Он включил музыку и, чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей, начал даже подпевать.

Во вторник утром Элизабет вышла прогуляться и у ворот встретила женщину, которую видела раньше в деревушке, когда покупала продукты.

— Доброе утро, — сказала она.

Пожилая миссис взглянула на нее, а затем улыбнулась и кивнула.

— Доброе утро. Вы, должно быть, Элизабет. А я — Дорис Карпински. Как хорошо, что вы решили поселиться в наших краях. Жаль только, что погода в последние недели нас не радовала.

— Ничего страшного, — рассмеялась Бетти. — Даже по-своему забавно. Мы ведь порой забываем, что природа может капризничать.

— Стэн говорил, что у вас был гость.

Ах, вот оно что! — подумала она, но не стала показывать своего раздражения.

— Был. И мы благодарны вам за дрова и молоко. И за фруктовый пирог тоже.

— Всегда рады помочь. — Собеседница облокотилась на ограду и окинула Элизабет пристальным взглядом с головы до ног.

— А вы явно городская, — без всяких околичностей заявила она. — И как вас только занесло в нашу глушь? Наверное, в городе надоело? Иначе кого понесет жить здесь, в Слезной топи?

Элизабет смущенно улыбнулась.

— Надо дать себе передышку, немного прийти в себя. А для этого требуется одиночество, — уклончиво ответила она. — Вот я и решила сменить обстановку.

— Что ж, тогда вам здесь должно понравиться. Кстати, если у вас сегодня будет свободная минутка, не стесняйтесь, заходите на чашку чая. Всегда вам рады. Я дома почти весь день.

— Пожалуй, воспользуюсь вашим приглашением, спасибо, — поблагодарила она фермершу и пошла наконец-то домой.

В душе Элизабет мучилась сомнениями — идти сегодня в гости или нет? С одной стороны, ее ждала работа, но с другой — неплохо бы поближе познакомиться с соседями из соображений благодарности. Стэн действительно оказал ей неоценимую услугу, хотя, собственно, был не обязан это делать. Они еще толком не познакомились, как он расчистил дорогу к ее дому, привез дрова и сделал все это бесплатно. Если, конечно, не считать бутылки дорогущего виски, которую выставил Грег.

В конце концов, решив, что идти все-таки надо, она переоделась и, закрыв дверь, пошла по лесной дороге, которая и привела ее к фермерскому дому на холме.

Элизабет постучала и, услышав женский голос, приглашавший ее, вошла и оказалась в громадной кухне. Дорис стояла у длинного стола. Руки ее по самые локти были перепачканы в муке. Рядом вовсю гудела старомодная плита.

— Если вам не трудно, поставьте чайник. Как только я справлюсь с тестом, мы с вами попьем чайку, — сказала она. — Не стесняйтесь, присаживайтесь. Ах, там кошка? Так прогоните ее.

Элизабет так и поступила, чем навлекла на себя недобрый взгляд пушистого создания с черными ушками. Дорис вынула из миски кусок теста и принялась энергично его разминать. Но тут закипел огромный медный чайник, выпустивший из носика струю пара. И хозяйка бросила тесто назад в миску, а саму ее отодвинула к стене, после чего ополоснула кипятком небольшой фарфоровый чайничек и, щедро сыпанув в него из жестянки черный чай, заварила его и накрыла крышкой, чтоб настоялся.

Разлитый по чашкам, он оказался очень крепок. И гостье пришлось попросить разбавить его молоком, такой она не смогла бы пить. Дорис достала из холодильника широкогорлую зеленоватую бутыль и подала ее молодой женщине. Сама же села напротив и спросила:

— Значит, вы приехали к нам передохнуть?

— Да, — подтвердила Элизабет. Почему-то она почувствовала себя так, как будто разговаривает с менеджером по работе с кадрами. — Я сняла дом на время.

Фермерша понимающе кивнула, а затем принялась расспрашивать ее дальше, совершенно не принимая во внимание всякого рода условности и соображения такта.

— Стэн мне сказал, будто вы убежали от мужа. А тот мужчина, что приезжает к вам на выходные, должно быть, любовник? Это, конечно, не мое дело. Мы обычно не обращаем внимания на то, кто чем тут занимается, не суем нос куда не надо. Но найдутся в нашей округе и такие, которые непременно захотят узнать, что да как, а потом начнут перемалывать косточки. Так что вы поосторожнее.

Элизабет с трудом сдержала изумленную улыбку.

— Вынуждена вас разочаровать, но мужчина, что приезжает ко мне, это и есть мой муж, — сказала она. — И я от него не убегала. Мне просто необходимо было какое-то время побыть одной. Я устала и захотела немного покоя и тишины. У меня есть свое дело. Оно требует сосредоточенности и усидчивости. Но на первом месте для меня всегда был дом и семья. Однако мой муж занимается бизнесом, поэтому он вечно в разъездах и мы редко видимся. Вот я и приехала сюда, чтобы все хорошенько взвесить и решить, как нам жить дальше.

Дорис понимающе кивнула.

— Мне ли этого не знать! Скоро весна, и работы на ферме прибавится — только поспевай. Так я своего мужа не то что днями, неделями не вижу, пока он со всем не управится. Забежит переодеться да чего-нибудь перекусить, и вновь его нет. А иногда и поесть толком не успевает. Так наработается, что валится с ног от усталости. Не до еды. А еще он подрабатывает смотрителем леса. Бывает, как уедет на несколько дней, так я и сижу одна и жду, когда он вернется. А как начнется охотничий сезон, тогда с двенадцатого числа его, почитай, дома совсем не бывает.

— С двенадцатого? — не поняла Элизабет.

Дорис посмотрела на нее как на умственно отсталую.

— С двенадцатого сентября, — терпеливо пояснила она. — У нас тут на каждого зверя свое начало сезона. Вот смотрители и следят, чтобы не было браконьеров. А честным охотникам помогают. Тоже своего рода работа, только на любителя. В общем, жизнь наша не для слабонервных, — философски добавила Дорис и пожала плечами: — И вы не единственная, кто порой не видит собственного мужа. Так уж, наверное, заведено в этом мире. И хочешь или не хочешь, а приходится с этим мириться. Здесь на ферме невозможно сидеть сложа руки, так что времени для того, чтобы скучать да тосковать, не остается. Успеть бы со всем управиться. Как говаривала моя бабушка, это только ленивым рукам работа в тягость.

— Когда я сидела дома, мне было нечем заняться, — призналась Элизабет. — Наверно, в этом была вся беда. Я чувствовала себя чем-то вроде мебели или дорогой картины на стенке. Мне это ужасно надоело. И я нашла дело по душе.

Дорис испытующе посмотрела на нее.

— Как я понимаю, детей у вас нет?

Элизабет с грустью вспомнила их с Грегом бесчисленные попытки обзавестись ребенком, принесшие лишь разочарование.

— Нет, — ответила она и отвернулась. — Пока нет.

Сказала и почувствовала, как ей на руку легла большая, заскорузлая, перепачканная в муке ладонь.

— Будут, будут, куда они денутся, — утешила ее Дорис. — Не надо по этому поводу расстраиваться. Как подойдет время, так и появятся дети.