Соня захлебнулась словами и снова уставилась на коляску.

– Ваш супруг имел государственные награды? – обомлела я.

Художница встала, вытащила из-под дивана железный ящик, оглянулась на дверь, взяла одну диванную подушку, расстегнула молнию на чехле и достала крохотный ключик.

– Дети не знают, – вздохнула она. – Осип не имел права перед сыновьями похвастаться, да они пока маленькие, не поймут. Вот.

Короткие пальцы выложили передо мной два одинаковых ордена: красное знамя с прикрепленным к нему щитом, который пронзен мечом, и газетную вырезку.

Я взяла один орден, кровь бросилась в голову. На рынках столицы торгуют прикольными наградами. Там можно найти орден «Лучшая теща» или «Зять года». Безделицы охотно раскупают, стоят они недорого, в придачу к бархатной коробочке дают книжку, удостоверяющую личность получателя. Все по «правде», и сейчас перед моими глазами были «награды» из лавчонки, ордена «За заслуги агента», первой и второй степени.

Газета называлась коротко и емко – «Новости ФСБ», и, похоже, была сделана на компьютере в единичном экземпляре.

Соня начала читать вслух:

– «Руководство поздравляет агента О.К. с днем рождения, желает ему успехов в работе и большого личного счастья». О.К. – это, как вы догадываетесь, Осип Кошмаров, никому не понятно, в чей адрес отправлено поздравление, но мы-то с Осей знали! Вы действительно хотите послушать о нас?

Я проглотила ком, вставший поперек горла, и ласково сказала:

– Конечно, Сонечка.

Осип и Соня познакомились случайно, они столкнулись на дискотеке в институте, где училась девушка. Сонечка пришла с подругой, а Осипа пригласил однокурсник Софьи. Уходили юноша и девушка вместе. В первый же вечер Кошмаров привел Сонечку в небольшую каморку, где тогда жил, и у них там случилось все, что происходит у молодых людей, оставшихся наедине.

Через неделю Осип сделал Соне предложение руки и сердца. Она ответила согласием, и Ромео с Джульеттой предстали перед глазами родителей Софьи. Разразился феерический скандал. Отец невесты в прямом смысле слова спустил жениха с лестницы, орал ему в спину: «Забудь дорогу в наш дом, мерзавец!»

К сожалению, мама Сони полностью поддержала мужа. Если бы взрослая женщина проявила мудрость, остановила взбесившегося супруга, сказала дочке: «Конечно, дорогая, мы с папой счастливы, что ты нашла свою судьбу, вот только свадьбу лучше сыграть через полгода, хотим собрать денег на торжество», бракосочетание, вероятно, не состоялось бы.

За шесть месяцев Соня могла бы повнимательней присмотреться к Кошмарову и сообразить: Осип – человек не ее круга. Но родители невесты категорически запретили ей встречаться с не подходящим ни по статусу, ни по материальному положению парнем, а запретный плод, как известно, самый сладкий и манящий. В пылу скандала мать заявила: «Выбирай, дочь, с кем будешь жить, с этим хамом или с нами! Если соединишь свою судьбу с Осипом, можешь навсегда попрощаться с родителями».

Сонечка схватила сумочку и убежала. Она пришла к Кошмарову в одном платье и с паспортом. Гордая студентка ничего больше из отчего дома не взяла.

Пара жила в крохотной квартирке, которую Осип снимал у полусумасшедшей старухи. Каким-то непостижимым образом Кошмарову удалось там прописаться. «Ничего, – успокоил Соню муж, – не хоромы, но это всего лишь первая ступень».

Сонечка не роптала, она была счастлива. Осип оказался замечательным супругом, нежным, заботливым, верным. Вот только он часто уезжал в командировки и очень мало зарабатывал, ни о какой финансовой стабильности в семье Кошмаровых речи не было, порой Соня гордо шла в магазин и покупала, что видела, порой не могла прицениться даже к картошке. Второе бывало намного чаще.

Как-то Сонечка робко сказала мужу: «Милый, может, тебе пойти учиться?» «Зачем?» – спросил Осип. Соня объяснила: «Корочки дадут возможность найти хорошую работу с регулярной зарплатой, откроют перспективы карьерного роста».

Осип ничего не ответил, а Соня решила, что она на верном пути, и стала из благих побуждений пилить мужа.

Около месяца дружная прежде пара постоянно ругалась, и в конце концов Осип не выдержал. Утром, когда Соня варила кашу и одновременно зудела: «На дворе июнь, в Москве жара, духота, пыль, хорошо бы на море поехать», муж встал и сказал: «Не хочу так жить! Ты превратилась в сволочь».

Пока ошарашенная Соня, не слышавшая раньше от Осипа ни одного грубого слова, пыталась справиться с эмоциями, Кошмаров ушел.

Весь день Сонечка провела во взвинченном состоянии. В десять вечера, когда в двери заворочался ключ, она бросилась в прихожую, повисла у мужа на шее и заплакала: «Прости, прости, прости! Больше никогда! Ты самый лучший». Осип обнял жену, отвел на кухню, поставил на стол коробку с пирожными, бутылку вина и сказал: «Милая, это я виноват, не рассказывал тебе правды, но не потому, что не хотел. Я человек в погонах, мне на откровенную беседу даже с женой необходимо разрешение начальства. Сегодня я вымолил его у генерала и могу признаться: солнышко, я спецагент».

Сонечка уронила пирожное, а Осип изложил невероятную историю. Он имеет высшее образование, окончил закрытый университет, где обучаются будущие ответственные работники ФСБ. Показать жене документ Осип не может, тот хранится в сейфе в конторе. На самом деле у него большая зарплата, но получать он ее не имеет права, деньги лежат на особом счету, под большие проценты. Осип выполняет важное государственное задание, от его успеха зависят мир и благополучие в стране. Но ему надо прикидываться простым, не очень умным парнем, стесненным, как и все, в финансах, иначе враги раскусят агента и все полетит в тартарары.

«Когда я тебя полюбил, – рассказывал Кошмаров, – то выдержал не один бой с генералом. Начальство велело мне не приближаться к тебе ближе чем на сто километров, но я заверил босса: «Супруга все поймет, она станет мне опорой». «Наша бедность лишь прикрытие?» – залепетала Соня. «Да», – подтвердил муж. «И эта маленькая квартира?» «Конечно, – кивнул Осип, – иначе нельзя. Дело государственной важности».

Узнав правду, Соня перестала нападать на мужа, Осип иногда приносил хорошие деньги, жизнь стала налаживаться. И тут Осипа арестовали за мелкое мошенничество, слава богу, он смог передать жене письмо, в котором сообщил: «Арест часть моей легенды. Сиди тихо, никому ни слова о конторе, иначе все рухнет. Ради того, чтобы проникнуть в центр преступной группировки, мне необходимо иметь одну ходку на зону. Не общайся со следователем, он ничего не знает о моей службе и наговорит тебе много всякого».

Соня перевела дух, вытерла глаза детской пеленкой и продолжала:

– Осипа, правда, довольно скоро отпустили. Ему дали немного и за хорошее поведение освободили раньше. Пока он был в заключении, у нас родился сын. Конечно, мне нелегко пришлось, но женам декабристов было куда хуже, а они ради мужей все вытерпели. К сожалению, начальство Осипа решило, что для карьеры в уголовном мире одного срока мало, и муж вскоре после выхода из-за решетки вновь был осужден. Представляете, едва его отправили к месту отбывания наказания, как мне стало понятно: я опять беременна. Второй наш сын тоже появился на свет в отсутствие отца, и мне было еще труднее. Кстати, свой второй орден муж получил за судимость.