– Ну, насколько я знаю, уволила она вас за дело…

– Ну да, я ошиблась, но кто не ошибается! – бормотала Московкина сквозь слезы. – Я из-за нее не могла найти хорошую работу! Меня никуда не брали… пришлось пойти бухгалтером в детский сад, на грошовую зарплату… а она благоденствует… поэтому когда я увидела ее мужа с той женщиной, я не выдержала и решила ей позвонить – хоть немножко ей настроение испортить…

– Ну-ка, еще раз и помедленнее! – строго проговорил Василий Макарович, который решил держаться со свидетельницей официально. – Где вы его увидели? С кем? Когда? И перестаньте рыдать! Это вам ничуть не поможет!

– Правда? – переспросила Татьяна и действительно взяла себя в руки. – Я его увидела в загородном пансионате…

Пансионат располагался в курортной зоне Карельского перешейка и носил поэтическое название «Зеленый шум».

В этот пансионат Татьяна приехала не отдыхать, как некоторые. На отдых и развлечения у нее не оставалось ни денег, ни времени, поскольку и то, и другое без остатка уходило на воспитание малолетнего разбойника, находившегося в трудном переходном возрасте и лишенного благотворного мужского влияния.

Татьяна приехала в пансионат немного подработать, а именно проверить квартальный баланс перед подачей его в налоговую инспекцию. Бухгалтером в этом пансионате работала племянница директора, девица разбитная, но очень невнимательная. При сдаче прошлого баланса она перепутала дебет с кредитом, а расходы на питание отдыхающих у нее прошли по статье «содержание и откорм мелкого рогатого скота». Тогда директору пансионата с большим трудом удалось погасить скандал, а на этот раз он решил подстраховаться и пригласил безотказную Московкину, чтобы она заранее проверила все цифры. Деньги он платил небольшие, но Татьяна согласилась, поскольку ей пообещали льготное питание и совершенно бесплатный воздух.

С балансом она разделалась быстро, пообедала в пансионатской столовой и вышла прогуляться, поскольку до ближайшего поезда оставалось еще полтора часа.

Весенний воздух был свежим и бодрящим, на деревьях набухали почки, громко чирикали воробьи и другие мелкие представители царства пернатых. Татьяна безуспешно пыталась вспомнить, когда она последний раз была за городом.

Тут-то она и увидела Арсения Уколова.

Она сразу узнала мужа своей бывшей начальницы, потому что тот несколько раз приходил на корпоративные вечеринки «Медсервиса».

Уколов торопливо шел по дорожке парка, окружающего пансионат, под руку с молодой интересной женщиной. Спутники обменивались пылкими взглядами, не оставлявшими сомнений в характере их отношений, и вполголоса переговаривались. Они быстро вошли в один из корпусов пансионата.

Татьяна на всякий случай зашла туда вслед за ними и увидела, как парочка скрылась за дверью номера. По их возбужденным лицам и прочим косвенным признакам можно было сделать однозначный вывод, что они собираются в этом номере заниматься отнюдь не проверкой квартального баланса.

Проводив взглядом любовников, Татьяна задержалась в холле пансионата, испытывая противоречивые чувства.

С одной стороны, как добропорядочная женщина, она была глубоко возмущена наглым поведением Уколова. С другой же – Татьяна вспомнила свою бывшую начальницу, вспомнила, как та со скандалом выгнала ее из «Медсервиса», наговорив напоследок массу гадостей, да еще распустила по всему городу слухи о ее разгильдяйстве и некомпетентности, тем самым закрыв дорогу к приличной работе.

«Так ей и надо! – мстительно подумала Татьяна. – Хоть она и богатая, а счастья нету! Муж козел, бегает налево…»

Но тут же ей пришло в голову, что Елена Максимовна не знает о похождениях своего мужа, а значит, не испытывает по этому поводу заслуженных страданий.

И Татьяна решила исправить этот недочет судьбы.

Она увидела телефон в холле пансионата и набрала номер рабочего кабинета Соколовской.

На ее удачу, Елена Максимовна была в кабинете и сама сняла трубку.

Татьяна закрыла трубку платком, чтобы изменить голос, и злорадно сообщила бывшей начальнице об измене мужа, добавив от себя, что о его похождениях знает весь город и над Соколовской все давно смеются.

Повесив трубку, она вновь испытала сложное чувство: с одной стороны, ее переполняло мстительное удовлетворение от того, что она нанесла бывшей начальнице болезненный удар. С другой же – ее тут же начала мучить совесть.

Но ей уже пора было возвращаться в город, к Славику, и Татьяна забыла обо всем.

И не вспоминала до настоящего момента, когда на горизонте появилась карающая рука правосудия в лице Василия Макаровича Куликова…

– Вы запомнили ту женщину, с которой видели Уколова? – спросил Василий Макарович, когда Московкина закончила свой чистосердечный рассказ.

– Запомнила, – ответила та уверенно.

Василий Макарович полез в карман за фотографией покойной Анфисы Болотниковой, чтобы предъявить ее Татьяне, но в это мгновение у той зазвонил мобильный телефон.

Лицо Татьяны снова покрылось нервным румянцем, она схватила телефон и поднесла его к уху.

– Да, это я… – проговорила она взволнованно. – Что со Славиком? Куда он засунул ежа? Господи! Не может быть! Я вас очень прошу, подождите меня… я сейчас же приеду… нет, я вас очень прошу!

Закончив разговор, она вскочила из-за стола, схватила сумку и бросилась к двери.

Василий Макарович попытался задержать ее, показать ей фотографию Анфисы – но это было труднее, чем остановить на всем скаку мчащуюся лошадь. Татьяна отмахнулась от детектива и стремглав вылетела из помещения детского сада.

Куликов последовал за ней.

И тут, когда он вышел на крыльцо, на его глазах произошло нечто совершенно неожиданное.

Татьяна Московкина не успела пробежать и десяти шагов, как рядом с ней затормозила черная машина с затененными стеклами. Из этой машины выскочили двое подтянутых мужчин в одинаковых черных костюмах. Они схватили Московкину под локти и потащили к своей машине.

Однако мать-одиночка, мчащаяся на помощь к своему единственному ребенку, – это трудный противник.

Татьяна молча отбивалась от людей в черном, и они, несмотря на двукратный численный перевес, никак не могли с ней справиться.

Тогда из машины выскочил третий человек, чем-то неуловимо похожий на первых двух. Он подскочил к Московкиной и, пока его сообщники держали женщину, воткнул в ее руку иглу одноразового шприца.

Татьяна безвольно обвисла на руках похитителей, и они наконец втащили ее в машину.

Василий Макарович от неожиданности оцепенел и пришел в себя, только когда дверца черной машины захлопнулась и машина сорвалась с места. Он сбежал с крыльца, размахивая руками… и понял, что предпринимать что-либо поздно, что он ничем не может помочь Татьяне. Единственное, что можно было сделать в этой безнадежной ситуации, – запомнить номер машины похитителей, что он и сделал.