– Зачем мне умолять! Неделя вне очереди, и то по-божески, – Гент хитро и откровенно торговался с Арсением. – А я тебе все расскажу. Более того, дам совет. И даже плюс – уговорю Пулавского в случае наказания на контрабандный погрузчик. Не то еще расколотишь чего-нибудь.

– Обязательно расколочу, хотя бы назло Хансену, – проворчал Арсений, но на предложение разумно согласился. – Пусть неделя. Только койку, чур, застилай сам. Всего нажать кнопку, и то лень. Бельишко я, так и быть, поменяю. Ты уж дней десять спишь на грязном, и не стыдно!

– Стыдно, когда через штаны видно. Я на мелочи внимания не обращаю. Вот если бы вместо тебя жила красивая, пухленькая и обязательно высокая блондинка, тогда другое дело. Хотя женщины всегда за мной ухаживали, а не наоборот, – неожиданно для доктора пустился в воспоминания Гент.

– Размечтался. Тебе даже пьянчужку Кэти не соблазнить, – подколол соседа Мадянов. – Я отлично помню, как ты уговорил ее лингвистическое высочество выпить с тобой тет-а-тет. Мне тогда, словно последнему бездомному, пришлось три часа маяться в зале упражнений. Спрашивается зачем? Кэти напилась вдрызг, и едва ты к ней полез, бедняжку вырвало. А кому пришлось после убираться, ну-ка? Век буду тебе благодарен! Какой смысл спать с женщиной, если она не соображает, кто ты такой?

– Много ты понимаешь. И хорошо, что не соображает, зато наутро претензий не имеет. Иначе обязательно начинаются ненужные вопросы… Ах, милый, ты меня вправду любишь или просто так? А ты мне достанешь еще одну шубку из натурального леопарда? А можно я переведу твоего квазиповара в диетический режим?… Оно мне надо, тем более в ограниченном корабельном пространстве?

– Сколько можно про твоих баб? Ты про меня рассказывай, давай, – направил Арсений беседу обратно в кровно и слезно нужное ему русло.

– Если в общих чертах, то мисс Мелоун выразилась в том отношении, что никому не позволит порочить ее на людях, преувеличивая личные недостатки, которые и не недостатки вовсе, а только каждый в чужом глазу видит бревно, и так далее. Помянула и твои подпольные баклаги с концентратом, в плане, дескать, нужно их конфисковать. А то некоторые на виду, и на них все шишки. В то же время кое-кто тихо налижется из-под полы, с него и взятки гладки. Хансену было последнее дело с ней связываться, вот он и пообещал принять меры против нарушителя общественной дисциплины. Тут еще некстати сопляк Рамон влез. Мол, у него душевный стресс, а штатный Э-психолог хамит, вместо того чтобы его лечить.

– Я его вылечу, я его так вылечу, что по ночам к нему станут являться все покойные родственники, причем одновременно! Неблагодарный свин этот Рамон, я тебе скажу, – огорчился Арсений, правильно он обозвал звездочета придурком. Всегда заступался за него перед Командором, и вот она благодарность. Ну, повздорили, с кем не бывает, зачем же доносить. Все! С сегодняшнего дня у него с сеньором Рамоном отношения исключительно служебные.

– Лечить говнюка тебе действительно придется. Хансен предписал ему десять обязательных Э-модулярных сеансов, дальше на твое усмотрение. Теперь его астрофизическое сиятельство в крайнем замешательстве, что он в конечном итоге выиграл: сомнительную заботу или привилегию с подвохом?

– Ладно. Плевать. Но если услышу хоть раз про его паршивую комету, я за себя не ручаюсь, доведу стервеца до истерики, – пригрозил Арсений отсутствующему Эстремадуре.

– Ага, еще Э-модулярный психолог называется! Где же твоя хваленая выдержка? Не то наплел мне: десять лет учебы и столько же неустанных тренировок. Только тут тебе не тренажерный зал, тут большая космическая дорога, на ней каждый или жертва, или злодей. Выбор за тобой.

– Вот я и выбираю. Иногда я просто человек, а не машина, устраняющая чужие мне проблемы. Вообще, пора нашу шатию-братию призвать к порядку. С завтрашнего дня вывешиваю у кабинета расписание: приемные часы от сих до сих, исключительно по моему назначению. Попусту не шляться, голову не морочить!

