Он принялся внимательно разглядывать две строки.

Первая не имела смысла – конец одного предложения и начало другого.

проход под третьей зарубкой.

Ищи…

Тем не менее Трэвис попытался осмыслить эти слова. Они выглядели как часть подробных инструкций. Маршрут, по которому следовало пройти, – некое место, где имелись зарубки, что бы они ни значили в данном контексте. Стена замка? Горная гряда? Существовал миллион мест, которые подошли бы, и у него не было никакой информации, которая позволила бы сузить направление поисков. Трэвис смотрел на слова еще секунду, а потом решил, что больше ничего из них извлечь не удастся.

Вторая строка находилась заметно ниже, и отметки от букв были менее отчетливыми – должно быть, остались от одной из первых страниц. Вполне законченное предложение. Трэвис прочитал его и почувствовал, как кровь отхлынула от лица.

Некоторые из нас уже среди вас.

Пэйдж и Бетани смотрели на две строки, которые Трэвис напечатал в ноутбуке. Довольно долго никто из них не моргал и ничего не говорил.

«Пробка» аккуратно стояла на столе, охлаждаясь. Трэвис подошел к кухонной стойке, взял салфетку и вытер тонкую струйку крови, стекавшую с его виска.

Он уже начал ощущать странный эффект воздействия «Пробки»: два последних дня в Балтиморе все еще оставались свежими в его памяти, словно он только что их пережил – как и было на самом деле, – однако казались внедренными в его далекое прошлое, постепенно подергиваясь дымкой, как впечатления о школьной экскурсии в ту весну, когда он учился в пятом классе. Воспоминания о Балтиморе заменили реально прожитые два дня в далеком прошлом, словно экзотический клип из фильма, вставленный в домашнее видео. Чейз перестал об этом думать и выбросил салфетку в мусорное ведро. И его взгляд остановился на часах.

8:50 утра.

Десять часов и пятьдесят пять минут до конца пути.

Он услышал, как группа людей прошла по коридору мимо их комнаты. Они о чем-то оживленно разговаривали.

– Вторая строка, – сказал Пэйдж. – Ты уверен, что она начиналась с большой буквы?

Трэвис кивнул; он понял, что имела в виду Пэйдж. Чейз и сам об этом подумал, когда держал перед собой блокнот, стоя под фонарем на пустой парковке и пытаясь отыскать другие варианты трактовки этого предложения. Если первая буква не была заглавной, то первая часть могла сделать смысл фразы не таким однозначным. В ней могло содержаться отрицание, полностью менявшее смысл.

Однако все подобные возможности следовало отбросить.

– Буква «Н» заполняла строку, снизу и доверху, а все остальные буквы были ровно в два раза меньше. У Норы оказался превосходный почерк.

Трэвис увидел, как дрогнули плечи Бетани. Она еще раз прочитала предложение и тихонько вздохнула.

– Уже среди нас. Иными словами, они ассимилировались.

Пэйдж отреагировала на последние слова Бетани и посмотрела на Трэвиса:

– Помнишь, что ты спросил в Орее? У кого был мотив уничтожить то, что делал мой отец?

Перед мысленным взором Трэвиса появились пентхаусы, расположенные на восьмидесятых этажах в Манхэттене и Гонконге, откуда при помощи закодированных телефонных звонков направлялись частные армии или свергались правительства; откуда шли потоки наличных, чтобы оказать влияние на тех, кому наплевать на происхождение денег. Мысль о подобных местах выводила из равновесия, даже если такие решения принимали люди.

– Но это не имеет смысла, – продолжала Пэйдж. – Если часть из них была здесь еще до возникновения Бреши, то зачем посылать инструкции с ее помощью, делая пешкой одного из нас? Зачем им вообще нужны пешки? Они опережают нас на миллионы лет. Может быть, миллиарды. Они могли сами сделать все, что угодно, затратив усилий не больше, чем ты или я, чтобы выпить стакан воды. Им нет нужды прятаться и дергать за веревочки из-за кулис. – Она сделала небольшую паузу. – Почему они так поступают?

Трэвис обнаружил, что лишь часть его сознания ищет ответ на поставленный вопрос. А другая продолжала возвращаться к словам, которые произнес в переулке Рубен Уард – что-то о фильтре, что бы они ни значили. То, что должно заработать через много времени – если брать за отправную точку 1978 год. Трэвис ничего не говорил о фильтре после того, как вернулся из путешествия по своей памяти. И хотя фильтр был как-то связан с происходящим сейчас – возможно, он и есть то, что происходит, – он каким-то образом имел отношение к будущему самого Трэвиса и с тем, что его там ждет. Это.

О чем он никогда не говорил в присутствии Бетани, хотя полностью ей доверял. Знала только Пэйдж.

– Это не имеет смысла, – повторила она.

Трэвис мог лишь покачать головой. Он смотрел на монитор ноутбука, две короткие строки, окруженные пустотой, и думал о стечении обстоятельств, которые помешали ему завладеть блокнотом. И вот вместо ответов они получили новые невозможные вопросы.

– А дает ли нам первая строка хоть что-то полезное? – спросила Пэйдж. – Быть может, в ней больше, чем мы видим?

Женщина наклонилась и еще раз ее прочитала.

– «Проход под третьей зарубкой», – повторила она. – «Ищи…»

Довольно долго все молчали. Потом Бетани пожала плечами.

– Можно сделать вывод, что Рубен Уард направился туда, где есть зарубки и проход. Я уверена, что мы сумеем найти нечто важное, если обнаружим проход сейчас. Но это не в наших силах. Слишком мало информации.

Пэйдж выпрямилась и отошла от стола, закинув руки на затылок.

В коридоре вновь послышались шаги. Разговоры стали более оживленными – если не радостными. Словно там происходило нечто важное. И это вызвало в памяти Трэвиса эпизод – один из тех, что для Пэйдж и Бетани прошли несколько минут назад, а для него больше двух дней.

– А кто звонил по телефону? – спросил он. – Ты подняла трубку как раз в тот момент, когда я отключился.

Пэйдж посмотрела на него:

– Один из помощников президента Холта. Борт № 1 приземлится здесь через пятнадцать минут.

– Очевидно, он летит сюда для того, чтобы ознакомиться с Пограничным городом, – сказала Пэйдж. – Все новые президенты так поступают.

– Ты ему веришь? – спросил Трэвис.

– Ни на секунду. А ты?

Чейз покачал головой и снова посмотрел на часы. 8:52.

– О чем ты думаешь? – спросила Пэйдж.

– Прошло три часа с тех пор, как не сработала ловушка в Орее, – ответил Трэвис. – Именно столько времени требуется «Боингу 747», чтобы долететь сюда из Вашингтона. Полное совпадение по времени – Холт узнал, что там все пошло прахом, и тут же сел в самолет, чтобы нанести нам визит. Нечто вроде Плана Б.