Делаю шаг в сторону, но это уже ничего не меняет. Тим толкает меня назад. Сердце убыстряет ритм. Врезаюсь в стену. Не больно, можно сказать, даже не ощутимо. Хотя, возможно, что сейчас все мои нервные окончания просто атрофировались.

Он упирается ладонями в прохладную поверхность по обе стороны от моей головы.

Смотрит.

– Зачем ты снова все портишь?

– Нет.

Звучит самоуверенно и непонятно. Хочется его встряхнуть. Что «нет»? Что за «нет»?!

– Я же вчера тебе все сказал. Ты плохо слушала? – переплетает наши пальцы, и я не могу ничего с собой поделать. Бросаю взгляд на эту картинку. – За извинения спасибо. Принимаются, – добавляет чуть тише.

Его ладонь уже на моей щеке. Легкое прикосновение, поднимающее во мне протест, но вместе с этим ласкающее тепло. Вязкое, лишнее. Противоестественное.

Дурная реакция. Нежеланна. Я ее не заказывала!

Уворачиваюсь. Его рука слетает к плечу, но быстро накрывает шею. Тянет собранные в хвост волосы, вынуждая запрокинуть голову.

Подчиняюсь. Снова противоестественно.

У него блестящие от ламп, но такие темные глаза. Пытаюсь отличить радужку от зрачка. Завороженно отмечаю каждую эмоцию на его лице, прежде чем ощутить прикосновение губ.

Его губ к своим.

Разряд. Вспышка. Дрожь.

Бессовестная ответная реакция. Неправильная. Не та, которую я должна выдавать. Но, несмотря на все протесты, подсознание уже давно играет в свою игру, правила которой для меня большая тайна.

Приподнимаюсь на носочки. Чувствую его плечи под своими ладонями. Когда я успела поднять руки? Когда только успела?

Сердце частит. Эмоции зашкаливают. Мы оба вылетаем за рамки реальности, словно попадаем в стеклянный, пуленепробиваемый кокон. Ни звука, ни взгляда вокруг. Полная сосредоточенность друг на друге. Маниакальная. Больная. Неизведанная. Опасная, но до боли притягательная.

Ненавижу! Его и себя. В эту самую секунду я ненавижу нас обоих. Его – за напор, себя – за слабость. Он столько лет надо мной издевался, а теперь… теперь, видимо, вышел на новый уровень.

Нельзя проникаться врагом. Нельзя впускать в свою жизнь кошмар.

– Ты меня бесишь, Азарин, – шиплю и толкаю его в грудь.

Тим отстраняется. На пару сантиметров, но этого хватает. Между нами все еще искрит.

– Не думаю, – он снова ухмыляется. – Я тебе нравлюсь, иначе ты бы вчера не плакала. Страшно признавать очевидное? —шепчет. Склоняется к моему лицу и шепчет.

Оглушающий шепот. Нокаут.

Все самые страшные мысли в одном предложении.

Сглатываю и задыхаюсь. Переполняюсь воздухом, который застревает в легких. Его так много. Так много. Не могу сосредоточиться ни на чем, кроме как на дыхании. Оно прерывистое, громкое.

К горлу подступает ком. Еще приступ отчаяние. Стыд?

Разлепляю губы. В очередной раз преодолеваю себя, чтобы спросить:

– Откуда ты… Катя?

Вопрос и тишина. Моя личная тишина, врезающаяся в сердце свинцовой пулей.

Теперь уже не пытаюсь вывернуться. Просто стою и хлопаю глазами. Зачем? Зачем она ему об этом сказала?

– Я … Это не из-за тебя. Понял? Ты не имеешь к этому никакого отношения. Я никогда, никогда не буду из-за тебя плакать. С ума пока не сошла.

Азарин прищуривается. Теперь его пальцы смыкаются на моем запястье.

Меня бьет током.

Это была жалость. На уроке. Он меня поддержал, потому что уже знал, что вчера я плакала.

Жалость, смешанная с его желанием обладать. Он поставил себе какую-то глупую цель и идет к ней любыми путями.

Накрывает. Я словно стою под ледяным дождем, промокшая до нитки. Внешний мир медленно восстанавливается. Я начинаю слышать и видеть. Понимать, что на нас смотрят. Что мимо нет-нет да кто-то проходит.

Отталкиваю его от себя.

Азарин, видимо, не ожидает, потому что делает шаг назад. Всего шаг, которого мне хватает, чтобы вывернуться из этого гадкого плена и унести ноги. С топотом, через ступеньку и размыленным изображением, пока не окажусь в комнате.

Влетаю туда и почти сразу напарываюсь на Катю. Она приветливо взмахивает рукой, а меня прорывает.

– Зачем ты ему рассказала? Это должно было остаться между нами. Мои слезы! – кричу на нее все еще под действием адреналина и жгучей обиды.

– Я хотела как лучше.

Она говорит спокойно, но голос дрожит.

– Не лезь куда тебя не просят. Слышишь? Зачем ты все это делаешь? Кто тебя просит вообще?!

– Арин, я же…

– Что? Болтаешь направо и налево? Предаешь меня?

– Я не…

Токман замолкает. Всхлипывает. Отходит к окну с понурым видом. Может, ей и больно, но мне плевать. Как она только додумалась ему рассказать. Зачем?

Сваливаюсь на кровать с жуткой злостью, которая медленно трансформируется в стыд. Стыд перед Катей.

Поджимаю под себя ноги и упорно смотрю в стену.

Токман тихо выходит за дверь, а я костерю себя на чем свет стоит. Не нужно было на нее кричать. Я не имела на это права.

Тим

Переборщил. Напугал. Расстроил. Сам поспособствовал ее бегству.

Мания обладать разрастается с каждой секундой, и удержать себя в рамках дозволенностей, установленных собой же, с каждым днем становится все труднее.

В какой момент меня окончательно на ней повернуло, сказать сложно. Последняя вменяемая вспышка разума была вчера днем. До физры. Потом накатила жгучая волна раздражения.

Перетряхивало от того, как на нее смотрят. От того, что по тупой природной случайности они имеют на это право. Видеть.

Видеть ее, когда она моя.

Черная, жгучая злость, затуманивающая разум, настолько велика, что оставаться беспристрастным нет никакой возможности. Ситуация минута за минутой выходила из-под контроля.

А потом взрыв и мириады звезд, отражающиеся в ее глазах. Страх, смешанный с тем самым чувством, которым я сам наполнен доверху.

Сердце сжимается подобно гравитационному коллапсу, но разве не он один из фундаментальных способов формирования объектов во Вселенной?

Мы есть. Мы сформированы и несемся друг другу навстречу. Столкновение неизбежно.

Столкновение, которое вызовет возмущение пространственно-временного континуума.

Жгучая ревность, разгоняемая по венам вместе с кровью, всего лишь толчок перед осознанием и полным принятием.

Любовь?