– Хэдли, – уточнила девочка. – Мисс Кэролайн Хэдли.

Дафна мысленно пристыдила себя за то, что не упомянула фамилию. Далеко не каждая из воспитанниц могла похвастаться подобной роскошью, поэтому мисс Хэдли чрезвычайно гордилась своим привилегированным положением.

– Рад знакомству, мисс Кэролайн Хэдли, – церемонно произнес Бенджамин и почтительно пожал грязную заскорузлую ручонку. Можно было подумать, что он разговаривает с аристократкой, а не с безродной сиротой.

– Что случилось с вашей ногой? – без стеснения осведомилась мисс Хэдли.

– Подстрелили на войне. – Граф склонил голову и посмотрел на сбитую коленку. – А что случилось с вашей ногой?

Девочка пожала плечами.

– Разбила, когда упала с забора. Но трость мне не нужна.

– Жаль.

– Да. – Девочка важно скрестила руки на груди, посмотрела на графа в упор, словно оценивая, а через несколько секунд повернулась к Дафне. – Он мне нравится.

– Милая, очень невежливо говорить о человеке так, как будто его здесь нет.

– Но разве вы сейчас делаете не то же самое?

Мисс Ханикот вздохнула. Кэролайн выросла не по годам смышленой. К тому же она была права.

– Скоро прозвенит колокол к обеду. Почему бы тебе немного не побегать с подругами?

– Пожалуй, попробую. – Озорница для виду немного похромала, но скоро уже гонялась за мячиком, ни в чем не уступая девочкам на голову выше себя.

Граф опустился на скамейку.

– Кажется, наша больная уже выздоровела.

Дафна тем временем пыталась осознать присутствие лорда Фоксберна здесь, в сиротском приюте. Покрой синего сюртука подчеркивал широкие плечи и сильную стройную фигуру. Правая, больная нога находилась всего в нескольких дюймах от Дафны и притягивала взгляд. Скрытая плотными бриджами из оленьей кожи, она выглядела вполне нормально. Больше того, значительно лучше среднего.

С усилием отвернувшись, Дафна спросила:

– Зачем вы приехали?

– Я же написал: необходимо поговорить. Насколько могу понять, ваша матушка беседует с директрисой?

Дафна посмотрела на дверь.

– Наверное, скоро выйдет.

– Речь пойдет о поездке в деревню, которую организует Хью. Надеюсь, вы не собираетесь принять участие в затее?

Дафна отпрянула, как от пощечины. Разве они не пришли к соглашению? Разве не договорились работать вместе? Очевидно, граф все еще опасался посягательств на руку и сердце лорда Билтмора.

– Не понимаю, – заговорила она. – Боитесь, что у лорда Билтмора сложится ошибочное представление?

– Нет. – Темные брови сурово нахмурились. – Хотя возможность существует. Дело в том, что поездка очень опасна для вас. Что если Чарлтон действительно хранит второй портрет в своем доме?

– Надеюсь, что так оно и есть. В этом случае мы хотя бы выясним его местонахождение и попытаемся купить. К сожалению, выбраться из затруднения собственными силами невозможно, а полагаться на вас очень неприятно…

Лорд Фоксберн обиженно вскинул голову.

– Вы даже не дали мне шанса доказать свою состоятельность.

– Но я вовсе не имела в виду, что вы ненадежны. Всего лишь хотела сказать, что предпочла бы справиться самостоятельно. Идея поездки в Билтмор-Холл выглядит привлекательной, потому что там я смогла бы оказаться на месте действия и хотя бы на короткое время почувствовать себя причастной к расследованию.

– Помочь вы все равно не в силах, а приближаться к портрету на расстояние меньше двадцати пяти миль попросту опасно. Если Чарлтон вас увидит, то обязательно узнает.

– Мы даже не уверены, что картина у него. Понимаю, риск существует, но и в Лондоне оставаться опасно. А если лорд Чарлтон и в самом деле такой домосед, каким его описал Томас, то вряд ли он бросится активно общаться с лордом Билтмором и его гостями.

Бенджамин смерил собеседницу пронзительным взглядом.

– Возможно, вы недалеки от истины, – неохотно признал он свое поражение. – Если виконту вздумается пригласить соседа на обед, вы сможете сослаться на головную боль и остаться в своей комнате.

– Совершенно верно. Главное, что в Глостершире я не буду чувствовать себя узницей, пассивно и беспомощно ожидающей своей участи: то ли казни, то ли помилования.

– Решение свидетельствует о вашем мужестве, – заметил граф, как будто прежде не замечал этого свойства ее характера. Что ж, и на том спасибо.

– Благодарю за высокую оценку. Должна признаться, что чувствую себя не слишком уверенно. Что, если картина действительно находится у лорда Чарлтона, но продать ее он не согласится?

– Если предложить достаточную сумму, рано или поздно согласится.

Дафна посмотрела на играющих во дворе детей.

– Мои средства не бесконечны.

– Уверен, что нам с вами удастся прийти к взаимовыгодному соглашению по этому вопросу.

Дафна оцепенела.

– Что же вы предлагаете?

– Только то, что со временем вы со мной расплатитесь. Или не расплатитесь.

О!

– Очень щедро с вашей стороны.

Граф равнодушно пожал плечами, как будто каждый день предлагал малознакомым леди деньги взаймы и при этом сообщал, что отдавать долг не обязательно.

– Как вам будет угодно.

Несколько мгновений они сидели молча, а потом Бенджамин показал тростью на играющих девочек.

– Их здесь много; должно быть, не меньше двух дюжин.

– Двадцать восемь. Старшие помогают воспитателям, заботятся о младших.

– Что случилось с родителями Кэролайн?

– Погибли во время пожара, когда ей было пять лет. Девочка жила с бабушкой, но в прошлом году та заболела и умерла.

– А других родственников нет?

Дафна покачала головой.

– Судя по всему, нет.

Граф помолчал.

– А вы знаете всех воспитанниц?

– Да, хотя и в разной степени. Некоторые, например, Кэролайн, помнят своих родителей, другие прожили здесь почти всю свою коротенькую жизнь.

Зазвенел колокол, и девочки бросились строиться на обед, причем каждая норовила занять место в начале очереди.

– О Господи! – поразился граф. – Не хотел бы оказаться у них на пути.

Дафна улыбнулась.

– Они быстро растут и на отсутствие аппетита не жалуются.

– Заметно.

Мисс Ханикот осмелилась осуществить внезапно возникшую идею.

– Не хотите ли познакомиться с приютом поближе? Конечно, если располагаете временем. Пока девочки обедают, можно пройти по дому, посмотреть классы и спальни.