— Тебе он не отказал, почему?

Скальд скривился:

— В обмен на услугу.

— Какую?

Чародей тяжело вздохнул:

— Некоторое время замещать его как преподаватель по некромагии, угораздило же.

Принцесса усмехнулась. В стенах Виверны Скальд странным образом переменился, став по-мальчишески забавным учителем-новичком, а не холодным и неприступным, как в своем замке, и ее это порадовало.

— Почему Виверн не преподает?

Скальд фыркнул:

— Думаешь, у советника короля есть на это время? У него слишком глобальные планы насчет Валентора.

«Надеюсь, хорошие, а не военные…» — подумала Ота.

— Есть можно только в столовой? Или самим готовить?

— Только если сама захочешь. Кухня на первом этаже, но завтраки, обеды и ужины подают специальные духи — ты их никогда не увидишь и не услышишь, но стоит чего-нибудь пожелать — и поднос появится прямо в спальне, не обязательно спускаться вниз.

Оталия просияла.

— Скажи, а разве у русалок могут быть ноги? Да и как одна из них устроилась сюда на работу, разве морской король этого не запрещает?

Скальд оперся ладонью о доску с расписанием некромантов и побарабанил пальцами:

— Запрещает или нет, здесь вопрос политики. Хочешь дружить с соседями — иди на контакт. Он может и не желает этого, своим детям запрещает, а другие вольны решать свою судьбу сами, как это сделала Мурена. Да, не самая приятная особа, но ее раздражительность понятна. Морской народ не слишком любит подолгу быть на суше. Что до ног, то ты видимо плохо изучала книги народов. Впрочем, о чем я, в библиотеке твоего отца на удивление скудный выбор.

— А вот и нет! — вспыхнула она, но Скальд уже подтолкнул ее к лестнице.

— Веди себя достойно и лишнего не болтай, не хочу пожалеть о своем решении, — и, махнув рукой, удалился.

Стоя на своем этаже, Оталия призадумалась: «Откуда он знает, какая у отца библиотека?» — но чародей есть чародей. С чего бы ему не знать таких мелочей? «Первым же делом посещу местную библиотеку и прочитаю все о русалках», — решила Ота. — А заодно о запечатывании дара у младенцев», — ее передернуло от собственных мыслей. «Вот что истинная ересь, а не рожденный колдовать».

[1] Покровитель.

Оставив Оталию, Скальд вернулся в кабинет Нерва.

Директор стоял у окна и даже не обернулся, когда чародей закрыл дверь.

— Для чего ты привел дочь Альрика? — слишком спокойно спросил Виверн, пощелкивая ногтями; длинные волосы наэлектризовались, и с кончиков едва ли не срывались искры. В кабинете стало очень холодно, изо рта вырывался пар, и Скальду стало ясно — Нерв страшно зол.

Стоило сделать шаг к некромагу, и его скрутило: Скальд упал на пол, корчась от невероятной боли — магия крови была самой страшной, лишь костяные драконы ею владели. Нерв был единственным выжившим из своего племени на землях Некрополя.

— Вздумал мешаться у меня под ногами, сопляк? — процедил тот, нависнув над Скальдом. Его волосы упали чародею на плечо, и в этом месте кожа стала покрываться тонкой корочкой льда кусок за куском, пока мороз не добрался до лица, иглами остановившись в сантиметре от глаз Скальда.

— Нет, — прошептал он.

— Что же тогда? Думал, я не узнаю, кто похитил королевскую дочку? Но мне стало любопытно — для чего? Неужели из мести, ради отца... Скальд, ты меня разочаровываешь, — Нерв усмехнулся и, вернувшись к столу, устроился в кресле, закинув ногу на ногу.

— Да, — признался чародей. — Но я так и не решился. Все это время она жила в моем замке.

— Знаю, можешь не рассказывать. И зачем она тебе? — иронично спросил Нерв, блеснув золотистыми с узким зрачком глазами. Сейчас он походил на утонченную змею: прекрасную, но смертоносную. Драконы, даже костяные, остаются чешуйчатыми, хоть и в другой, крупной ипостаси.

— Она не виновата в смерти отца и мечтала вырваться из дома, тогда я этого не знал, — боль ослабла, и он мог свободно дышать. Иглы со льдом растворились, оставив на одежде крохотные капельки, но тело по-прежнему не могло пошевелиться.

— Если кто-нибудь узнает, что принцесса скрывается здесь, моего короля обвинят в похищении. И оправдание, что девушка захотела учиться, будет жалким.

— Но оно таково, она хочет этого больше всего на свете и готова хранить тайну своего происхождения. Никто не поймет, кто она… — Скальд почувствовал страх. Не за себя, а за Оту. Если Нерв решится, то отправит ее обратно, а со Скальдом расправится как с предателем. Спокойствие Некрополя было для Нерва превыше всего.

— Теперь да, ведь она прошла инициацию.

В Валенторе ведьмы знали лишь один способ усилить свои способности — отдать невинность мужчине. Всего раз — и ведьма была инициирована, но Виверн считал этот способ давно устаревшим. В Некрополе детей, неважно, мальчиков или девочек, инициировали посредством короткого обряда при обрезании пуповины, но чего ждать от скудоумия Валентора? Только принести очередную девственность в жертву ради собственного блага. С Оталией вышло иначе, но попади она в руки неопытного менталиста, и тот бы вторгся грязными магическими потоками в ее разум — тогда девушка могла бы погибнуть или же сойти с ума. Нерв не мог этого допустить и бережно освободил дар принцессы.

— Есть только один способ с этим покончить, — Виверн опустил на Скальда чары забвения, и тот потерял сознание.

Некромаг разрезал завесу пространства и как сквозь окно увидел спящую в своей комнате Оталию. На щеках девушки блестели слезы, волосы рассыпались по подушке, упав на пол.

— Какая красота… — прошептал Нерв и протянул руку, та прошла сквозь пространство, погладила принцессу по щеке, нежно вытерла слезы и кончиком ногтя обрезала волосы, оставив девушку с короткими, едва достающими до плеч прядями.

Разрез исчез, а Нерв держал в руке длинные рыжие волосы.

— Из них вышел бы отличный парик, рассуждали бандиты на корабле, куда принцесса попала по неосмотрительности. Все это время бедняжка скрывалась в портовой деревеньке Перлии, хотела уплыть в Некрополь, но ей не удалось. Ее обворовали, убили, а заодно обрезали такую роскошь, чтобы продать, — Виверн усмехнулся, сочиняя историю. — Полагаю, Алида искренне обрадуется исчезновению очередной соперницы на престол.

***

Комната напомнила Оталии цветущий сад: шелковые темно-зеленые обои с нарисованными золотыми птицами и цветами. Две кровати из темного дерева с балдахинами, резные шкафы и прикроватные тумбы. Вместо стола — широкий подоконник со стульями.

Стену позади одной из кроватей украшала подставка с множеством комнатных растений, а к тумбочке были подвешены пучки с засушенными травами. Такие же висели и на дверце шкафа.