Он всегда будет рядом. Даже если он потеряет к ней интерес, она всегда будет помнить, что он желал ее, а она не смогла предложить ему то, чего он хотел.

Она слишком любит Грейс, чтобы смириться с завистью, которая гложет ее. И слишком уважает себя, чтобы допустить это. Как бессмысленно, нелепо и унизительно сохнуть по мужу Грейс! Это превратится в одержимость, которая отравит ей каждый день жизни.

Эмбер уронила голову на руки. В сущности, это уже началось. Она редко задумывалась о том, что они с Грейс находятся в неравном положении. Что толку размышлять об этом? Но этот брак отравит их дружбу и разрушит сестринские отношения, которыми она привыкла дорожить.

Ей придется покинуть этот дом и деревню. Конечно, ей некуда идти, но у нее нет выбора. Придется что-нибудь придумать. А пока она должна уйти из дома. Она просто не в состоянии видеть его лицо.

Эмбер встала и направилась в холл. Сдернув с вешалки плащ, она накинула его на плечи и свистнула. Старый Несс, дремавший в своей корзине у огня, поднял голову и помахал обрубком хвоста. Бросив на нее виноватый взгляд, пес улегся снова и свернулся в клубок, уткнувшись носом в хвост. Ему не требовалась прогулка, и он не любил гулять под дождем.

Да и кто любит? Но она не может оставаться здесь сейчас. Эмбер открыла дверь, пригнула голову, пряча лицо от косого дождя, и выбежала в ночь.

В кабинете Тремеллина приятно потрескивал огонь, пылавший в камине. За окнами хлестал дождь, но тяжелые шторы были плотно задернуты, приглушая его монотонный шум. Тремеллин поднял бутылку, которую держал в руках, так чтобы Эймиас мог видеть наклейку. Это было старое французское вино. Эймиас кивнул, с улыбкой наблюдая за хозяином дома, наполнившим его бокал изысканным портвейном цвета застывшей крови. Привстав, он с благодарностью принял его и снова уселся в глубокое мягкое кресло. Тремеллин наполнил свой бокал и с удовлетворенным вздохом опустился в такое же кресло, стоявшее по другую сторону камина.

Эймиас окинул взглядом уютную комнату, наслаждаясь ощущением покоя. Вот как должен жить состоятельный джентльмен. Не в роскошных апартаментах, заполненных дорогостоящими безделушками, в окружении слуг, снующих взад-вперед, выполняя малейшие прихоти хозяина. А в прочном старом доме, полном тепла и уюта. Неплохо бы заиметь такой со временем.

— Итак, Сент-Айвз, — улыбнулся Тремеллин, глядя на своего гостя, — полагаю, этот разговор неизбежен. Я знал, что он состоится в один прекрасный день, но, признаться, мне самому не верится, что этот день наступил. Как быстро летит время! Еще вчера они были детьми, а сегодня взрослые девушки. Я даже не знаю, с чего начать.

— Тут я вряд ли смогу вам помочь, — сказал Эймиас. — Никогда не делал этого прежде.

Мужчины хмыкнули.

— В таком случае, если позволите, я начну, — сказал Тремеллин. — С момента нашей встречи вы посещали нас каждый день, прогуливались с моими девочками, присылали им цветы, развлекали их своими рассказами и шутками. Я уже не мыслю без вас своей гостиной. Но, учитывая, что вы холостой джентльмен, а они незамужние девушки, вы должны понимать, что существуют определенные правила, которые действуют здесь так же, как и в Лондоне. Должен ли я считать, что вы имеете интерес к одной из них?

Эймиас улыбнулся:

— Ну уж точно не к обеим, сэр!

Тремеллин бросил на него испытующий взгляд.

— Конечно. Но хотелось бы знать, к которой? Эймиас резко выпрямился.

— Я старался соблюдать приличия, но неужели я был настолько неловок?

