– Ну да. А ты о нем хоть что-то знаешь?

– Да нет... Но он мне внушает подозрения. И кстати, деду тоже.

– Какие подозрения?

– Понимаешь, он... Вот когда мы ехали за тобой, нас тормознул гаишник. Начал что-то плести, а Макар показал ему какой-то документ. Тот по струнке вытянулся и сразу нас отпустил.

– Ну, подумаешь, вот мама любит рассказывать, как они с отцом поехали на машине в Киев, еще в советские времена. А папа обожает скорость, ну его и останавливают... А он говорит гаишнику: «Извини, браток, спешу в гости к генералу Василишину». Тот сразу честь отдает и отпускает. Мама в полном недоумении. Спрашивает, кто такой генерал Василишин? Оказалось, папа где-то краем уха слышал, что в Киевской ментуре есть такой генерал. Вот и все. А у маминого брата было блатное удостоверение МВД, он всегда его показывал гаишникам, и всегда его отпускали. Так что это ни о чем не говорит.

– Может, и так... А как он вырубил Юлиана?

– Ну, милая, сейчас каждый третий знает всякие приемчики. Я еще могу понять, что такая фигня приходит в голову твоему деду, советские люди на этом были повернуты, а вот тебе...

– Не знаю я ничего, Настька. Но была очень рада, что он со мной увязался.

– Еще бы... Слушай, а почему ты Юлиану все в таких красках обрисовала, сплошной, видите ли, прикол?

– Инстинкт самосохранения, Настька. Так лучше.

– Почему?

– Настя, выключи дуру! И включи чувство юмора! Помогает...

В этот момент у Насти зазвонил телефон. Она взглянула на него.

– Эдька! Алло, Эдик! Да... Что? – глаза у Насти полезли на лоб. – Эдь, она что, рехнулась? И у нее этот иск приняли? Вот кретинка! Ну, и ты тоже хорош! Не мог внушить этой корове... Вот-вот, постарайся! А иначе больше никогда мне не звони! Тьфу!

– Что случилось?

– У тебя воображения не хватит!

– Почему? Я все поняла.

– Что ты поняла?

– Эта белая задница Туманова подала на меня в суд?

– Как ты догадалась? – опешила Настя.

– Тоже мне теорема Ферма... Эдька ее юрист. Ты на него вызверилась. Говорила о каком-то иске... Делов-то!

– И ты так спокойна?

– Как пульс покойника!

– Но почему?

– Этой кретинке нужен пиар! И нам тоже сгодится. Причем платить за него будет она и немало, а мы задаром попользуемся. К тому же у меня есть координаты того журналиста, который снимал эту прелестную сцену, так что мы спокойно можем подать встречный иск!

– Но что она может тебе предъявить?

– Могу лишь догадываться. Скорее всего, срыв презентации, хотя, насколько я знаю, презентация состоялась. И кругом было еще полно свидетелей... Так что, Настя, бояться нечего.

– Но ты же знаешь наше правосудие!

– Настя, при чем тут правосудие? Это дело далеко не уголовное. На самый худой конец она потребует возмещения ущерба. Боюсь, ей любой судья в этом иске откажет. А Эдька твой, видно, совсем хреновый юрист, если нашел работу только у этой идиотки. И еще не смог объяснить ей... Хотя таким бабам сложно что-то объяснить. Они упертые, а эта особенно. Словом, не волнуйся. А в случае чего дед позвонит Генри Резнику, он с ним хорошо знаком...

– И станет Резник такой чепухой заниматься?

– Нет, конечно. Но порекомендует толкового адвоката. Хотя я и сама обойдусь.

– Ох, ты и крутая, Полька! А я как слышу про суд, у меня сердце болеть начинает.

– Принимай валидол!

– Да ну тебя...

Четырнадцатого января Вадим улетал в Копенгаген. Аккуратно сложил свои вещички в чемодан от Луи Виттона и уехал. Я хотела его проводить в аэропорт, но он категорически воспротивился.

– Поляша, зачем? Не на войну же провожаешь, а в командировку. Поеду на аэроэкспрессе, чтобы в пробках не торчать. А у тебя и так со временем засада.

– Это правда, – согласилась я, хотя мне почему-то было грустно. Впрочем, времени у меня и вправду мало.

Вадим улетел, предположительно, на две недели. Но зато не надо ничего готовить. О, я умею во всем находить хорошую сторону.

Мы с Настей крутились, как белки в колесе. И вдруг мне позвонил Бекетов. Интересно, что ему еще понадобилось?

– Полина, дорогая, как ваши дела?

– Идут, спасибо, Юлиан Григорьевич.

– Полиночка, у меня к вам есть одно очень важное дело, вернее, интересное предложение.

– Слушаю вас.

– Ну, это не телефонный разговор. Может быть, встретимся?

– Ой, у меня столько дел сейчас... Это что-то срочное?

– Ну, в общем, да. А вечером вы свободны?

– Сегодня нет, еду за город и вернусь поздно.

– За город? Не в мои ли края?

– Нет, совершенно в другой конец. А вот завтра вечером, пожалуй, смогу.

– Хорошо. До завтра время терпит. В таком случае в восемь часов в «Туманном Альбионе». Знаете, где это?

– Найду.

– Значит, договорились?

– Конечно. Но, сами понимаете, в Москве пробки, могу и опоздать, хотя опаздывать ненавижу.

– До завтра, Полиночка!

И он отключился.

– Насть, знаешь такой ресторан «Туманный Альбион»?

– Знаю. Говорят, немыслимо дорогой и роскошный. А что?

– Меня Юлиан пригласил. Говорит, какое-то дело, которое нельзя обсудить по телефону. Что бы это могло быть?

– У меня есть версия.

– Ну?

– Хочет, небось, устроить какой-то сюрприз своей даме.

– А у него есть постоянная дама?

– Надо полагать.

– А она была тогда у него?

– Ну, я не уверена... Была там одна красотка из какой-то девичьей группы... Он вроде за ней увивался.

– Ну, если пригласил на Новый год и увивался, то, похоже, ты права. Ладно. Еще один заказ нам не помешает, тем более он хорошо платит.

– Это правда. Поль, только в «Альбион» нельзя вечером явиться в джинсах. Не поймут.

– Думаешь?

– Уверена. Это такое пафосное место...

– Ну, в вечернем платье я туда точно не поеду. Но и джинсы надевать не стану, хорошо, что предупредила. Вот только мне пришло в голову, что ничего хорошего от этой встречи ждать не следует.

– Почему? – крайне удивилась Настя.

– Смущает туман.

– Какой туман? – обалдела Настя. – Ты чего?

– Аделаида Туманова, а теперь «Туманный Альбион».

– Да ну тебя, вечно ты...