не приводят к желаемому результату, приходится прибегать к крайним средствам, из арсенала тех, что редко дают осечку. Крайние средства, как вы поняли, противоречили всем законам морали, рыцарства и чести, но предлагали выход из безнадёжной ситуации. Вот это и зовётся «мастерством», способностью не страшиться неприглядных решений.

Немецкие ордены нанесли уже столько разящих ударов в спину своим врагам, что из них можно было бы составить большой список, так что ещё один пункт, добавленный в него, значительной роли не сыграет. Тем более можно было бы составить практически равнозначный этому списку список из тех, кто уже не мог на это пожаловаться, а значит, и претензий практически не имелось. А Генрих Латвийский, или какой-нибудь другой Генрих, которых немало по всей Германии, усердно скрипя пером, всё это зарифмует и, подобрав нужные слова, сделает из подлости подвиг, зафиксировав его на бумаге. Так создаются хроники.

Как гласит старинная русская пословица: «волк и всякий год линяет, а нрав не переменяет».

Пойти на сделку с совестью оказалось не таким уж и сложным делом. Рыцари единодушно одобрили план действий и перешли к стадии его исполнения. Выражение лиц у немцев было такое, какое бывает у школьников, только что решивших сложную, казалось бы нерешаемую задачу. Замысел сулил непременный успех. Наплевать им было на то, что план мести был коварным и бесчестным. Покаяться можно было и позже, особенно зная, что любой пастырь отпустит им этот грех, а то и сам отмолит его. Сейчас им была нужна только победа.

Идея пусть и была не превосходной, не новой, не оригинальной, но вполне подходящей. Кульминацией этого плана был огонь. Очищающий, всепожирающий, огонь, решающий наконец все их проблемы. Огонь должен был зажигаться с двух сторон и зажимать с этих самых двух сторон русский гарнизон. План был продуман и просчитан, многократно прокручен в уме в поисках слабых мест.

В таких делах мелочей не бывает, а потому была предусмотрена каждая деталь. Но сколько голову ни ломай, а лучше всё одно ничего не придумаешь. Если действовать с подобающей в подобных делах осторожностью, то почему бы и нет? Всё может получиться.

В профессиональном боксе есть такой термин, как «левер-панч». Это когда наносится два быстрых последовательных боковых удара левой рукой в голову. После первого пропущенного удара противник начинает ждать следующего с другой руки и ошибается, получая нокаут. В переводе на русский «левер-панч» означает удар ломом. Минус этого приёма в том, что его несвоевременное использование может привести к поражению того, кто его проводит.

К нашей ситуации этот термин подходит как нельзя лучше. Крестоносцы собрались применить именно этот приём, страшный и неожиданный, правда с риском для себя.

Орден, как любящая мать своё дитя, лелеял свой коварный замысел. Простое и изящное решение проблемы. Пусть и не совсем честное, или совсем нечестное. Если назвать его одним словом, то лучшее определение, что приходит на ум, — диверсия. А диверсия — это дело слишком интимное, из тех, которые делают в уединении, ещё лучше, если под покровом темноты. Гордиться тут особо нечем, не то это дело, о котором много можно распространяться, но и отказаться никак, особенно когда это сулит долгожданный успех.

Судьба, как известно, играет не только людьми, но и целыми княжествами. Отважного витязя в конечном счете погубила доверчивость. Жизненный опыт ничему его так и не научил, он, как и прежде, остался наивен и честен, как дитя, хоть жизнь прожил несладкую. Тягаться с теми, для кого слово «честь» было лишь формой речи, для кого данные клятвы были всего лишь ступенькой к достижению своей цели и усыплению бдительности противника, ему было не по силам. Не то было у него воспитание. Идеалист и мечтатель. Он проиграл, как только поверил!

Некоторые мелочи, совершенно несущественные на первый взгляд и оставленные без присмотра, могут оказаться фатальными. Примеров тому в истории множество. Поэтому вникать во всё нужно самому, иначе рано или поздно споткнёшься на ровном месте. Так оно и получилось.

Со счастьем у Вячко всегда было как-то не очень. Не клеилось, одним словом. Не без него, конечно, но и особо хвастать было нечем. Если даже вначале всё складывалось замечательно и жизнь сулила радужные перспективы, то потом обязательно случалось что-то непредвиденное и крайне неприятное. И чем радужнее были перспективы, тем больнее было падение. Вспомнить хотя бы Кукейнос.

Когда всё идёт хорошо, то любому, не обязательно нужно быть для этого князем, хочется верить, что и завтра, и послезавтра, и через месяц всё будет идти точно так же хорошо и спокойно. Так никогда не бывает, но верить-то хочется. Такая вера расслабляет, а стоит только расслабиться… Как что-то тут же идёт не так. Неожиданности, большей частью неприятные, подстерегают человека повсюду. За приятными неожиданностями приходится долго и трудно гоняться.

Но мы отклонились от темы. Нападение на ничего не подозревающего противника хорошо уже тем, что результат почти всегда известен заранее. Если ты сам, конечно, не совершишь какую-нибудь значимую глупость. А все возможные глупости меченосцы уже сделали.

С защитниками Юрьева всё случилось совсем наоборот. Казалось, в город нагрянуло счастье и накрыло бойцов с головой. Ещё два дня назад они готовы были стоять насмерть и погибнуть с честью, но не сдаться, не отступить, продать свои жизни, уж если так сложится судьба, подороже. И тут такой коленкор. Умирать не надо, и честь при этом не страдает. Только тевтоны остаются с носом. Но уж это как кому повезёт. Выигрывает всегда кто-то один. В этот раз это они. Слава тебе Господи! Все рады: хлопают друг друга по плечам, обнимаются, наливают. Хорошо идёт! Избавление от трудностей уже рядом. Настроение что надо. Выдюжили! Такое дело надо отметить, хоть по чуть-чуть. По глоточку. По капельке. Они пьют за Русь, за князя, за победу. До самого утра льётся из больших глиняных амфор хмельное вино. Гарнизон перестаёт бдить. Дружинники, веря немецкой клятве, в стражах ослабели, и никто не ищет взглядом звезду, что уже вот-вот должна появиться на небе. А она, эта самая звезда, возможно, и видела всё, и только безмолвно усмехалась.

Всё случилось на третий день после договора.

Дело было ответственное и рисковое, попытка была всего одна, а значит, не каждый годится, поэтому выбирали лучших, из числа добровольцев. Небольшой отряд вёл рыцарь Аппелборн. Выступление назначили на четыре часа утра. Главное предстояло проделать в полной темноте.

Ночь выдалась недоброй, луна почти не светит, а лишь блестит во тьме узкой полоской, сильный холодный ветер дует