На кухне Зуб достал из холодильника бутылку водки, налил рюмку и залпом выпил. Закурив сигарету, задумался, его энергия требовала выхода. Рука сама потянулась к телефону, он быстро набрал номер Валета, но там никто не ответил. Подождав несколько минут, перезвонил на мобильный, но механический голос сообщил, что абонент находится за пределами радиосвязи.

Зубов недовольно выругался, а потом сообразил, что его дружок, по-видимому, крепко занят. Он-то свою миссию выполнил, а другим работа только предстоит. Подчистить, замазать, в общем, привести все в божеский вид.

«Надо бы Палыча помянуть, – снова берясь за бутылку, подумал Зуб. – Душевный был старик».

Опрокинув рюмку в рот, громко крякнул, решая, кого бы из корешей, что сейчас в Москве обитают, позвать на поминки старика. Так ни на ком не остановился: одни были слишком круты для него, другие, наоборот, по сравнению с ним были мелочью, он ведь теперь в серьезной команде. Да к тому же напьешься, чего-то ляпнешь, и все… Как ни крути, а старика он подставил под пулю или удавку. Такого уркаганское общество не прощает, чего доброго замочат.

«Да и отжил он свое, – мысленно попытался оправдать себя Александр. – Время нынче другое, и он для него не подходил. А я подхожу. Я настырный и жадный до жизни, до денег, водки и баб. Это мое время. И я урву свое».

Мысли о женщинах распалили лицо недавнего зэка, рука снова потянулась к телефону: вызвать парочку шлюх и закатить пьяную оргию.

Но на этот раз номер набрать он не успел: из комнаты, где был включен телевизор, донеслась реклама казино «Империал».

«Только у нас вы сможете хорошо отдохнуть и пощекотать себе нервы по-настоящему. Приходите и выигрывайте, для игроков выпивка бесплатно».

– Нормалек. – Зуб довольно оскалился, это было то, чего ему не хватало. Валет рассказывал ему про эти заведения, они были для крутых. И каждый, кто считал себя таковым, обязан был посещать подобные заведения.

Раздевшись прямо на кухне догола, Зуб прошел в ванную, где сперва долго распаривался, а потом, окатив себя ледяной водой, выбрался наружу чистый и посвежевший.

Приличный гардероб подобрал ему Валет. Надев костюм, белую рубашку и узкий серый галстук, Зубов взглянул на свое отражение в зеркале и остался доволен.

Разорвав пачку со стодолларовыми банкнотами, половину спрятал за дверной косяк, вторую частями рассовал по карманам. Из-под кровати извлек «вальтер», повертел пистолет в руках. О настоящем оружии он мечтал с детства, но осуществиться мечте до последних дней не было возможности. Смертоносная игрушка завораживала, притягивала к себе. Несмотря на строгий приказ Валета избавиться от пистолета, Зуб не мог заставить себя это сделать.

Все-таки вооруженный человек – это уже другой человек, опасный и агрессивный.

Поставив оружие на предохранитель, сунув его во внутренний карман пиджака, Зуб накинул плащ и вышел из квартиры в новый, еще не ведомый ему мир.

В камере предварительного заключения тяжелый запах немытых тел смешался с табачно-водочным перегаром. Слабая лампочка, вмонтированная в потолок, освещала узкое помещение с двумя скамьями, привинченными к бетонному полу. На них сидело восемь человек: трое малолеток, от которых на расстоянии разило «дурью», пьяненький работяга в длинной кожаной куртке и черной «жириновке» да двое грязных, заросших щетиной бомжей пугливо ютились в дальнем углу. Над ними коршуном нависал коротко стриженный верзила со сплюснутыми ушами борца и мощным квадратным подбородком. Здоровяк, чувствуя себя хозяином положения, сейчас глумился над бомжами. Услышав звук отпирающегося замка, верзила вопросительно замер и внимательно оглядел вошедшего, потом его физиономия скривилась в плотоядной улыбке, и он с шумом втянул в себя воздух.

Оказавшись в КПЗ, Сэнсэй внимательно осмотрелся. Его взгляд только на мгновение встретился со взглядом верзилы, но он тут же отвел его в сторону, не желая провоцировать того.

– Добрый вечер, – наконец произнес Сэнсэй. Пройдя в глубь помещения, он присел на край скамьи. Пьяненький работяга подвинулся, сонно что-то пробормотал и снова погрузился в дрему.

– Ну что, помойные крысы, продолжим нашу беседу, – Верзила снова обернулся к бомжам, те еще больше забились в угол. – Итак, чего это вы, твари, оказались тут, среди людей? – Бандюга ухватил крайнего бомжа за ухо и рывком поднял его на ноги.

– Менты шьют нам кражу с рынка, – визжа, ответил бомж.

– А вы не воровали, подвальные ангелочки, – усмехнулся верзила, и тут же его кулак врезался бомжу в живот. Бродяга согнулся пополам и гортанно закашлялся.

– Что украли? – Кулак резко обрушился на голову согнутого, бомж растянулся на полу, а вопрос был обращен к второму бродяге.

– Говорят, музыкальный центр, но мы его не брали.

– Не брали, а за сколько сдали? – Верзила явно наслаждался своей силой и безнаказанностью, он пнул тупым носком ботинка поднимающегося с пола бомжа. Тот снова растянулся.

– Ну?

– Да, ей-богу, не брали, – взвизгнул второй бомж.

– Ты что, жаба, на меня орешь? – Серия ударов обрушилась на беднягу. Верзила, не удовлетворившись этим, подхватил бомжа за ворот грязной куртки и стащил его со скамейки, собираясь добавить ногами. Но тут взгляд бандюги упал на новенького. Сэнсэй смотрел на экзекуцию с иронической улыбкой.

– Ты чего лыбишься? – взревел битюг, считая себя в камере полноправным хозяином.

– А кому-то это не нравится? – спокойно спросил Сэнсэй. Его мысли были заняты анализом случившегося с ним и вытекающих из этого последствий. Вступать в конфликт с камерным забиякой не входило в его планы, но и смолчать он не мог.

– Мне не нравится. – Бросив трепать бомжа, верзила направился к Сергею. Тот неторопливо поднялся. Они были примерно одного возраста, только бандюга на полголовы был выше и килограммов на двадцать тяжелее. Видимый перевес был явно на его стороне.

– Ну так что, сынок, решил получить прописку в камере? – жутко оскалился «бык». – Так я тебе пропишу по первое число.

Сэнсэй не успел ответить на слова, но на удар отреагировал мгновенно. Уклонившись от кулака, выброшенного верзилой в лицо, Сэнсэй ответил коротким прямым ударом в корпус. Кулак с поворотом врезался ударной стороной в левую часть груди «быка». Верзила охнул, сделал шаг назад и медленно сполз по стене.

Сэнсэй, сплюнув под ноги, снова сел на свое место, бомжи, помогая друг другу, опять забились в угол.

Прошло полчаса, верзила по-прежнему сидел у стены, тупо глядя в одну точку.

– Здорово ты ему врезал, – хмыкнул работяга. Сэнсэй не ответил. Но один из бомжей встрепенулся и, подобно крысе, опасливо приблизился к сидящему на корточках верзиле, провел ладонью перед глазами, потом пощупал лоб и вдруг, одним прыжком преодолев расстояние до двери, неистово заорал:

– Помогите, человеку плохо.

Через минуту дверь распахнулась, вошел сержант, меланхолично жующий колбасу, обвел тяжелым взглядом сидящих и угрюмо спросил: