– Нет, Эва, это не так, – устало ответил он. – Пит умер.

У Эвы все похолодело внутри.

– Он не выжил?

– Нет. Не выжил. Пуля в живот и ожоги. Умер по пути в госпиталь.

Холод и мрак накрыли ее подобно тяжелому одеялу. Что же чувствовал сам Блэйк?

– Мне так жаль, – пробормотала она. – Это… ужасно.

– Это называется война.

Эва не знала, что на это ответить. Могла ли она хоть отдаленно представить себе все то, что видел он? Она смотрела в окно на серый день и капли дождя, бьющие в окно и стекающие вниз. Сегодня ей представилась уникальная возможность – взглянуть на него глазами мужчин, явно любивших и уважавших его.

Блэйк молчал, и весь следующий час они ехали в полной тишине. Он не хотел быть с нею резок, просто за последние десять лет он побывал на слишком многих похоронах, и они имели свойство давить ему на психику. Их близость, имевшая место в последние дни, теперь казалась далеким воспоминанием, и ему было жаль, что именно он все разрушил.

Ее телефон зазвонил, и звук рок-н-ролла разрезал гнетущую тишину. Она достала мобильник и взглянула на экран, затем на Блэйка.

– Это Кен, – сказала она, затем быстро ответила.

По одностороннему характеру разговора и явному облегчению на лице Эвы Блэйк сделал вывод, что полиция, наконец, поймала преступника, что Эва подтвердила, завершив разговор несколько минут спустя.

– Они его арестовали, – улыбаясь, сказала Эва.

Блэйк почувствовал тяжесть в груди.

– И кто же он?

– Грэйди Хэмм.

Блэйк нахмурился, услышав столь необычное имя:

– В мире есть человек с именем Грэйди Хэмм?

Эва рассмеялась:

– Да, он есть. Он агент. Агент Изабеллы Уэнтворт.

– Ясно, а она кто?

Эва закатила глаза. Разве не все в мире знали о семнадцатилетней подиумной дебютантке?

– Подающая надежды модель. Гордость Англии. И претендентка на мой контракт.

– Вот как. – Как все просто. – И он обстрелял твой дом, чтобы ненадолго убрать тебя с горизонта?

Она кивнула.

– Ну, он не сам это сделал. Заплатил кому-то. Но, да… Простая тактика запугивания. Судя по всему.

Злость пронзила Блэйка, как лезвие ножа, и он с силой сжал руль, вспомнив, какой напуганной тогда выглядела Эва. Ничего в этом не было простого.

– Тактика, которая сработала.

– Да. Но потом Изабелла узнала и сама сдала его. Блэйк присвистнул:

– Малолетка явно со стержнем, если сдала собственного агента.

Эва кивнула. Это правда. Уж она не понаслышке знала, какая на это требовалась смелость.

– Я перед ней в долгу. Несомненно.

Блэйк несколько секунд смотрел на дорогу, осознавая, что в связи с арестом ситуация изменилась.

– Значит, ты можешь ехать домой, – сказал он нарочито радостным тоном, казавшимся после столь мрачного дня особенно фальшивым.

– Да. – По идее, это должно было радовать, но Эву не покидало чувство, что между ними осталось неоконченное дело.

– Тебе все равно пора вытаскивать нити из швов, – сказал Блэйк, стараясь быть практичным.

Эва взглянула на пластырь на ладони.

– Да, – повторила она.

– Тебе нужно взять машину, как только мы вернемся к лодке. Ты можешь быть в Лондоне к девяти.

Эва знала, что это не только возможно, но и разум но. Но сегодня она ни за что не оставила бы Блэйка. Не после того, что видела и узнала сегодня.

– Я поеду утром, – сказала она.

Блэйк собрался было возразить – ей не имело больше смысла оставаться, да и договоренность их была временной. Но тут снова зазвонил ее телефон.

– Рэджи.

Она поморщилась и взяла трубку.

– Эва, милая, ты должна срочно вернуться сюда!

Голос Рэджи гремел в ее ухе, перекрикивая толпу журналистов, очевидно пытавшихся докричаться до него откуда-то сзади. Она подозревала, что в этот миг он стоял на вершине лестницы, ведущей к его офису в Ноттинг-Хилл.

– Ты только послушай их! – продолжал он, вещая через громкую связь. – Возвращайся и сфотографируйся с Изабеллой! Они тут с ума сходят!

Эва покачала головой, чуть отстраняясь от телефона. Она не могла объяснить почему. Просто не могла.

– Я вернусь утром.

– Эва!.. – запнулся Рэджи. – Не валяй дурака! Такого внимания прессы за деньги не купишь!

Эва не сомневалась, что так и есть, но стоило ей взглянуть на Блэйка, и это уже не имело значения.

– Увидимся завтра, – сказала она и повесила трубку, невзирая на бурные протесты Рэджи.

– Он прав, Эва. – Блэйк слышал каждое слово из трубки, поскольку в салоне автомобиля было тихо.

Эва покачала головой:

– Сегодня я не уеду.

Громкий крик разбудил Эву посреди ночи. Несколько секунд она пыталась сориентироваться в темноте на ощупь. Затем крик повторился. Полный страдания и боли. Рядом почувствовалось шевеление, и она поняла, что Блэйк сел на кровати.

Она ощупала его с ног до головы, пытаясь понять, что происходит, а он раскачивался из стороны в сторону.

– Блэйк? – Она потянулась к ночнику, включила его, и ее тут же ослепил свет лампы.

Блэйк сделал глубокий вдох, подавив очередной крик боли.

– Моя нога! – простонал он, испытывая уже хорошо знакомое ему чувство, будто рваный металл вонзается в его обрубок. Боль, почти как после взрыва. Он поднял ногу и стал бить ею о матрац.

Эва мотала головой, не понимая, что происходит. Его нога? О чем он?

– Что с ней случилось? – спросила она, глядя на ногу в поисках красноты или кровотечения. Но нога выглядела так же, как обычно.

Он не отвечал ей, а стонал еще громче, и движения его становились все более хаотичными. Он вдавливал кулак в ногу от бедра и до самого обрубка, а затем принялся бить по ней, высоко поднимая руку и нанося по ноге резкие удары.

– Не надо! Перестань! – воскликнула она, чуть не плача при виде его мучений. Себя она чувствовала совершенно бесполезной. – Прошу тебя! – взмолилась она.

Он не обращал внимания, оттолкнул ее руку и громко дышал сквозь плотно стиснутые зубы.

Эва не понимала, что происходит. Может, ему приснился кошмар? Страшное воспоминание? В сознании ли он?

– Зачем ты это делаешь? – спросила она, вновь пытаясь взять его за руку.

– Затем, что это лучший способ избавиться от фантомных болей! – рявкнул он, снова пытаясь убрать ее руки.