– Не знаю. На ранних сроках часто случаются выкидыши.

– У тебя не выкидыш, – твердо произнес он. – Даже не смей так думать.

Наконец пришел врач – такой молодой, что, казалось, он только-только выпустился из медучилища. Хотя время, казалось, тянулось очень медленно, прошло не больше пятнадцати минут. Медсестра была права.

– Что ж, давайте посмотрим, в чем дело, – произнес он, готовя инструменты.

Кэссиди бросила взгляд на Гэвина:

– Не мог бы ты выйти на минутку?

Она старалась высвободить свою руку. Он сжал ее крепче.

– Но я…

Врач кивнул, но во взгляде его читалось сочувствие.

– Мы недолго.

Гэвину ничего не оставалось, как повиноваться. Выйдя в коридор, он закрыл дверь. Раньше в отделениях неотложки были занавески, но сейчас законы о неприкосновенности частной жизни ужесточились. Даже в этих крохотных комнатках для обследования были двери.

Что там происходит? Почему Кэссиди попросила его выйти?

Казалось, прошла вечность, прежде чем Гэвина позвали обратно. Доктор высунулся из-за двери.

– Вы можете войти.

Вернувшись, Гэвин увидел Кэссиди на смотровом столе и врача, моющего руки. Тот сказал, не оборачиваясь:

– Все выглядит превосходно. Достаточно часто уровень гормонов меняется так сильно, что происходит кровотечение. Она будет в порядке. Завтра можно отдохнуть, а после – возвращайтесь к привычному распорядку.

Гэвин кашлянул:

– Так это не из-за наших действий?

Доктор профессионально, но сочувственно улыбнулся:

– Вовсе нет. Мисс Корелли испытала стресс… и, насколько я понял, совершила длительный перелет. Вообще, я сомневаюсь, что в этом кроется какая-то серьезная причина. Но чтобы знать наверняка, проведем анализы. Не думаю, что нужна госпитализация.

Гэвин не мог дождаться, пока медработник, закончив анализы, уйдет: ему очень хотелось поговорить с Кэссиди. Но в этот момент приехали Джианни и Карло. Отец Кэссиди поцеловал дочь.

– Как дела? Все ли в порядке?

Кэссиди кивнула:

– Врач думает, что да. По его словам, виной всему гормоны.

– Слава богу! – воскликнул Джианни, прикоснувшись к руке девушки и робко улыбнувшись. – Я повел себя глупо, узнав о твоей беременности. Теперь я хочу, чтобы ты вернулась домой. Вы с Карло оба будете работать со мной. В том, что он натворил, отчасти виноват я. Я думал, для вас будет полезно немного посоревноваться друг с другом, но теперь понимаю, что это не так.

Кэссиди во все глаза смотрела на отца.

– Но ты всегда говорил, что женщина должна сидеть дома и растить детей.

Джианни пожал плечами:

– Мои взгляды устарели. Если ты хочешь работать и воспитывать детей, я попытаюсь приспособиться. Ты моя любимая дочь, и с каждым днем все больше напоминаешь мне мать. И, откровенно говоря, мне очень нужны твое чутье и образование, чтобы держать бизнес на плаву.

– Это весьма крутой поворот во взглядах.

– Да. Но сегодня я понял, что своим упрямством довел сына до отчаянного поступка, и не хотел бы, чтобы и ты решилась на что-то подобное. Мы – семья, трое Корелли. Мы должны быть вместе.

Карло молчал, но вот Гэвин увидел, как Кэссиди посмотрела на брата.

– Скажи что-нибудь, Карло, – попросила она.

Он виновато улыбнулся:

– Самое забавное, Кэсс, в том, что я всегда ревновал отца к тебе. Мы должны научиться сотрудничать, а не соревноваться друг с другом – только представь, чего мы сможем достичь!

Джианни кивнул:

– Мы поедем, а ты позвони нам, когда соберешься домой.

Кэссиди почувствовала, что у нее кружится голова. Неудивительно, если учесть, что вся ее жизнь неожиданно перевернулась снова. Карло, оказывается, вовсе не был любимчиком отца – она сегодня своими ушами слышала, что на самом деле думал старший Корелли о дочери. Он даже признался, что не сможет без нее работать. Может, она просто спит и видит чудесный сон?

Вот только Гэвин… похоже, отношения с ним не вписываются в эту идиллию, ведь за все время пребывания в крохотной смотровой, где находились сразу четыре человека, отец и вида не подал, что заметил его присутствие. Хотя наверняка задумывался о том, почему это вдруг специалист по кибератакам поехал вместе с ними в больницу. Было нетрудно сложить два и два и догадаться, что между Кэссиди и Гэвином были какие-то отношения. Но на сей раз Джианни Корелли, на удивление, не стал вмешиваться. Возможно, таким образом он дал ей понять, что признал за ней право принимать самостоятельные решения, что видит в ней взрослую самостоятельную женщину.

Кэссиди глубоко вздохнула:

– Не выйдешь на минутку, пока я одеваюсь?

Гэвин выпрямился – до этого он стоял, прислонившись к стене.

– Я видел тебя без одежды.

На это трудно было возразить, и Кэсс зарделась.

– Теперь ситуация другая.

Было нелегко выдержать его взгляд, но вот, наконец, он кивнул. Но все равно не уступил:

– Я отвернусь, Кэсс, на большее и не рассчитывай. Она поспешно одевалась, чувствуя себя трусихой.

Но было бы невыносимо предстать перед взглядом Гэвина в такой момент. Нужно еще решить пару вопросов, а для этого необходимо собраться с силами. Закончив, она тихо сказала:

– Готово.

Гэвин повернулся к ней, сунув руки в карманы.

– И что теперь? Карло прощен? Ты же говорила, что твой отец будет очень расстроен.

– Он и был расстроен. Но все совершают ошибки, Гэвин. Карло – мой брат. Да, он поступил глупо, но отец за это не выгонит его из семьи.

– Однако он выгнал прежде тебя.

– Да. – Девушка вздохнула. – Но он извинился, и я не хочу всю жизнь сердиться на него. Он – дедушка моих малышей.

– И что теперь?

Кэссиди набрала воздуха, точно перед прыжком в воду, и улыбнулась:

– Отправляйтесь с Патриком домой. Спасибо вам за помощь. Когда родятся дети, я позвоню тебе, и мы договоримся о тесте, если тебе это будет нужно. А потом решишь, захочешь ли ты принимать участие в их воспитании.

Его глаза сузились.

– Вот так по-деловому ты решила подойти к проблеме? Похоже, для тебя совсем не имеет значения та совместимость, которую мы оба чувствуем.

Кэссиди была обескуражена: что он хочет от нее? Сначала подозревал ее в обмане, а теперь ждет признаний в любви? Она, конечно, смелая, но не до такой же степени.

– Конечно, мне не все равно, Гэвин, как повернется твоя жизнь, – ответила она спокойно, чувствуя, как сердце рвется на части. – Но это именно твоя жизнь, а я должна пойти своей дорогой.