— Да, приспособление для счета, — подтвердил итальянец. — Специальный человек делал при помощи узлов своего рода записи. Достаточно эффективный способ счета, но, к сожалению, инки не оставили после себя никаких письменных свидетельств. Информация передавалась только устно, и после испанского вторжения все было утрачено.

— Я надеюсь, что затерянный город, который мы обязательно найдем, даст мне возможность разгадать некоторые тайны, — сказал профессор Брейсфилд. Он окинул взглядом стол и добавил: — Просто невозможно не восхищаться вашей замечательной коллекцией, Карло.

— Благодарю. — Бертолли взял в руки еще одну статуэтку. — Взгляните на это. — С этими словами он небрежно бросил статуэтку Брейсфилду, который едва успел подхватить ее.

Бетани ахнула, но Бертолли рассмеялся:

— Это просто умелая подделка, Горацио. Посмотрите внимательно. Ее изготовили в Германии и привезли в Перу, чтобы продавать недалеким коллекционерам. Я показал вам ее, чтобы вы были начеку и не дали себя обмануть.

Увидев, что это копия статуэтки совокупляющихся мужчины и женщины, Бетани отвернулась и тут же встретилась взглядом с усмехающимся Трейсом.

— Не надо так нервничать, — тихо сказал он. — Это всего лишь искусство.

— Я не нервничаю! — солгала она. — Просто мне… неловко. Хотя я признаю, что подобные вещи очень ценны для изучения жизни инков.

— Но это подделка.

— Да, конечно. Я хотела сказать, что, то, чем занимаются эти люди… то есть их стиль. — Она смущенно замолчала, поняв, что сама загнала себя в угол. В отчаянии Бетани посмотрела на отца, надеясь найти у него поддержку, но тот был занят беседой с Бертолли и не обращал на нее ни малейшего внимания.

К счастью, Трейс не стал развивать тему. Указав на золотую ритуальную маску, он заметил, что видел похожие на развалинах города.

— Надеюсь, — добавил он, — расхитители гробниц не добрались до них. Правда, в город попасть очень трудно.

— Но не невозможно, — проговорила Бетани.

— Почти невозможно. Конечно, если у тебя не возникнет желания обрести крылья, чтобы оказаться там.

— Охотно верю, но я буду продолжать идти, несмотря ни на какие трудности.

— Нисколько не сомневаюсь в этом, — усмехнулся Трейс.

— Очень хорошо, и хватит говорить об этом! — вспыхнула Бетани.

Трейс небрежно облокотился о стол и внимательно посмотрел в ее разгоряченное лицо.

— Пытаешься быть смелой? — тихо спросил он. — Думаю, ты стараешься убедить не столько меня, сколько себя.

— Никого не интересует твое мнение! Ты всего лишь проводник, и я не нуждаюсь в твоих бессмысленных советах!

— Это я уже слышал. Хотелось бы мне знать, как ты относишься к советам других людей.

— О чем ты?

— У меня сложилось впечатление, что ты отвергаешь только мои советы, даже если они вполне разумны.

— Довольно, — сердито сказала Бетани. — Я не хочу больше говорить об этом! — Она повернулась к двери. — Собираюсь лечь пораньше, чтобы как следует отдохнуть, — объявила она. — Завтра мы отправляемся в путь, и мне хотелось бы быть в хорошей форме.

Отец подошел и поцеловал ее в щеку.

— Спокойной ночи, моя девочка, — сказал он. — Я тоже скоро лягу. Надеюсь, мистер Тейлор, завтра мы выступим с первыми лучами солнца?

Трейс кивнул и сложил руки на груди, с сарказмом поглядывай на Брейсфилда.

— Все правильно, профессор. Нам нужно как можно скорее подняться в горы. Ночью идти опасно, так что придется поторопиться.

— Но мы уже путешествовали ночью, — заметила Бетани. — Не думаю, что это будет так опасно.

— Думаю, вы измените свое мнение, мисс Брейсфилд. Уверен, что именно так оно и будет.

Трейс пожелал всем спокойной ночи и вышел из комнаты, даже не взглянув на Бетани.

Она почувствовала себя брошенной. Но чего можно было ожидать от него? Проявления внимания? Какого-то знака того, что он думает о ней? Бетани же не сомневалась, что именно Трейс купил мелки, ведь больше никто не понимал, как это важно для нее. Но если он сделал это, то почему не захотел сказать ей об этом?

Однако Трейс дал ей возможность поговорить с ним — он дожидался ее на лестнице, ведущей на второй этаж.

— Бетани, — тихо позвал он.

— Это ты? — испуганно воскликнула она. — Караулишь в темноте, словно вор! Ты меня напугал.

— Тебя легко напугать.

Тейлор вышел на освещенную площадку. Его ладонь медленно скользила по перилам. В полумраке лицо Трейса казалось еще более опасным и… красивым.

— Насколько я понимаю, мне следует поблагодарить тебя за набор для рисования. Большое спасибо, но почему бы, не сказать, что это от тебя?

— И продемонстрировать всем, какой я внимательный и заботливый? — улыбнулся он.

— Почему ты умудряешься даже добрый поступок представить как грубую выходку? — возмутилась она. — А я уже подумала было, что ты не лишен благородства.

— Осторожнее с такими мыслями, Бетани Брейсфилд. Иначе вскоре ты поймешь, что хочешь меня так же, как и я тебя.

Бетани возмутило это заявление. — Ты отвратительное, грубое животное!

— Согласен. Видишь, я честен с тобой. А ты? Ты готова быть честной?

— Не хочу больше тебя слушать! — Она попыталась пройти мимо, но он схватил ее за руку.

— Хорошо, иди, но помни — мы проведем вместе еще несколько недель. Если ты не можешь признать правду сейчас, то, что будет через день? Или через неделю?

— Тейлор, у тебя слишком богатое воображение! Я же говорила тебе, что мне просто…

— Любопытно, — закончил он вместо нее. — Я знаю. Но я не поверил тебе тогда, не верю и сейчас.

— Мне все равно, веришь ты мне или нет! — Бетани сердито посмотрела на него.

Он снова оказался прав! Ей ужасно хотелось, чтобы он поцеловал ее, и она пыталась убедить себя, что это желание вызвано любопытством. Однако он легко догадался о ее истинных чувствах, причем раньше, чем она сама призналась себе в них!

— Спокойной ночи, мистер Тейлор, — холодно произнесла Бетани. — Увидимся утром.

— Бетани, это будет долгое путешествие. — Он нежно погладил ее по руке. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Она поднялась на несколько ступенек и посмотрела на него. Ее сердце замерло, когда она увидела, что его глаза больше не смеются, а горят странным, завораживающим огнем, проникающим в самую ее душу.

— Может быть, я действительно не вполне осознаю, что делаю, — медленно проговорила она, — но мне кажется, что ты тоже этого не знаешь. Наверное, мы оба должны будем выяснить нечто важное.