– Это правильно. А я все думал, насколько у тебя терпения-то хватит? Когда на шею сядут или когда уже ножки свесят? Сейчас, кстати, все обгаженное тобой трио одолевает Командора и старика Го, правда ли были пираты и куда они подевались. Хансен пригоршнями вешает им на уши лапшу, так и ты смотри, не подкачай: придется врать, что велено. Мол, были пираты, никто не спорит, но сбежали от одного нашего грозного вида. На «Латоне» большие разрушения, а подробностей мы и сами не знаем. Уразумел?

– Еще бы. Я вообще ничего толком не видел и не слышал, а что видел, того не понял. Что я видел-то, может, ты мне скажешь? – У Мадянова как-то само собой вышло подойти к главному вопросу, предназначенному для сфинкса пустыни, хотя именно теперь Арсений брел наугад.

– В какой теме? Если ты про Огородного Билла, так он не то, что «Пересмешник», он всю Землю растерзать был готов, лишь бы Командору насолить, – Гент явно желал не понимать истинную суть.

– Не Командор, тут как раз все ясно. А твои фокусы для меня темны, – Арсений отважился и потянул дракона за кончик хвоста. – Два месяца живу с тобой бок о бок. С грязнулей и безалаберным бабником. Чуть не забыл – еще и с махровым спекулянтом коммунальными привилегиями. И до сих пор не знаю, кто ты вообще такой? Не доверяешь, не надо. Вот только как концентрат на пару дуть, так ты всегда готов, а как… – здесь Арсений от нехватки сравнительных эпитетов осекся, ему и впрямь сделалось вдруг обидно. Действительно, два месяца бок о бок!

– Хочешь знать, кто я такой? Второй контролирующий пилот экипажа КосмоСпеца, реестровое клеймо номер одна тысяча четыре запаса. А фокусы, ты верно заметил, – они мои. Так что, хочешь – смотри молча, а не хочешь – отвернись. На то и фокус, чтобы зеваки не догадались, – и Галеон Антоний издевательски-таинственно, но, впрочем, дружелюбно улыбнулся Арсению.

Мадянов тут же смекнул, что продолжения не будет. Он потянул дракона за хвост, а тот лениво отмахнулся от нарушителя его спокойствия. Арсений услышал речь сфинкса, но песчаный владыка вместо ответа или загадки на выживание произнес нечто схожее с небрежным приветствием: «А-а, вы, кажется, дорогой друг, идете мимо? Ну и ступайте себе, куда шли».

– Спать надо ложиться. Тебе – завтра веселиться за счет заведения в первом ярусе, а мне на вахту через шестнадцать часов, – перебил его раздумья Гент.

– Спать надо, – согласился Арсений, предвидя печальную перспективу утомительного физического труда. Хансен никогда не грозился напрасно. Интересно, сколько эта пушка может весить?

Мадянов вставил в приемную капсулу волновую грезу о пляжном волейболе. Через минуту он уже видел себя подающим фиолетовый мяч через наведенную световую сеть и получающим два очка под кокетливые возгласы загорелых блондинок, пухленьких и не очень.

Руль в автомобиле служит для поворотов вправо, влево и в другие стороны!

Девятая солдатская мудрость

И опять почти незаметно минул целый месяц пути. Корабль, насыщаясь, пока возможно, гравитационной энергией, все увеличивал скорость, подобно камню из пращи, летящему вниз. Траектория «Пересмешника» к этому времени из слабо изогнутой спирали перешла в пологую дугу с гигантским радиусом, должную достигнуть критического максимума в отдаленной точке пространственных пустот лет этак через двадцать–двадцать пять, если «все будет хорошо». А если нет, то… Впрочем, каждый знал, на что шел. Но если «все будет хорошо», то обратный ход корабля по возвратной дуге в режиме, приближенном к прямолинейному полету, займет примерно такой же срок, и когда-нибудь «Пересмешник», войдя во внутреннюю зону досягаемости Солнечной планетной системы, завершит свое путешествие. То есть в предполагаемом орбитальном районе Земля-Марс лично Командор и никто другой приведет в действие устройство полного гравитационного торможения, которое возможно использовать лишь однажды. И «Пересмешник», вовсе не имеющий никакого двигателя свободного хода, ляжет в инерционный дрейф, а чтоб не свалился на Солнце или куда похуже, гексотитановую его тушу отбуксируют грузовые тягачи. В металлолом или в музей раритетов, как получится.