— Вы прогуливались с моей Грейси, — сказал Тремеллин, пристально наблюдая за ним. — И разговаривали с ней. Но вы разговаривали и с Эмбер. И, — он поднял руку, останавливая протесты Эймиаса, — видит Бог, довольно часто поглядывали на нее.

— Ну и что? — парировал Эймиас. — Вы же не станете отрицать, что Эмбер весьма привлекательна. Но я не ухаживал за ней, Тремеллин. Я никогда не приглашал ее на прогулку и не оказывал ей особого внимания.

— Позвольте узнать почему? — поинтересовался Тремеллин. — Потому что она найденыш? Вы что, настолько заносчивы? Или опасаетесь, что ее не примет ваша семья? Может, у Эмбер и нет родных, но, хочу вас заверить, — ворчливо сказал он, — я дам ей приданое. Возможно, не такое, как своей дочери, но вполне приличное.

Эймиас растерянно моргнул.

— Боже, нет. Я не нуждаюсь в деньгах, и моя семья примет любую жену, которую я приведу. — Он провел рукой по лицу. — Вот уж не думал, что мне придется объяснять вам, почему меня не интересует Эмбер. Она красива, как я уже сказал, но я предпочитаю Грейс. — Он замолчал, надеясь, что ему не придется объяснять почему. Он мог назвать только одну-единственную причину, которой стыдился, хотя и подозревал, что она встретит понимание у такого старомодного человека, как Тремеллин. — Я никогда этого не скрывал. Неужели у вас сложилась другое мнение?

— Нет. Но то, что я думаю, не всегда совпадает с тем, что я вижу. И с тем, что говорит мне наш друг Паско Пайпер. Он уверен, что вы не сводите глаз с Эмбер, что бы ни говорили ваши губы.

— Вот как? Впрочем, чему удивляться? Он так увлечен Эмбер, что видит соперника в каждом встречном. Хотя, насколько я могу судить, она не отвечает ему взаимностью. — Эймиас рассмеялся. — Все перепуталось, как во французском водевиле. — Он посерьезнел. — Я ухаживаю за вашей дочерью, Тремеллин. Не знаю, как здесь принято поступать в таких случаях. Но в Лондоне полагается просить разрешение у отца, прежде чем оказывать знаки внимания его дочери. Считайте, что я его попросил.

— Я приму это к сведению, — сказал Тремеллин. — Но должен вам сказать, что в здешних краях полагается, чтобы отец что-то знал о человеке, который претендует на руку его дочери. О, я понимаю, что вы достаточно умны и неплохо образованы. И, разумеется, я хотел бы взглянуть на состояние ваших финансов, прежде чем заключать брак, но это обычная процедура. То, что интересует меня в данный момент, не связано с материальными вещами. Вы сказали, что дружны с графом и приехали сюда, чтобы найти родню своей матери. Но это все. — Он подался вперед. — Проклятие, Сент-Айвз, я действительно ничего о вас не знаю. Вы приехали из Лондона. Но откуда именно? Вы ничего не знаете о семье вашей матери, но как насчет семьи вашего отца? Где она живет? Где вы учились? Кто ваши друзья? Вы говорите, что много путешествовали. Где именно и почему? И если уж на то пошло, чем еще вы занимались в жизни? Кто вы, Эймиас Сент-Айвз?

Эймиас хранил бесстрастное выражение лица, но его мозг лихорадочно работал. Тремеллин вправе задавать любые вопросы. Но самый большой вопрос, может ли Эймиас ответить на них. Если он правдиво ответит хоть на один вопрос, придется рассказать все. Если он продолжит лгать, то втянется в цепочку обмана, которая неизбежно порвется. Ему ли не знать, что самые хитрые выдумки недолго живут. Правда, гораздо долговечнее. В любом случае — он понял это бессонными ночами — ему придется просить братьев поддержать его ложь. А этого он не намерен делать. И не хочет прожить всю жизнь, обманывая жену и детей.