воскресенье

Вчера так долго смотрел на банку с огурцами, что показалось, будто я там, внутри, пропах чесноком, луком – одним словом, огуречился. И так всем захотелось сказать оттуда:

– Прижмитесь к банке огурцом и не огорчайтесь.

Мне было там довольно неплохо, с трудом выбрался обратно и полез под душ. Смалодушничал, короче. Ночью банка приснилась. Огурцы по очереди открывали рты и аппетитно причмокивали:

– Ах, какая это скука – человечество!

понедельник

За неимением собеседника поймал паучка, усадил на ладонь и спросил:

– Ответь, в чем толк? Он долго сопротивлялся, убегал от ответа, но сдался. Когда отпустил на волю, он отполз и написал по пыли:

– Я нити плету Богородицы и бабам даю их в долг.

Завтра бы еще один вопрос задать, да как узнать, тот это паук или другой?

вторник

Главное, наглупить, наговориться, как благодарностью нагнуться, – ближе не бывает. Только недалекие знают всему название – близкие не знают ничего. Только недалеким всё невдомек – близким хочется стать еще ближе. Близкие – блюдо из боли. Не пиши, надыши слов и всё.

Начаться завтра или погодить? Лист получистым не бывает. Он как дождь – не знает ничего. В нем все и всё есть.

среда

Занудство – характерная черта любого педагога. Вроде чего проще: задуматься, – а мы занудствуем. Вроде как за нуждой ходим. Лето частично лечит от этого недуга, но о полном выздоровлении не может быть и речи.

Занудство радиоактивно. Я узнаю учителей на любом континенте: на их лицах эта черта пропечатана точно. Чудес не бывает. Побыл учителем, и точка. Свернешь – душу загубишь. У человечества пять рас, у учителей пять времен года и сутки кратны пяти. Пять не число, это такое состояние воды из слез и пота.

четверг

Евангелие от Иуды написал педагог. Возникла острая необходимость в педагогическом поступке. Предательство учителя – ситуация неприятная, но обычная, востребованная многими обстоятельствами. Акт Иуды – прививка против отступничества людей. Насколько она эффективна, не знаю, но Сократа и Макаренко сдали коллеги. В нашей среде нет Наполеона, способного на слова: «Ослов и ученых в середину!»

пятница

Зашли вчера с другом в небольшой ресторанчик пообедать да от жары отдохнуть, а у них в такое пекло даже льда нет. Что-то с холодильником случилось. Представился замдиректора ледового дворца по снабжению. Обслуживал сам хозяин заведения: и водочкой попотчевал, и окрошечкой угостил.

– Знаете, хочется вам помочь. Завтра начинаем снимать верхний грязный слой льда, а под ним прячется не лед – сказка.

– Что вы говорите!

– У меня его с руками отхватывают.

– Разве этот лед пригоден для употребления?

– Не то слово, мы его из родниковой воды намораживаем – чище не бывает.

– А как такое богатство заполучить можно?

– Завтра после обеда часика в четыре подгребайте, нагрузим.

– По какой цене лед идет?

– Вам за ваши заботы бесплатно.

– Не знаю, как вас и благодарить.

– Не стоит, сколько с нас?

– Боже упаси, такие люди у нас не часто обедают.

– Вот и договорились, жду завтра в четыре.

Друг у меня любит жаловаться на отсутствие денег, у меня их тоже почти никогда не бывает, но, как говорил барон Мюнхгаузен:

– Что примечательно, голова всегда под рукой.

суббота

Сегодня зашли с дружком в магазин с необыкновенным названием «Шалун».

– Разве наш сервис способен на шалости?

– Всякое бывает.

– Сомневаюсь я сильно.

Пока он по полкам шастал, сунул я кассирше сотенную и еще кое-что, пошептались пару минут и пришли к согласию. Стою у магазина, курю. Смотрю, друг довольный из магазина вываливается с мороженкой в руках.

– Ты не представляешь себе. Тут всё, что меньше десяти рублей, отдают бесплатно.

– Шалят со скуки, богатеи.

– Слушай, пойду еще одну возьму.

– Может, не стоит жадничать.

– А что в такое пекло еще делать?

Вторично нарисовался он еще более удивленным и довольным с очередной мороженкой в руках.

– Ты не поверишь, они меня еще и сфотографировали на память.

– И чему ты радуешься?

– Шалят, черти, приятно.

– Дурачок, они стенд отчетности готовят.

– Какой еще стенд?

– «Знакомьтесь – халява!»

– Ты меня своими поповскими шутками достал.

воскресенье

– Знай, больше ты меня не подловишь никогда.

– Зря ты так, день длинный, может, что и наскребется. В обед завалились мы в кабак закусить как полагается, ну и выпить, конечно. Пока дружок в туалете оправлялся, сунул я официанту пару тысяч, подмигнул ладом, вот и поняли друг друга. В разгар обеда честно признался, что денег у меня совсем нет.

– И что делать, у меня всего рублей двадцать.

– Как знак подам, так давай когти рвать.

Дожевали, допили, сделал я условный знак. И рванул дружок к выходу, где был застукан охранником и официантом:

– А расплачиваться кто будет?

– Ребята, у меня всего двадцать рублей с собой. Хотите – обыскивайте.

– Давайте двадцатку, этого вполне достаточно.

– Как?

– А вот так. Хозяин у нас коммунист, публику по советским ценам обслуживает. Вернулся дружок к столу, я сижу спокойно, чай пью, покуриваю.

– Слушай, чудеса в решете, или это ты, гад, свою руку приложил?

– Рассказывай.

– А вот шиш тебе.

– А чё так грубо?

– А ничё, есть такая партия!

– С тобой все нормально?

– Заткнись, не мешай ностальгировать.