дождем. «Вот те раз», — промелькнуло в голове. Однако второй удар не встретил сопротивления и рассёк зазевавшемуся тевтону ключицу. «Вот тебе и два», — закончил свой счёт князь, видя, как немец валится кулём со своего коня.

— Хороший крыжак — мёртвый крыжак, — подвёл он окончательную черту, оглядывая, что происходит вокруг.

Меченосцы сражались недолго и в конце концов повернули тыл и оказались столь же быстры в бегстве, что и местные зайцы. Одни бежали в лес, другие понеслись сломя голову по дороге, бросив пленников и забыв про добычу. Вячко со своими людьми преследовали их ещё долго и многих перебили, правда, не всех, нескольким счастливцам удалось спастись бегством и по возвращении в Ригу сообщить, что произошло. Русские же воины, насытившись погоней, вернулись к месту боя и освободили от пут женщин и малых детей, вернув всем пленным свободу.

Сейчас можно было расслабиться. Вячко снял с головы шлем и бросил его на землю, встряхнул слипшимися волосами, затем сорвал пучок травы, тщательно вытер ею меч и одним движением загнал оружие в ножны. Смоляно-черный, как и положено коню дьявола, жеребец стоял рядом и сердито грыз удила, нервно перебирал ногами. Вячко погладил его, успокаивая, по длинной черной гриве.

— Будут знать псоголовые, как ходить за чужим медом, — смеясь, сказал князь.

Теперь можно и домой! С чувством выполненного долга!

И снова звенело стремя, скрипело седло, мягко билась о колено седельная сума, и ветер холодил былую рану. Герои возвращались домой. Под алыми плащами у воинов поблескивали кольчуги. На красных щитах, на железных нагрудниках, наручах, мечах и боевых секирах горело солнце.

Дерзость русского князя не знала пределов. Видимо, ощущение своей силы и безнаказанности в поступках за последние несколько месяцев раздвинуло для него границы нормы и реальности. Дошло до того, что Вячко оказался со своим отрядом под стенами самой Риги и захватил скот, пасущийся на городских пастбищах. Народу в тот момент в городе оказалось немного, и они страшились выйти из города, боясь нарваться на засаду, расставленную русским князем в окружавших город лесах. Однако человек пятьдесят достойных горожан, объединившись с рыцарями, ещё совсем недавно прибывшими нести свет веры и нетленный крест господний, а потому ещё не ведавшими страха, решили рискнуть и отбить скот. Они догнали уходящий отряд и напали на него с криком:

— С нами Бог и святая Дева Мария!

Завязалась схватка, в которой крестоносцам не удалось ни победить, ни вернуть скот домой. Униженные и израненные, недосчитавшись многих из тех, кто вышел из города, почти без сил, они вернулись в Ригу. Для Вячко и его людей всё оказалось ещё удачнее, чем было задумано. Теперь кроме скота к добыче добавились кони и оружие.

Oderint dum metuant. Пусть ненавидят, лишь бы боялись. Любимое изречение одиозного римского императора Калигулы тут бы пришлось весьма кстати.

Такое простить было нельзя, и крестоносцы попробовали сами напугать князя, перейдя в атаку довольно большими силами. Но и это не помогло.

Несколько раз крестоносцы осаждали Юрьев, но безуспешно.

Этот замок, который немцы на свой манер называли Дерпт, а русские звали — Юрьев, находился почти посередине между двух великих пресноводных озёр, Чудского и Выртсъярви, в том самом месте, где некогда было языческое городище эстов. Он живописно торчал над обрывистым склоном холма, упираясь своей вершиной прямо в небо. Весь каменный, замкнутый, потемневший от столетних дождей, холодный и вызывающий… Он был крепче всех, вместе взятых, замков Эстонии и прекрасно укреплён, чтобы пытаться взять его простым штурмом в лоб. Высокие стены выглядели весьма негостеприимно, но люди, которые там живут, были стократ негостеприимнее и опаснее.

— Грязная свинья! Проклятый язычник! Русский дьявол! Пёс приблудный! — в припадке бешеной ярости ругали крестоносцы Вячеслава Борисовича. Они даже прозвали между собой Вячко бешеным королем, но это было пока единственное, на что они были способны. Братья-священники в едином порыве с братьями Христова воинства обещали обрушить на голову русского князя такие кары, что даже не изобретённая ещё к этому времени гильотина была бы просто актом милосердия.

Одними ругательствами дело, конечно, не обходилось. Проклятие — оружие сильное, особенно когда к нему прибегают слуги церкви, но не всегда действенное. Поэтому тевтоны старались подстеречь его где-нибудь в укромном месте и даже несколько раз подсылали убийц. Но обошлось. Тогда за его голову была обещана хорошая награда. Но желающих получить её среди местных не нашлось. Мало того, вместо желаемого эффекта результат был достигнут крайне противоположный. Оценка его головы в денежном эквиваленте привела князя в бешенство, и он начал действовать с удвоенной энергией.

Быстро осознав, что даже награда не дала результат, крестоносцы в очередной раз задумались над тем, что предпринять дальше.

Дело шло к большой войне. И тут меченосцам вновь приходит на помощь случай.

В 1223 году князь Ярослав Всеволодович покидает Новгород, возвращаясь в Переяславль. Как новгородцы ни уговаривали его остаться, но Ярослав был непреклонен, и тому была причина.

Если кто не помнит, то 1223 год — это год траура. Год битвы на реке Калке. После полного разгрома русского войска монгольскими туменами и гибели множества князей на Руси начинается передел земель. Старшему брату Ярослава, владимирскому князю Юрию Всеволодовичу, нужен под рукой один из самых умелых ратоборцев, оставшихся в живых на Руси. Чтобы и своего не лишиться, и кое-что плохо лежащее под себя подтянуть. Он срочно призывает брата к себе.

Место Ярослава в Новгороде занял Михаил Черниговский. Он не любил войны. Михаил старался поддерживать плотные контакты с Западной Европой в отличие от прежнего князя, который чаще всего вступал с европейцами в конфликт. Он осознавал свою временность и старался сделать как можно более комфортным всё своё недолгое пребывание в Торговом городе. С того самого момента как в Новгороде сел Михаил Черниговский, Вячко остался с тевтонами один на один, без надежды на помощь и в явном численном меньшинстве. Теперь этот воин мог рассчитывать только на себя и своих людей. Новгородцы с Михаилом громко клялись помочь в любой беде, но верилось в это с трудом.

Тевтоны быстро оценили обстановку. Пока Ярослав присоединял новые области к княжеству Владимирскому, меченосцы усилили своё военное давление по всей Прибалтике. К 1224 году Юрьев оставался последним центром сопротивления крестоносцам между Чудским озером и морем.

На Пасху 1224 года крестоносцы осадили Юрьев, но после пяти дней боёв были вынуждены отойти. Первый блин вышел комом. Однако судьба Вячко была уже решена на самом высоком уровне. Его необходимо было уничтожить именно сейчас, пока ситуация не изменилась