятная ситуация?!

— Остановите машину.

— Юля, не глупи. Мы уже почти на месте.

— Машину остановите, я сказала! Поняла я все про вашего сына. Выпустите меня!

— Я знал, что мы договоримся. Данияр, припаркуйся. Девушка хочет прогуляться пешком. Спортсменка, — мерзко улыбается Салахов.

— До свидания, Таир Расулович, — хлопаю дверью дорогой тачки, которая стоит как несколько моих квартир.

Он сигналит мне, разворачивается и едет в противоположную сторону от Дворца. Сына своего контролировать, наверное.

У меня все лицо горит, и проклятая дрожь расходится мурашками по всему телу. Зачерпываю горсть снега с обочины, прикладываю к щекам. Неприятная ситуация! Конечно! Они все замяли. Кому какое дело до маленькой сироты, посмевшей влюбиться в красивого сына спонсора нашего интерната. Это даже не влюбленность была. Какое-то другое теплое и щемящее чувство. Новое и еще совсем детское. Он с отцом приезжал часто. Мы общались. И когда в свой очередной приезд он позвал сбежать от всех, я конечно же согласилась. Даже и не подумала ничего плохого. Ведь это наши пацаны способны на всякое и пошлое, и подлое, а он был другим. Из другого мира.

Закрыв глаза, прикладываю к лицу еще немного снега. Тогда было очень больно. Сначала физически, а потом морально. Я даже не знаю, от чего больше. От того, что меня изнасиловал мальчик, который мне нравился. Или от того, что я ему доверяла, а он воспользовался, а потом не захотел слышать: «нет». А может от того, что я в очередной раз поняла, насколько одинока во всем этом огромном, несправедливом мире и заступиться за меня некому. Только я сама могу себя отстоять. Я тогда поклялась, больше никаких мажоров, никакого доверия. И у меня получалось. Даже с Тимуром получалось. А Тайсон такой упрямый. Ему же надо забраться дальше и глубже, под броню.

Надо будет сказать Таиру Расуловичу спасибо за это воспоминание. Если Тай пробьет мою защиту окончательно, а потом будет все, о чем говорил его отец, не знаю, что останется от меня. Не хочу…

Нервно сглотнув, беру себя в руки.

«Хватит ныть, Самсонова! Слезы и сопли тебе не помогут попасть на чемпионат и купить этот проклятый диван!»

Из груди вырывается нервный смешок. Диван — отличный мотиватор. На моем спал Тайсон, и моя подушка теперь пахнет им. А запах у этой обаятельной сволочи шикарный.

Во Дворце нас собирают на тренировку. Работаю на износ, чтобы ни о чем не думать.

«Контролирует он сына! Как же! Да он — похотливая задница, этот твой сын! И что-то я очень сомневаюсь, что согласится жениться по папиной указке. Тайсон скорее сожжет половину города дотла, выражая свой протест, чем подчинится»

— Юля, все! — тормозит меня тренер, выключая беговую дорожку. — Что с тобой?

— Все хорошо. Задумалась просто. Извините.

— У нас два выступления. Береги себя, пожалуйста.

— Постараюсь.

Убегаю в душ. У нас есть пара часов на отдых и мы уезжаем на главный стадион к нашим парням на игру.

Чтобы не сидеть без дела, решаю прогуляться в сторону буфета. И конечно же мне надо пройти через боксерское крыло! У медкабинета открыта дверь. Оттуда раздается жутко злой мужской рык.

— Юрий Германович, пожалуйста, — на рык отвечает Тайсон. Я замираю, сразу понимая, о чем там идет речь. — У девчонок тоналку возьмем, замажем и все. Кто там будет меня рассматривать?

— Ты понимаешь, что нас всех посадят, если я тебя на ринг с травмой выпущу!

— Да нет у меня никакой травмы, Юрий Германович. Это ерунда.

— Убить бы тебя, Салахов!

Из-за угла выворачивает Таир Расулович. Я прячусь за дверь и стараюсь не дышать.

— Твою мать! Ты совсем долбоеб! — отец Тайсона не стесняется в выражениях. — Из-за девки своей подрался?! — рычит он.

— Не трогай Юлю! Она не причём! — вступается Тай.

— Я сейчас добавлю тебе, дебилу! Снимок делали? — обращается скорее всего к врачу.

— Делали. Удар был сильный, небольшое кровоизлияние, но ребра целые. И сотрясение у него, Таир Расулович. Легкое, но дезориентация есть. Мы