– У нас нет времени, – сказал Тор.

Веспер посмотрела вниз. Тор услышал плеск воды, заполняющей коридор.

– У нас нет выбора, – ответила она и побежала вниз, чтобы хотя бы временно замедлить процесс.

Мельда вздохнула.

– Она права. Если не починить корабль, то мы просто не сможем следовать за компасом. – Она повернулась к Энглю. – Видишь что-нибудь поблизости?

Дальновидящий посмотрел вперёд. Оставив капитана Полубака в заливе Тортуга, они ушли не слишком далеко от берега. Энгль кивнул.

– Тут неподалёку городок. В порту стоят корабли. Там обязательно найдётся кто-нибудь, кто починит старичка «Заклинателя Облаков».

Вернулась Веспер; её штаны были мокрыми до колен.

– Я закрыла пробоину. Но ненадолго.

Она открыла свою карту-ракушку, и они все увидели западный берег Острова Эмблем, усыпанный городами и деревнями.

Деревня, которую увидел Энгль, называлась Гаргиль. Тор никогда о ней не слышал. Он глянул на Мельду, но та покачала головой – она тоже не знала такого названия.

– Никогда ещё не видел такого города, – сказал Энгль.

Гаргиль полностью стоял на дощатых пристанях, выдававшихся далеко в море. Их было несколько десятков, они пересекались друг с другом, причём не ровной сеткой, а как попало, словно какой-нибудь небесный великан сбросил на море большую горсть мостов, а люди решили построить из них город.

Тор кое-как пришвартовал корабль к кривой пристани, чуть не врезавшись в лавку, стоявшую на самом краю соседнего пирса. На здании висела целая куча часов, пригибая его к земле – казалось, что стоит повесить ещё пару-тройку, и оно упадёт в море.

Из окна выглянула женщина и широко улыбнулась. В её волосах были бигуди, а одета она была в широкий фартук, словно прямо сейчас пекла хлеб.

– Рада вас видеть, не заинтересует ли вас хронометр? У нас есть часы, которые кудахчут, часы, которые лопочут, часы, которые топочут – очень полезно, если вам трудно с утра встать с кровати, – часы, которые показывают неправильное время, если вы любите опаздывать. Часы, которые поют, часы, которые спать не дают, часы, которые в беде не бросят, часы, которые кофе в постель приносят, часы…

– Нет, спасибо, у нас с этим всё хорошо, – сказала Мельда и достала из кармана аренаору.

Продавщица нахмурилась.

– Я бы лично не предпочла песочные часы, но каждому своё…

Она уже собиралась удалиться, но тут Тор спросил:

– А здесь кто-нибудь ремонтирует корабли?

Она указала на другую сторону пристани, потом с шумом захлопнула окно.

Тор пошёл туда, куда показала продавщица, а остальные остались на борту – все, кроме Энгля, который сошёл на берег, хотя Мельда настаивала, чтобы он остался. Его не остановило даже напоминание, что у него в карманах нет ни монеты.

Владелец корабельной мастерской лежал в кресле, опасно отклонившись назад и держа во рту камышинку.

– Полагаю, вам нужна моя помощь, – высокомерно сказал он, увидев Тора.

Тор кивнул.

– Мой корабль сильно повреждён. Пробоина в борту.

Мастер-корабел широко ухмыльнулся. У него были жёлтые зубы, некоторые из них – довольно острые. Тор быстро поискал взглядом его эмблему, но ничего не увидел.

– И как так вышло?

– Просто рифы.

Корабел, не прекращая улыбаться, кивнул.

– Просто рифы… Ну, посмотрим.

Он прошёл вслед за Тором к кораблю. Мельда и Веспер стояли, опираясь на борт. Волшебство девушки-ихтиандра уже переставало действовать, и пробоина расширялась прямо на глазах.

Корабел присвистнул.

– Плохо, всё очень плохо. Наверное, уже даже и чинить не стоит. – Он повернулся к Тору. – Может быть, просто сбудете ваше судёнышко с рук? Боюсь, здесь ремонтировать уже нечего. Я сегодня щедрый. Заплачу вам пятьдесят дублонов, потому что мне вас очень жалко.

Мельда фыркнула.

– Вы ведь шутите? – Она огляделась. – Порт пустой, клиентов нет? Не пытайтесь нас облапошить.

Корабел повернулся к ней, огляделся и нагнулся, чтобы стать одного с ней роста. А потом ухмыльнулся, показав гнилые зубы во всём великолепии.

– Ты, конечно, права насчёт клиентов… – Он драматично повернул голову влево, потом вправо. – Но другого корабела в этом городе я тоже не вижу. – Мастер посмотрел на пробоину в борту и засмеялся. – А с такой дырой в борту вам уже никуда больше не доплыть. Лучше соглашайтесь на моё предложение. И что-то я подумал и решил, что заплачу сорок дублонов.

Мельда вскипела.

И, едва корабел снова открыл рот, он упал в воду – доски под его ногами внезапно стали крохотными, шириной всего в дюйм. Веспер шагнула к нему и улыбнулась, смотря через новоиспечённую дырку в пристани. Корабел громко выругался – он весь вымок, да ещё и мусор, скопившийся под пирсом, тут же налип на него.

– Как вода? – спросила она. – До смерти поплавать хочется.

И тут появился Энгль, истерически хохоча. Он заглянул в дыру, увидел корабела, который всё ещё ругался, пытаясь вылезти, и засмеялся ещё громче.

– Вы её разозлили, да?

Мельда едва заметно улыбнулась, потом сердито посмотрела в дыру и вздохнула.

– И что нам теперь делать?

Корабел, конечно, ужасный человек, но он был прав. Кроме него, в городе им некому помочь, а куда-то ещё им уже не добраться.

Энгль пожал плечами.

– К счастью, я уже тут всё осмотрел. – Он поднял руку и прикрыл ею рот. – Продавцы тут просто ужасные, даже не дали попробовать ириски!

Он с отвращением покачал головой.

– И?.. – спросила Мельда.

– И, мне кажется, у меня есть идея! Веспер, ты можешь уменьшить корабль?

Мельду его слова явно не убедили, но Веспер сделала, как он попросил.

Энгль провёл всех по пристани, которая временами почти полностью уходила под воду. А потом разделялась надвое. Одна сторона вела к ещё одному беспорядочному нагромождению пирсов – именно туда они и пошли, встав на плавучий мостик, который тащил верёвкой какой-то человек. Он снял шляпу, когда они проходили мимо.

Наконец они добрались до небольшого скопления магазинчиков, теснившихся на одном-единственном причале.

– Как, во имя Эмблем, ты вообще нашёл это место? – спросила Мельда.

– Просто… ходил везде, – ответил Энгль, пожав плечами.

Перед ними стояли три здания. Небольшая галерея с многослойными картинами, зачарованными таким образом, что в одной раме по очереди появлялись несколько разных произведений. На большинстве из них, что неудивительно, изображались либо море, либо Гаргиль – лабиринт из пристаней, который уж точно ни с чем не перепутаешь. Рядом с галереей располагался ресторан. Из открытого окна доносился запах пряностей, незнакомых Тору, но настолько острых, что даже от одного вздоха в носу тут же зачесалось.