Северяне тоже замечают гостей и разговоры стихают. Ни лица, ни одежды толком не разглядеть, слишком темно, а незнакомцы далеко. Только глаза их сверкают, отражая всполохи огня.

Магнус что-то вскрикивает, с явной угрозой, но я не понимаю странного слова. Фигуры резко отступают в темноту и тут северяне слетают с катушек. Сын ярла срывается с места и бежит за ними.

— Драуги! — орет один из водителей и тоже кидается в заросли.

За ним убегают еще пара человек и я бросаюсь вслед, слыша за спиной топот. Несусь сквозь подлесок, еле успевая прикрываться от хлещущих по лицу веток. Ноги проскальзывают по мокрому мху, хватаюсь за стволы, ускоряясь.

— Драуги! — опять вопят впереди.

— Что за дра… — кричу и меня затыкает ветка, тут же прилетевшая в лицо.

Замечаю боковым зрением что чуть позади бежит Богдан, яростно расчищая себе путь секирой. Хтонь, надо было его вперед пропустить. За ним маячит Володя.

Мы носимся по лесу как ненормальные, пока я с разбега не впечатываюсь в дерево. На мгновение меня вырубает, цепляюсь за ствол, чтобы не упасть и сдираю ладони о сучки. Но это немного приводит в чувства.

Впереди мелькают фонарики, вспышки силы и раздаются крики. Марево огня за спиной уже исчезло и теперь я без понятия, в какую сторону нам возвращаться. Друзья тоже запыхались, Володя дышит так часто, что облака пара окутывают его бледное лицо.

Разгоряченное бегом тело тут же пронизывает холод. Сырой морозный воздух жжется в горле, вызывая кашель.

— Что за, мать их, драуги? — накатывает тошнота, рот наполняется слюной и я сплевываю, прислонившись лбом к коре.

Володя какое-то время просто стоит, согнувшись и держась за грудь, восстанавливает дыхание. Богдан утирает лоб, но бдительность не теряет, держа секиру высоко.

— Это… — хрипит прорицатель, кашляет и продолжает уже нормально: — Это ожившие мертвецы.

— Чегоооо? — вдруг шарахается в сторону Покровский. — Мертвые? Призраки?

Я только и могу, что искренне удивиться такому неожиданному страху друга. То есть демоны его, значит, совершенно не пугают, а ходячие трупы — да? Богдан хватается за секиру обеими руками и начинает бешено крутить головой.

— Не призраки, — Володя, так и не разогнувшись, не замечает реакции здоровяка. — Мертвяки и есть мертвяки. Охраняют могильные курганы, говорят, с сокровищами. Не знаю, может того, что кричал, головой приложило? Драуги опасные существа, но сами к людям не выходят. Уж не говоря о нападении на дороге…

Охренеть, тут в лесу, значит, зомбаки шастают? Помимо еще чего-то. Та хрень, что вынесла внедорожник Магнуса с дороги, размером была гораздо больше. Я сглатываю и пытаюсь рассмотреть среди деревьев угрозу.

Какого мы бросились в лес со всеми вообще? И ладно Богдан, зачем Володя то побежал за нами? Меня скручивает от очередного спазма и тошнит. Хтонь, все таки сотрясение. Самое то скакать по кочкам. Дерево меня, похоже, добило.

Но, очистив желудок, становится легче. Головокружение отступает, хотя в голове по-прежнему творится сумбур.

— И как их… — не успеваю спросить я.

Перед нами стремительно проносится мощная фигура в каких-то лохмотьях, заходя сбоку.

— Аааа! — медведем орет Богдан и, выпучив глаза, резко разворачивается, взмахом секиры срубая тому голову.

Башка отлетает, рикошетит о дерево и возвращается к здоровяку, который с еще одним воплем отбивает ее на подлете, отправляя в темноту. Тело, по-прежнему крепко сжимающее в руках топор, оседает на землю, дергаясь.

Покровский, не прекращая орать, засаживает лезвие, с хрустом проламывая грудину. Мы с Володей только и успеваем, что открыть рот, как все заканчивается. Богдан хрипит, выдирает секиру и, пружиня на ногах, крутит головой по сторонам.

— Как-то так, — прорицатель шумно глотает и, пошатнувшись маятником, все же подходит к телу. — Они очень сильны и агрессивны, но их можно убить. На время.

— В смысле на время? — здоровяк снова поднимает оружие, прищуриваясь на труп.

Я рассматриваю нашего врага, точнее то, что от него осталось. Крупное тело, закутанное в слои одежды, обрывками закрывающие все, от обрубка шеи до ног. Мертвяк он или нет, но запаха нет совсем. Только если затхлости.

— Нужен ритуал, чтобы их окончательно успокоить, — Володю вдруг начинает колотить.

Я хватаю его за плечо, разворачивая к себе. Опять видение?

— Да нормально все, — отвечает парень, шмыгая носом. — Просто трясет, никак не могу остановиться.

Меня и самого пробивает мелкая дрожь. Авария, полет, беготня по лесу и теперь вот это. От наступившей тишины болят уши. Подташнивать начинает уже до кома в горле, который никак не сглотнуть. Видимо, головой я приложился гораздо сильнее, чем думал.

Тишину прорезает короткий вскрик слева, там вспыхивает и гаснет фонарик. Я уже не порываюсь усилять себя, просто пытаюсь разглядеть. Быстрое смазанное движение, сухой треск и влажный всхлип. Твою ж мать, да что там такое?

— Что это… — бормочет этот же вопрос Богдан, очень тихо. — Они что…

Вижу движущиеся силуэты, северяне крадутся на единственный звук. Звук жора, тошнотворный и громкий. Меня мутит уже не только от сотрясения.

Мерзкое чавканье заглушает треск веток — наперерез несется с рычанием Магнус. Богдан тут же срывается с места, издав утробное ухание, и кидается туда же.

— Бери топор! — ору я Володе и бегу вслед за другом.

Призываю силу и спотыкаюсь, едва успев ухватиться за дерево. Меня уводит в сторону, все начинает кружиться, к горлу подкатывает ком. Сгибаюсь пополам и дышу, видя, как мимо пробегает прорицатель, раскручивая в руке трофей мертвяка.

Я даже успеваю порадоваться тому, что парень не растерялся, пока усиленно моргаю, стараясь не потерять зрение от приступа. Впереди начинается какое-то мельтешение, вспыхивает своя и чужая сила. Что-то звучно бахает, за ним следует родной русский мат и хруст проламываемого черепа.

С усилием отталкиваюсь от ствола в сторону главной заварушки и тут замечаю еще вспышку, правее. Яркий разряд теплого света на мгновение вырывает из темноты ярко-красное пятно и белые волосы. Инга!

Меняю направление слишком резко и боком заваливаюсь в кустарник, расцарапав лицо о какие-то колючки. Да чтоб вас лешие в жопу драли… Поднимаюсь на карачки и с низкого старта бегу к блондинке.

Снова вспыхивает огонь и в нем вижу как Инга сидит, вжавшись в толстый ствол дерева, держа перед собой амулет. Над ней беснуется здоровенный мужик с распухшей серой рожей.

Ее руки дрожат, свет мерцает, затухая. Потусторонняя тварь замахивается ножом, похожим на мясницкий тесак, девушка отбивает руку, открываясь и толстые пальцы смыкаются на ее шее, приподнимая от земли.

Девушка извивается, хватается за мертвяка, пытаясь оттолкнуть, убрать его руку, бьет ногами, но без толку. Ее движения становятся вялыми, воздух дрожит и амулет гаснет. Мне остается буквально пару метров до нее и я прыгаю.