– А Башлыков сказал вам, кто ему продал картину?

– Нет, да я и не спрашивал, меньше знаешь, лучше спишь.

Выйдя от Чарущева, Суржиков задумался.

«Что, если Вишневская имеет отношение к картине Крамского? Может, она знает тех людей, которые продали ее любовнику копию картины Крамского, и была в доле с ними, и поэтому теперь скрывается от Башлыкова? А вдруг продавцом был Арнольд Чижиков? Кто же тогда пытался убить Вишневскую, а убил ее сестру и остальных, не Чижиков же? И зачем? Нет, все равно непонятно. Как жаль, что Башлыков уехал. А Чарущев, похоже, больше ничего не скрывает, у него на лице такое облегчение было».

Когда Суржиков вернулся в отдел, Бричкин уже был на месте.

– Был у родителей Чижикова, беседовал с ними. Хочу сказать, нам за такую работу молоко за вредность надо выписывать. Успокаивать стариков, потерявших сына, неблагодарное и нервное занятие, хорошо, у них еще один сын есть.

– Ну и что они интересного сообщили? – устраиваясь за своим столом, спросил Суржиков.

Добродушно улыбаясь, Бричкин, схватив электрический чайник, налил в него воды и поставил кипятить.

– Чай будете? – спросил он. – Я пирожки принес, мама напекла.

– Буду, но ты не сказал, как с Чижиковыми пообщался?

Вытаскивая пирожки из микроволновки и складывая их на тарелку, Алексей сказал:

– Старики-то, конечно, расстроились, а вот братец его, обремененный семейством, прямо желчью изошел. Говорит, ожидал подобное, мол, Арнольд больно жадный был, обманул кого-нибудь, вот и получил.

Суржиков не выдержал и, не дождавшись чая, потянулся за пирожком. Прожевал и с восхищением причмокнул.

– Не пироги, а восторг. Познакомил бы меня со своей матушкой, скажи, что я несчастный, заброшенный холостяк.

Налив начальнику чай, Бричкин подвинул поближе сахар и усмехнулся:

– Да ладно вам прикидываться! Вы все время на работе, зачем вам жена?

– Кстати, а чем брат Чижикова занимается?

– Брат-то? – прожевал Бричкин пирожок. – Фирму содержит по ремонту бытовой техники.

– Прозаично, в отличие от антиквара.

– Забыл сообщить, – спохватился Бричкин. – Беседовал с таксистом, который отвозил Вишневскую на новое место жительства, так он сказал, что когда приехал по вызову, то блондинка с собачкой и двумя большими сумками назвала ему новый адрес, объяснив, что передумала ехать к сестре, а поедет к матери.

– К матери лучше, чем к сестре, – задумчиво произнес Суржиков. – Ты посмотри, какая она хитрая стала. Сто процентов, что она и с того места взяла новую машину и только потом поехала, куда ей было нужно. И как мы теперь ее искать будем? К тому же, я уверен, Вишневская могла вновь поменять свой облик, не фотомодель, а Мата Хари какая-то.

– Чего дальше делать? Как ее искать? – растерянно развел руками Бричкин.

– Надо подумать, – почесал затылок Суржиков. – Если ты помнишь, Вишневскую разыскивают еще люди Башлыкова, – хмыкнул он. – Начальник у них некий Геннадий Жарков, он сейчас находится в квартире Башлыкова, вероятно, ждет, когда она объявится.

У Бричкина заблестели глаза.

– Ну, вы ас! Сколько вас знаю, столько удивляюсь…

– Ничего здесь удивительного нет, – сухо сказал Суржиков. – Горничная Екатерина сообщила, что звонила Маргарита и просила, чтобы Башлыков связался с ней.

– Понятно, а Екатерина сообщила об этом Жаркову.

– Правильно понял, – кивнул Суржиков.

– Тогда можно будет установить место, откуда звонила Вишневская, – загорячился помощник.

– Установили уже, звонила из центра. Сегодня должна перезвонить Екатерине.

– И чего тогда мы ждем? – заволновался Бричкин. – Нужно срочно ехать к дому Башлыкова и садиться им на хвост…

– Какой хвост? Жарков в лучшем случае даст команду найти ее Мишане, который находится на съемной квартире в пятиста метрах от нас. А если она опять позвонит из центра, то только проследить за ней, но скорее всего, они свяжут ее с Башлыковым, а потом будут делать, как он прикажет. Так что наше дело ждать.

Маргарита позвонила Екатерине ровно в пять вечера из района Кузнецкого Моста.

Трубку взял Геннадий Жарков.

– Привет, Маргарита, это Жарков. Узнаешь?

– Узнаю, только мне Иван нужен.

– Он в Англии, я передал, что ты его ищешь, но он велел, чтобы ты все вопросы решала со мной.

– Ах, ты не дашь мне его телефон?! Хорошо, тогда я продаю картину, у меня и покупатель уже есть…

Жарков засмеялся:

– Один покупатель уже коньки откинул.

– Ты про Арнольда? – с ужасом произнесла Маргарита. – Так это вы его?

– На фига он нам нужен! Делай выводы, кто-то охотится за тобой, красавица, избавишься от картины, избавишься от бед.

– Хорошо, я избавлюсь. Я порву ее на кусочки и выброшу в помойку, – со слезами в голосе крикнула Маргарита.

– Погоди, не горячись, – участливым тоном заговорил Жарков. – Лучше скажи, что ты хочешь, а я передам шефу.

– Я хочу за картину пятнадцать миллионов рублей, это компенсация за квартиру и машину, которые он мне обещал.

Жарков присвистнул:

– Ничего себе, хорошо, я с шефом переговорю, позвони через пару дней в это же время.

Прослушав разговор, Суржиков устало вздохнул.

«Все очень просто, как я раньше не догадался. Вишневская украла картину у Башлыкова, а Арнольду Чижикову пыталась ее продать. Но здесь-таки встает проклятый вопрос: если Башлыков знает, что это копия, почему он гоняется за ней? И если это копия, почему убили Арнольда Чижикова? И кто? Зачем Чижиков разыскивал Вишневскую? И при чем тут тогда покушение на Вишневскую и убийства девушки и художников с этими чертовыми розочками? Нет, такого сложного дела не было давно».

Суржиков встал, подошел к столу, взял остывший пирожок и начал жевать.

За окнами окончательно стемнело, пошел дождь, отчаянно забарабанив по стеклам. Листва тревожно трепетала в неизбежности надвигающейся грозы. Где-то уже прогрохотало, и мелькнула молния.

Взглянув в окно, Суржиков вздохнул. Идти домой по такой погоде не хотелось. Бричкин давно убежал, и он остался в кабинете один.

«Пережду грозу, потом поеду, все равно дома никто не ждет», – печально вздохнул следователь.

За свои сорок лет он ни разу не был женат, все как-то решительности не хватало, но самое главное – это его постоянная занятость, какая женщина согласится с тем, что муж чуть ли не круглыми сутками пропадает на работе? И вот так он на службе уже двадцать два года. Как только он окончил школу, сразу пошел на работу в милицию.